Ведьма, мы-же-на-ты! - Надежда Николаевна Мамаева

– В шесть… – обреченно выдохнул Ран, видимо поняв, что уже не отвертеться, и, невесело усмехнувшись, добавил: – Чтобы я добыл себе честь и славу сам.

После этого ответа моя рука на миг замерла в воздухе. Примерно в этом возрасте я подняла первое свое умертвие. А папа тут же его уложил из арбалета обратно. Чтобы нежить с дочкой ничего не сделала. И это при том, что мама меня страховала в кругу силы! И оба – поддерживали. Всегда. А у Рана же, похоже, жест доброй отцовской воли свернулся в дулю.

– Добыл? – поинтересовалась, переходя к последнему, верхнему слою.

– Я стал седьмым паладином короны, – ответил Ран.

– Седьмой… Не мог мне отец номером повыше кого найти? – беззлобно усмехнулась я.

– Может, он потому не мог, что первые шесть были уже женаты? – саркастично заметил Ран.

– Уже первые семь женаты, – поправила я и торжественно объявила: – А ты еще и заштопан!

– Так быстро? – удивился супруг таким тоном, словно приготовился полночи терпеть и шитье, и ведьму, им занимавшуюся.

– За дружеским разговором время быстро летит, – ответила я, а после достала из кисета бинты и корпию и начала перевязку.

По взгляду из полуприкрытых глаз Рана стало понятно: в гробу он видел такие разговоры. Даже если до домовины всего один шаг.

К слову, о шагах… Мне как-то надо было дотащить этого воина до постели. А они все на втором этаже. Хотя… там, рядом с кухней, была лежанка. О ней, а также о предстоящем пути, я поведала муженьку. Тот лишь вздохнул и, навалившись на лавку, попытался разом встать и испортить мне всю работу.

– Куда?! – рявкнула я, видя, как Ран пытается самостоятельно подняться.

Вот ведь невозможный мужчина. Я ему только направление указала, а он возьми – и пойди!

Поднырнула под руку пепельному так, чтобы на меня пришлась часть его веса. Оказалось, воина в сознании тащить в несколько раз легче. А вот ему принимать женскую помощь – тяжелее.

– Спасибо, – все же вынужденно признал муженек, когда мы вместе прошли половину зала. – Но ты не должна была мне помогать.

– Почему же? – сдувая прядь со лба, выдохнула я.

– Потому что ты черная ведьма, – выдал он как догму, – и к тому же моя почти вдова…

– А еще я просто человек. А люди иногда помогают друг другу. Даже если женаты.

Судя по тяжелому мужскому вздоху, я только что парой фраз сломала столько всего: и мужскую логику, и дрова… Последних причем целую гору – хоть камин топи. А ведь могла просто сделать шаг в сторону там, на пороге. И полетел бы Ран мимо меня носом в пол, и спустя совсем немного времени я бы стала дважды вдовой Дэйрис… Если бы не вмешалась. Но стоять и смотреть, как человек умирает, я не смогла. И теперь предстояло расхлебывать последствия своей добродетели. Ведь что-то мне подсказывало: даже в благодарность за спасение пепельный не отступится от мысли о разводе.

Хотя, может, в том нет уже ничего страшного? Вдруг папа уже разобрался со своими врагами? Об этом стоило у него спросить. И чем скорее, тем лучше.

Но пока я с трудом тащила раненого. Его тело казалось тяжелым, как камень, и каждый шаг давался нам обоим с трудом. Я чувствовала, как пот стекает по моему лбу, но не могла позволить себе остановиться.

Наконец мы добрались до лежанки, я осторожно опустила Рана, стараясь быть аккуратной. Его лицо было бледным, дыхание – судорожным, лоб покрылся холодной испариной. А за дрожь тела отвечала уже я: от напряжения тряслись руки и поджилки, когда помогала пепельному опуститься на это подобие кровати. К слову, едва муженек лег на ту, как отрубился. Словно услышал команду: «На старт, внимание, спать!» – и выполнил ее незамедлительно.

Я постояла немного, прислушиваясь к ставшему ровным мужскому дыханию, ощущая, что этот день прошелся по мне лавиной.

Зачем-то положила руку на лоб, смахнув пепельную прядь и стерев холодную испарину. Жара не было. И осталось надеяться, что эту ночь Ран переживет. Только сил на переживания по этому поводу уже не осталось. Глаза начали слипаться сами собой – дал о себе знать опустошенный резерв.

Так что я, оставив муженька, отправилась к себе.

Сумерки уже окутали старый дом, когда начала подниматься по скрипучей лестнице. Каждая вторая ступенька прогибалась под моими ногами, издавая протяжные стоны, словно плакальщица на паперти. Воздух был пропитан запахом старого дерева и пыли.

Интересно, почему отец дал мне документы именно на трактир? Куда логичнее было бы вдове поселиться в каком-нибудь доме…

Эта мысль промелькнула зарницей и погасла, когда я перешагнула порог своей комнаты. Потому как я увидела телепортационную шкатулку, что стояла на столе. Не мешкая, я села за него, достала лист бумаги и очиненное перо. Зажгла свечу по-простому, без магии, огнивом. Неровный свет фитиля заплясал на стене, и я, вздохнув, вывела чернилами: «Дорогой отец, как ты? Надеюсь, твои дела идут хорошо и ты разделался с теми, кто встал на твоем пути. Потому как у меня возникла маленькая проблема…»

Тут я вспомнила рост, вес явившегося по мою душу супруга, его накачанные мышцы… Ударная сила у таких должна была быть немалой. Да и вообще паладины – ребята, способные завалить дракона. Хилые духом и телом среди них долго не живут. Так что рука сама потянулась зачеркнуть «маленькая». Но я удержалась. Только кляксу рядом поставила, когда перо надолго зависло в воздухе.

Вздохнув, я продолжила: «Сегодня приехал мой покойный муж. Оказалось, что он вполне себе здравствует…» Про раны отчего-то я решила умолчать. «Он заявил, что хочет развода. Надеюсь, папа, ты сможешь дать мне совет, как лучше поступить». После этого я пересыпала письмо песком и, дождавшись, когда чернила высохнут, запечатала его, а после положила в шкатулку. Ту на миг окутало сияние. Все. Послание отправлено.

Думала, что после этого рухну в постель как убитая и просплю до утра. Но удивительное дело: едва голова коснулась подушки, как глаза распахнулись сами собой и закрываться отказались. В общем, я лежала и таращилась в потолок, когда на небо выкатилась погрызенная с одного бока луна.

Где-то вдалеке протяжно и тоскливо завыли волки – аж заслушаешься. Я не выдержала, подошла к окну и распахнула створки. Раз рыцари не поют мне серенад, послушаю волчью. Она ничем не хуже. Помузыкальнее даже, чем у некоторых менестрелей, дравших луженые глотки в тавернах.

Есть легенда, что когда-то луна увидела на краю утеса молодого дракона. Тот взмыл ввысь, подлетел к луне, и эти двое