Странник по духовным мирам - Гвидо Франчецце

таким усталым, таким утомлённым, что был несказанно рад возможности отдохнуть! А в этой комнате царило спокойствие, и мне показалось, что я нашел путь на небеса.

Некоторое время спустя я, подняв глаза, увидел перед собой двух кротких и дружелюбных женщин, показавшихся мне двумя ангелами, и спросил себя:

«Неужели я приблизился к небесам?». Я снова огляделся. Мне показалось, что моё зрение улучшилось, ибо позади этих прекрасных женщин — я не смел поверить, так велика была моя радость! — Я заметил её, мою возлюбленную, которая немного грустно, но очень нежно улыбалась, обратив взор в мою сторону. Она улыбалась, но я знал, что она не видит меня; меня могла видеть только одна из находившихся в комнате женщин и именно она тихим голосом описывала ей мой внешний вид. Моя любимая, казалось, осталась довольна, услышав подтверждение того, что поведал ей обо мне тот человек. Она рассказала присутствовавшим там женщинам о том, какой замечательный опыт общения со мной она пережила, и что этот опыт был в её понимании похож на странный сон. Мне хотелось закричать, чтобы сообщить ей, что я действительно рядом, что я по-прежнему жив, по-прежнему люблю её и верю в её любовь ко мне, но я не мог двинуться с места, меня сковали чары, некая сила, которая, как я смутно чувствовал, не пускала меня.

Затем те две доброжелательные дамы заговорили, и я узнал, что они вовсе не ангелы, поскольку всё ещё пребывают в своих земных телах, и она могла их видеть и говорить с ними. Они многое рассказали о свершениях того доброго человека, призванного вселять надежду в таких грешников, как я. Тот же голос, который пригласил меня войти, спросил, не хочу ли я, чтобы одна из женщин написала за меня письмо. Я ответил: «Да! Тысячу раз да!» Потом я начал говорить, и дух побудил женщину записывать за мной. Я поведал моей возлюбленной, что я жив, что я люблю её. Я просил её никогда не забывать меня, всегда думать обо мне, ибо мне для поддержки нужна вся её любовь и вся её помощь. Я говорил, что мои чувства к ней не изменились, хотя сейчас я слаб и беспомощен и не могу сделать так, чтобы она увидела меня. А она! Ах! Она обратилась ко мне с такими нежными словами, что я не могу повторить их сейчас; слишком священные для меня, они навечно запечатлелись в моем сердце.

___________________

Период, последовавший за этой встречей, был для меня как глубокий сон. Я так утомился, что, покинув комнату, отошел немного в сторону и прямо на земле погрузился в глубокое забытье без сновидений. Разве имело значение, где мне отдыхать, если вокруг меня была сплошная ночь?

Я не знаю, сколько времени продолжался мой сон. Тогда я не имел возможности отсчитывать ход времени иным способом, кроме как мерой пройденных мною страданий и невзгод. Я очнулся от моего забытья немного освежённый и с гораздо более чёткими ощущениями, чем прежде. Движения мои оживились, в моих членах я ощутил новую силу и свободу и одновременно неожиданное чувство голода, какого никогда раньше не ощущал. Потребность в пище стала такой нестерпимой, что я отправился на поиски еды и долгое время ничего и нигде не мог найти. Наконец я отыскал что-то похожее на засохший сухарь, всего несколько крошек, но я был рад им и, съев, почувствовал некоторое облегчение. Здесь я замечу, что духи действительно едят, но они едят то, что можно назвать духовным эквивалентом вашей пищи, они так же остро ощущают голод и жажду, как и вы, живущие на Земле, хотя наша пища и наши напитки доступны вашему материальному зрению не более чем духовная субстанция наших тел, в то время как для нас все это — объективная реальность. Если бы я был пьяницей или чревоугодником в те времена, когда обладал земным телом, я бы ещё скорее почувствовал мучительный аппетит. Но в этом отношении я всегда был сдержан, поэтому, хотя в первый момент я с отвращением отвернулся от сухих крошек, после некоторого размышления я сказал себе, что в данное время у меня нет иного пути, чтобы раздобыть что-либо, а значит, подобно нищему, мне лучше удовлетвориться нищенским куском.

Мои мысли снова вернули меня к моей возлюбленной, унося на своих крыльях мой дух, и я вновь оказался в той комнате, где тогда видел её и тех двух женщин. На этот раз я без промедления проник внутрь и был встречен двумя духами-мужчинами, чьи формы я едва различал. Нас разделяло подобие тонкого занавеса, сквозь который я видел двоих духов-мужчин, нескольких женщин и мою возлюбленную. Мне было сказано, что я могу написать моей любимой ещё одно письмо через посредство женщины, которая записывала мои слова прежде. Мне страстно захотелось попытаться сделать так, чтобы моя возлюбленная сама, своей рукой записывала мои слова моими усилиями, как она это делала с помощью её духа-хранителя. Мне разрешили попробовать. К своему разочарованию, я обнаружил, что не могу этого сделать; она осталась глуха к моим словам, и мне пришлось отказаться от своего желания и смириться с тем, чтобы, как и прежде, мои слова записывала та женщина. Продиктовав своё послание, я некоторое время молча наблюдал за выражением прекрасного лица моей возлюбленной, как имел обыкновение делать это в прежние дни. Мои мечты были прерваны одним из духов-мужчин, молодым человеком с серьезным выражением красивого — как мне показалось — лица. Он обратился ко мне и заговорил тихим и доброжелательным голосом, поведав, что, если я действительно хочу, чтобы моя возлюбленная сама записывала то, что я буду ей диктовать, мне следует вступить в братство кающихся грешников, подобно мне изъявившим желание изменить свой путь в лучшую сторону, в среде которых я узнаю многое из того, что до сих пор было мне неведомо. Это поможет мне проникнуть в её душу и одновременно даст мне желанную привилегию иногда быть с ней, пока она живет на Земле. Он сказал, что путь покаяния тяжек, очень тяжек, крута и длинна лестница восхождения, велики предстоящие труды и страдания, но в конце пути меня ждёт прекрасная и благая страна, в которой я узнаю такое счастье, о котором не мог бы и мечтать.

Он уверил меня, как это сделал бы обычный земной человек, что моё изуродованное тело, которое я старательно скрывал от глаз моей возлюбленной, изменится по мере качественного изменения моего духа, что я снова обрету приятную внешность,