Ирбис. Том 5: Во мраке - Андрей Мошков

кричал промёрзший насквозь человек, а дрожь в голосе и редкий перестук зубов портили весь эффект. Да и враги его нагло игнорировали, спокойно беседуя меж собой.

Пришло всё к тому, что седовласый гном, продолжая беседу с товарищем, в останавливающем жесте выставил перед собой раскрытую ладонь, а затем пальцем указал вниз. Разочарованно вздохнув, черноволосый всадник, чьи серые прожилки пропали с кожи, первым вернул топор на пояс. Нервно переглянувшись с товарищем по несчастью, воодушевившийся Ирбис, надеясь на то, что наконец-то на нём была обнаружена и правильно воспринята метка, запрещающая монстрам со слугами пепла атаковать первыми, опустил лук. Арваде поступил так же, видя едва заметное пожатие плечами рыжего спутника, решившего притвориться, будто ничего не понимает.

* * *

С десяток минут, которые седовласый гном молча с закрытыми глазами просидел на шее восьминогого чудовища, пришлось провести в томительном ожидании. Ирбис с Арваде предпринимали попытки уйти от бездействовавших порождений пепла, но те сразу заступали дорогу, не позволяя сдвинуться с места. Сковавший их тела холод постепенно отступал, уступая место приятному жар, приносимому вместе с кровью во вновь обретавшие чувствительность конечности. Завести разговор со слугами пепла так же не удавалось.

— И какого рожна эти ублюдки нас тут держат? — возмущённо прошептал наёмник, — нет, конечно же, я рад, что эти твари не сожрали нас… Давно так богам не молился… Но чего они хотят то? Дайн, сможешь пристрелить седого в случае чего?..

— А ты сможешь убить то, на чём он сидит? — скептически спросил уже зверолюд, стараясь игнорировать остатки страха, — нас ведь не трогают. Вот…

— Малой, рёбра бы тебе сейчас пересчитать, — со злостью отозвался мужчина, — враг всегда остаётся врагом. Задал тебе конкретный вопрос: сможешь стрелу той мрази в сердце вогнать, пока он спит?

— Смогу… Но зачем? Ведь не трогают. А если нападём, то точно убьют. Их намного больше…

— Будь мужиком, парень! Если подыхать, так с музыкой. Подороже свои жизни продадим… Хоть другим легче станет. Ублюдка с топором как-нибудь достану, а седой на тебе. Усёк? Не вздумай помирать без боя. Вижу я, что в спине той здоровой туши лежит. Останки монстров… Не прикончим эту парочку и станем таким же горелыми тварями. Если увидишь, что меня раньше тебя убили, пусти стрелу прямо сюда, — сжав левую руку в кулак, наёмник ударил себя в грудь, туда, где билось его сердце, — так хоть тварью не обращусь. С тобой постараюсь то же самое сделать. Усёк?

— Угу… — виновато кивнул мальчишка, только сейчас осознав, насколько успел свыкнуться с мыслью о том, что погонщики монстров его не тронут. В конце концов, остальным обитателям родного мира по-прежнему приходилось бороться с Пеплом, используя все возможные средства. В том числе и заботясь о том, чтобы их мёртвые тела не пополняли армию врага.

— И ещё одно, Дайн, — недобро усмехнулся человек, — если дашь стрекоча, пока я тут подыхаю… — а затем умолк, заговорив вновь после тяжёлого вздоха: — Желаю тебе удачи… Беги быстрее и ищи глубину. Будем надеяться на то, что плавать эти горелые отродья не умеют. Постараюсь их задержать. По крайней мере, разумных выродков. Ты щупленький… Забьёшься в какую щель, авось и не достанут. Если спасёшься, выпей за меня. А… И Лео по морде дай. Поймёт за что.

— Спасибо… Ладно… Но… Мы не умрём. Вот… — с благодарностью в голосе тихо промямлил мальчишка, растроганный тем, что товарищ был готов пожертвовать жизнью ради шанса на его спасение, — эм… Арваде… Давай всё-таки пока подождём? Они пока не нападают, а ведь могли сразу нас убить, но остановились. Вдруг обойдётся и сможем миром разойтись? Если нет… То выстрелю, как сказал…

— Какой же ты наивный… Не отпускают никого эти мрази. Сразу убивают.

— Но не нас!

— В том то и странность. Не понимаю этого их «милосердия»! Но в плен точно не сдамся. Лучше пристрели меня. Сам бы при необходимости тоже шмальнул в тебя из арбалета, да только разряжен он. Так что только мечом…

— Не умрем мы, — проворчал зверолюд, а затем резко умолк, сообразив, что мог говорить слишком уверенно, и, исправляя эту оплошность, попытался сменить тему: — А почему арбалет разряжен?

— Болт от тряски при ходьбе из зажима выпасть может, да и тетиву натянутой долго держать не стоит. Заряженным его ношу только когда есть вероятность скорой драки. Не ожидал эту погань бородатую встретить, — безразлично отозвался наёмник, следя за бездействовавшими гномами, — сдаётся мне, этот белый чего-то колдует сейчас. Как бы не подмогу звал. Хотя… В этом смысла нет.

* * *

Ожидание подошло к концу, как только седовласый открыл глаза, задумчиво заговорив с напарником. Парнишка мысленно с облегчением выдохнул, когда серые прожилки исчезли с лица и второго слуги пепла. Обсуждения у гномов много времени не отняли. Хоть мальчишка и не понимал их, но примерно догадался о содержании разговора, услышав знакомое имя: «Истаиль». Речь шла об одном из предводителей армии монстров из-за махинаций златоглазого бога, давшего юноше метку неприкасаемости.

Закончив беседовать меж собой, седовласый ткнул себя в грудь, затем указал в сторону следивших за ним Арваде с Ирбисом, на секунду закрыл ладонью глаза, а под конец поднёс указательный палец к губам и произнёс нечто непонятное. Гости с поверхности только и могли, что недоумённо переглядываются, не узнавая ни единого услышанного слова.

— Вы нас не видели, а мы вас, — вдруг прозвучала эльфийская речь. Спохватившийся парнишка тут же отреагировал, ответив на том же языке: — Хорошо! Вы нас отпускаете? Мы можем уйти?..

Теперь уже опешил гном, начав вновь разговаривать с напарником.

— Эй, малой… Ты ведь с этим выродком общался сейчас? — пихнув юношу локтем в бок, тихо поинтересовался наёмник.

— Угу. Он вдруг на эльфийском языке заговорил. Вот.

— Тебе усы пообрывать? Плевать, на каком языке… Чего он сказал? Что ему ответил? Выкладывай по существу.

— Ну… Он сказал, что «мы их не видели, а они нас». Я сразу согласился. Спросил, отпускают ли нас, а они вон… Что-то обсуждают теперь…

— Так тебе скажу: зверолюд, достойно ведь понимаешь эльфью речь? — обратился к Ирбису седовласый, произнося слова чужого языка со специфичным рыкающим акцентом, свойственным гномьей речи.

— Понимаю! — тут же отозвался молодой странник, — отпустите нас. Вам