Гридень 7. Завоеватель - Денис Старый

вооружены. Так что принимать серьезные решения Ибрагим не собирался. Его вычеркнули из состава наследников эмира, вот он сделал минимум из положенного.

— Приказываю составить списки всех горожан, которых можно и нужно отправить из города. Пусть этим займутся муллы и управители и не жалеют на дело пергамента, — приказывал Ибрагим.

Заместитель понимал, по какой причине, одной среди прочих, Барадж не хотел закрываться в городе. Там просто нет места для всего большого воинства Булгарии. Но нельзя оставаться у стен, не имея возможности одержать убедительную победу. Более двух с половиной тысяч лучших воинов были убиты или ранены только после разведки-боем. Все эти шайтан-машины, которыми могут пользоваться только нечестивцы. Они виной таких итогов.

Сам бы Ибрагим вовсе не стал бы прижимать войско к городу, а дал бы генеральное сражение на большом поле, чтобы иметь возможность для ложных отступлений и окружений. В этом сила булгарского войска. А пока… В чем-то Барадж прав. Нужно дождаться результата действий эрзя на территории Руси. Великому князю придется отряжать значительную часть своего войска, чтобы парировать набег мордвы. И вот тогда можно бить остатки русских.

Но, что в это время делает Братство?

Глава 4

— Спасайтесь! Все в детинец! — кричал молодой воин, который даже в седле держался неуверенно.

Он ворвался в Воеводино, будто сумасшедший, метался по улицам и кричал на разрыв голосовых связок. Однако, на него мало обращали внимания. Если только со снисхождением, что заставили отрока дурью маяться.

— Да, чтобы Леший вас закружил в лесу, как же надоели учения ваши, работать мешаете! — выкрикнул в след удаляющемуся всаднику головной мастеровой гончарного цеха. — Недавно уже бегали до детинца и обратно. Кто мне возместит тое, что горшки полопались в печи?

— Правильно, Авед, неча тут народ баламутить. Только седмицу тому учения были. Все, и я не пойду, пусть хоть порют! — высказал свое недовольство сосед Аведа, совсемнедавно ставший заниматься торговлей. — Мне обоз готовить на Белоозеро след, а я тут буду бегать, как отрок какой.

Были еще люди, которые решили никуда не идти. Треть от всех горожан, видимо, посчитав, что без воеводы можно и расслабиться, а Лис, оставшийся головою, — не так уж и указ, игнорировали воззвание молодого воина. Тот метался по городу и продолжал кричать, а в след летели оскорбления. Между тем, более двух третей жителей, скорее не желая гневить власти, чем спасая свои жизни, обреченно, не спеша, с ленцой, бурча проклятия, поплелись к детинцу.

Мордва действовала, согласно плану, разработанному в Булгарии, они обложили три главных города Рязанско-Муромской земли, и уже от Пронска, оставляя под Рязанью и Муромом по три тысячи воинов, вождь эрзя, самолично решил пограбить земли Братства. Его убедили в том, что сейчас богатейший на товары и серебро город Воеводино беззащитен.

Заставу на юге земель Братства не смели, ее почти не заметили. Не менее трех тысяч эрзя стремились сходу взять столицу Братства. И пусть даже не удастся ворваться в детинец, но булгары обещали очень немалые деньги и много железа да каждого ремесленного мастера из Братства. Особенно ценились бронники, оружейники и стекольщики, но и остальные ремесленники продадутся хорошо. А, нет, так эрзя и себе оставит.

Свист, крик, топот копыт — все эти звуки не сулили ничего хорошего для жителей Воеводино. Теперь, когда со стороны только недавно убранного поля с озимым зерном, конница разбойников поднимала облако пыли, у жителей Воеводино испарилась расхлябанность. Горожане, те, кто ранее решил, что вся суета — это опять учебная тревога, рванули было к детинцу, но ворота оказались закрытыми. Такие правила, так положено. Калитку было открыли, но у нее случилась давка, почти застопорившая проход во внутрь.

Два соседа, два друга, Авед и Мирослав, оказались из тех, кто не успел попасть в детинец.

— Сосед, прячь детей в мой подпол. Там старшая дочь за ними проследит, — кричал купец Мирослав.

Авед, бывший уже немолодым мужчиной, но семью обретший только здесь в Воеводино, был полон решимости. Он сразу же приказал своей жене брать двоих малых деток и идти к соседу, у которого был большой погреб, причем, быстро, если не знать где, так и вход туда не найдется. Есть шанс у семьи, а вот у мужчин нет иного выбора, как сопротивляться.

Трое мастеровых, включая старшего сына Мирослава, решили дать бой. Они устроились на крыше мастерской Аведа и приготовились разрядить во врага сразу пять арбалетов.

* * *

Вождь Нуянзя лично прибыл разорять Воеводино. Даже до мордвы доходили слухи о том, насколько неплохо живут в Братстве. Нуянзя уже казнил три десятка молодых парней, которые и сами собирались уходить к русским воинственным… Монахам? Жрецам? Не столь важно. В голове вождя не укладывались многие понятия, связанные в монотеистическими религиями. Куда как проще было доверять свою судьбу многим богам.

А вот, что не давало покоя вождю, так это месть и нажива. Нуянзя не забыл, как ему пришлось уходить… бежать под Выксой, где сошедший с ума русский командир Угрюм вышел против него с сотней, когда вождь совершал разведку боем четырьмя сотнями. И… Нуянзя побежал, что чуть было не стоило ему изгнанием. У эрзя все еще главным критерием выбора вождя является личная отвага и удача. Опять же пришлось некоторых старейшин казнить, а иных отправить к мокше, чтобы сохранить власть у эрзя и остаться старшим вождем среди всей мордвы.

— Арис, поспеши вперед. Я вижу, что отряд Дуболгивырвался вперед. Я должен войти в город первым. Мои родичи обязаны наполнить свои сумы первыми и попользовать лучших дев, — приказал Нуянзя, когда увидел, что отряд этого ненавистно Дуболги уже был рядом с первыми постройками города.

Дуболга был сыном старейшины, убрать которого Нуянзя так и не смог. Крепкий род у его соперников, способный спорить за право быть вождем. Без Дуболгивойско эрзя было бы на полторы тысячи копий меньше. Вместе с тем, род вождя еще сильнее и куда лучше вооружены воины Нуянзи, а кони лучшие среди всех родов мордвы.

— Почему ты решил первым войти в город? Ты оставался под Рязанью, но последовал за мной. Ты хочешь забрать мою добычу? — Дуболга, подчинившись вождю, не мог не высказать свое негодование.

Если он, Дуболга, сын главы сильного рода, считай, что и племени, промолчит, то свои же воины перестанут подчиняться. Может, даже потребуют от старейшины дать им командиром другого сына главы рода, который не спустит