Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман

МОЯ ОТЧИЗНА 

Лазурь бессменная,Лазурь глубокая,Лазурь атласная!Люблю я вечное,Как ты безбрежное,Как ты бесцельное,Как ты духовное,Цветами полное,Цветами звездными,Как ты поэтамиЛишь выразимое!Тебя уж с детства я,Теперь далекого,Стремился выразитьВ Поэме Хаоса,В лице Создателя,В лице Спасителя,В лице тревожногоПоэта Демона!Тебя бессменно яМолил о ясностиСознанья бедного,Сознанья атомаС лучом СоздателяИ вдохновениемПодчас Спасителя.Тебя, лазурнаяОбитель Вечности,Любил любовью яВсегда пророческойПоэта, нищегоДушой и родиной!В тебе, далекой, яЖиву мечтанием,В тебе летаю я,Как тучи вольные,Как птицы малые,Как солнце красное,В тебе исчезну я,Наверно, завтра же,Отчизна синяя,Отчизна звездная! 

НЕВОЛЬНИКИ 

Невольники мы все и эремиты,Другой судьбы не отыскать нигде.Земля, невольница своей орбиты,Бежит на солнца пламенной узде.Невольники моря и океаны,Бушующие по лицу земли,Налитые в гранитные стаканы,Хоть утопить в их власти корабли.Невольники полей и склонов горныхМогучий дуб и крохотный цветок,И умирают все они покорно,Как кружевной, трехдневный мотылек.Невольники мы все и эремитыСреди задымленных острожных стен,И двери нам к безбрежности закрыты,Пока земной не прекратится тлен.1938 

ПАН 

Лежу в траве, гляжу в лазуриНебесной призрачный покров.В душе предчувствованье буриИ слабое шуршанье слов.Вокруг колосья и букашки,Головки пестрые цветов,Чириканье незримой пташкиИ песни жнущих мужиков.Стекло небесное на солнце,Как вышитое кимоноНа стилизованном японце,Блестяще, змеями полноТаинственными, и волнуетОпять несказанно оно:Безбрежное в нем сердце чует,Распахнутое тайн окно.Чем дольше смотришь, тем неяснейСтановится сплетенье дум,Тем ощущение прекрасней,Тем родственней зеленый шумКолосьев, цветиков, букашек,Тем незаметней диссонансМеж щебетаньем резвых пташекИ мной, уже вошедшим в трансСлияния с подножным миром...Еще мгновенье – нет меняС сомненья вечного вампиром,Нет мысли жертвенного пня.Я колос, пьяная цикада,Я раскаленный солнца луч,Я соловьиная рулада,Я кружево полдневных туч.

СЕСТРЫ 

Море звуков, звуки моря,Бездна горя, горе бездны!Все на свете бесполезныПротивленья: с небом споря,Только обжигаешь крылья,Только падаешь всё нижеИ с сознанием бессильяУбеждаешься, что ближеПораженье, чем могло быБыть оно без мятежа.Что в твоей бессильной злобе?Каждая в степи межа,Каждое движенье сошкиПогребет таких, как ты!Стой же тихо у дорожки,Как безвестные цветы,Тихо грей на солнце кудри,Серебристые давно,Соблюдая принцип мудрый:Жизнь и смерть, не всё ль равно?Жизнь – начало только смерти,Смерть – начало только жизни,Каждый в центре душевертиПлачет на своей же тризне! 

ЗЕЛЕНЫЙ ЛУЧ 

Как страшно ночью просыпатьсяС закрытым наглухо окномИ в полном мраке убеждаться,Что жизнь – непостижимый сон.Слышны шаги во мраке, стоны,Шуршание незримых крыл,Хоть знаешь: Божьих легионовУже давно и след простыл.Лежишь, и камень стопудовыйК постели прижимает грудь,И хлыст свистит в мозгу суровый,Усугубляя в сердце жуть.Скорее света! Хоть лампаду,Хоть крохотного светлячка,Хоть ноктилюку, чтоб, по адуБлуждая, видеть хоть слегка.Скорее солнца лучик алый,Последний самый пред концом,Побагровевший, запоздалый,Над моря бархатным ковром!Нет, лучше в полуночном страхеПрижаться к другу своему,Что рядом, как и ты на плахе,Склонившись к сердцу твоему,Застыл, как ангел твой хранитель,И спящих глаз его на мигВообразить себе обитель,Где целый мир небесных книгСокрыт в Скрижали Голубиной,Где тот зеленый луч сокрыт,Что мир исподний и вершинныйКогда­нибудь соединит.

ТЕНИ 

Когда закрыты жалюзи,А море плещется вблизи,На кельи белом потолке,Как на поблекнувшей щеке,Веселый пляшет хороводОт серебристых этих вод.Игривые такие тениТам мечутся вокруг без лени,То вниз, то вверх, то впрямь, то вкось,Без ритма, этак на авось.И весело мне просыпатьсяИ чем­нибудь себе казатьсяПод их беззвучный милый танец,И на лице моем румянецЗажжется от желанья жить.Увы! недолга эта прыть:На солнце облако найдет,И танец бликов вдруг пройдет,Пройдет бесследно, как у насПроходит поколений час.

РУМЯНЕЦ

Напротив моего окошкаСтоит багровая стена,Где черная, как уголь, кошкаНа ржавом желобе видна.Румянцем осени покрытаТа стенка уж недели триИ капельками маргерита,Блистающими в час зари.Но лихорадочная краскаНедолговечна на камнях,Она – стыдливая лишь маскаИ догорит уже на днях.То престарелых виноградаЗубчатых листьев смертный жар,То похоронного парадаУже трагический пожар.Рубины, жаркие гранатыПокрыли сочный малахит:Как венецейские брокаты,Узор причудливый горит.Ковров пышней ШехерезадыЕдва ль касалася пята,Атласа радужней наядыЕдва ль холодные уста.Как эти листья, и поэтаТысячегранная душа,Вся пламя, вся потоки света,Что проливаются спеша.Порывы ветра и туманаСлепые, гнойные зрачкиГасят то пламя неустанноВолной безвыходной тоски.

УМИРАЮЩИЙ ЛЕБЕДЬ

Пой, душа, как лебедь белый,Умирающий в волнах,Побежденный, поседелыйВ никому не нужных снах.Кроме ритмов и мелодийНет у странников земныхЗаповеданных угодий,И всему начало стих.Крылья белые по ветру,Словно парус, распусти,Жизнь, скорбящую Деметру, –Всех любя, – перекрести.Песнопеньем очищеньяВоздух синий пронижиИ в последние мгновеньяПуть единый укажи,Чтобы лебеди другиеНе умолкли за тобой,Чтобы странники нагиеВыходили с Явью в бой,Чтоб Пославшего нас воляДо последних в мире днейНе потухла, соизволяМне вернуться в мир теней.1935

СУМЕРЕЧНИЦА

Полночное у ней на крыльях небо,Четыре в нем потухшие луны,Меж ними лик страдальческого Феба,Распятого на переплет сосны.Свисает прядь волос на лоб высокий,И глаз закрыт, но капает с ресницКровавых слез еще ручей широкийПо бархату воскрылий пышных ниц.Что означает странное виденье,Таинственный из сумрака прилет?Желанье ль разрешить мои сомненья?Иль весть о том, что смерть в засаде ждет?Прабабушки твоей ночная спинкаЛетала подле мертвого ХристаИ все, как светописная пластинка,Запечатлела, видно, неспроста!Да, неспроста вчера в мое окошкоТы постучалась и, у лампы сев,Мне показала, что моя дорожкаВедет над пропастью в открытый зевНебытия к уничтоженью мысли.Я знаю, что плохой я христьянин:Мы все теперь над бездною повисли,И чужд нам всем распятый Божий Сын!Но не заглох кремнистый путь к вершине,Как видишь, раз на крыльях у тебяПрочел я повесть о любимом сынеВсевышнего, в Аиде злом скорбя!

В ЗВЕЗДНУЮ НОЧЬ