Гридень 7. Завоеватель - Денис Старый

Некоторое изменение отношения к самострелам началось с того, что их массово использовали в Братстве и вполне эффективно. Мало того, княжеские дружины начинали численно расти, а это неминуемо приводило к некоторому снижению, как уровня подготовки в целом, так и уменьшало набор навыков, которыми владели воины. Без дистанционного оружия в бою не обойтись. Но что делать, если новобранец не владеет искусством стрельбы из лука? Даже за год интенсивных тренировок хорошим лучником не стать, тут десять лет нужно. А пускать стрелы просто «в ту степь» — это и экономически нецелесообразно, да и зачем, если результата не будет.

Так что, воевода Димитр, пристальнейшим образом следящий за развитием воинского дела и не только в Братстве, также изучая опыт европейских войн, степных конфликтов, пришел к выводу о нужности арбалетов. И это оружие начало распространяться во вспомогательных войсках, в пехоте, которую все равно воспринимали, как помощь коннице, а не наоборот.

И сейчас самострельщики-пешцы просачивались через ряды тяжелых русских конных, которые неохотно создавали проходы для тех, кто идет им на помощь. Даже гордыни и глупому самовлюбленному упорству здесь, во время боя, нашлось место. Между тем, арбалеты споро спускали свои тетивы, а пешцы, не стремясь даже перезарядиться, убегали прочь.

Такой маневр несколько притормозил усилия врага. Фарисам не получилось быстро накопить силы для удара. Но на то и был расчет русичей. Они чуть выиграли время, чтобы вновь обрушить камни и огонь на вражеских конных.

И тут прилетел очередной набор каменных и огненных подарков, причем, те десятники, что командовали расчетами пороков, увидели главную опасность и ударили в место, где был разобран частокол.

— Готовься! — прокричали приказ, моментально ставший разлетаться по всему строю русских тяжелых конных.

Будто эхо, повсеместно звучало «товся», «товся». Тяжелые конные русские ратники даже повеселели. Ждать и догонять, как гласит народная мудрость, — тяжелее всего. Если только не догонять бегущего в панике врага, здесь как раз-таки еще то веселье, для преследователей, конечно. Так что русские конные без сомнений, а с жаждой проявить себя на поле боя, начали ровняться для атаки.

А в это время великий князь все так же сидел на своем походном троне в обществе половецкого посла Куряты. Завороженное зрелище настолько впечатляло Изяслава Мстиславовича, что он даже отринул все терзания по поводу своего непосредственного участия в сражении. Оказывается, подобное представление не меньше заставляло сердце биться, чем участие в бою.

— Ты увидел нашу силу, посол Курята? — спросил великий князь своего собеседника, когда случился второй залп пороков. — Понимаешь, сколь мы нынче имеем возможностей?

— Подобные механизмы широко известны в империи ромеев, — решил отмахнуться половец.

Ну не признаваться же ему, что он более чем впечатлен уже тем, сколько воинов у Руси, вооружением русского ратника, а тут еще и огонь с камнями…

— Не лги мне. Я же вижу, как ты смотришь на то, что творится на поле боя, — усмехнулся великий князь.

А что еще мог ответить посол? Он испугался, увидев, насколько были бесполезны обстрелы русских ратников из луков половецких? Если признаться и высказать свои мысли по этому поводу, то можно заканчивать свою посольскую миссию и прямо здесь и сейчас произнести клятву верности русскому великому князю.

— Великий князь, битва только началась, — дипломатично ответил Курята.

Князь, мазнув взглядом на то, как изготавливаются к конной сшибке русские ратники, а самострельщики спешат покинуть строй тяжелой конницы, порой, виляя между конями, словно в лабиринте, встал. Изяслав Мстиславович повернулся всем телом в сторону стоящего половецкого посла и с грозным видом сказал:

— А зачем мне ты, твой хан, когда война закончится? Мне сейчас нужно, чтобы все мои податные князья и ханы воевали рядом. Вот тебе мое слово: если хан Башкорт не решится выступить на моей стороне в ближайшее время, самое ближайшее, то Орды хана Башкорта больше не будет. Я заберу ваших детей и воспитаю их истинными христианами и великими воинами, а о вас никто не вспомнит, — припечатал великий хан. — Теперь ты должен спешить к своему хану. Если нужен второй добрый конь, тебе его дадут.

Курята поклонился великому князю, причем, в этот раз несколько глубже, чем при встрече, и устремился прочь. А Изяслав Мстиславович вновь расположился на троне и стал смотреть, как набирали скорость русские ратники. До этого практически везде были сложены секции частокола.

Места для разгона особо не было. Лишь шагов до восьмидесяти разделяли фарисов и гридней. Однако, вражеские конные были столь дезорганизованы, сгруженные в толпу, что упускать возможность ударить по ним нельзя, пусть даже этот удар будет смазанным.

Не случилось тарана, не произошло быстрого уничтожениявражеских конных, но сразу же, в очередной раз, доказала себя непреложная истина: в бою побеждает не тот, кто индивидуально силен, а тот, кто организован в коллективе. Русские ратники оказались более организованными, потому у них выходило бить фарисов споро и быстро. Те огрызались, и Русь лишалась своих лучших сыновей, но Булгария теряла куда больше.

Кроме того, разделившись на группы по пять воинов, возле конной свалки, но за частоколом, сновали самострельщики. Они высматривали цель и выбивали замешкавшегося врага, который неосмотрительно оказался на краю схватки.

— Труби рог на отступление! — приказал великий князь.

У него была такая возможность — влиять на сражение. Пусть Изяслав и отдал почти все управление войском на откуп Димитру, чтобы посмотреть на все тактические новинки, внедренные воеводой, но все равно верховнымглавнокомандующим был великий князь.

Изяслав увидел, с высокого холма это было отчетливо понятно, что русские ратники могут попасть в клещи. Гридни сильно вклинились в построение фарисов, между тем, рядом была уже первая линия городских укреплений. Эти фортеции просто конницей, с наскока, не взять. Между тем, приходили в движение другие отряды булгар, также из города выходили конные сотни, как бы не личной гвардии куввада Бараджа.

Мало того, трава пусть и прогорела, но вокруг от огня было много дыма, который не способствует организации войска, что является сейчас главным преимуществом русского воинства. От угарного газа многие фарисы получили отправления, что так же повлияло на потери врага. Но теперь все то негативное, что было у врага, начинает дурно влиять и на русичей. Если случится так, что гридни увязнут в сражении, да еще потеряют внятное управление, то начнется столпотворение, где каждый сам за себя. Случатся очень большие потери и не факт, что в итоге будет добыта победа.

При таких раскладах нужно либо ввязываться в