Дракон-детектив и тайна жертвы (СИ) - Виктория Дмитриева

больше того, что положено одному человеку. Мысль эта не приносила облегчения, и девушка вздохнула. Вот что приходилось ей прятать за улыбками и невинными взглядами — явное несоответствие ожидаемого с действительным. Ведь если у тебя амнезия, то тебе положе не помнить ничего о своей личности, у девушки словно было в памяти этих личностей несколько.

Поначалу она и вправду ничего не помнила. При попытке заглянуть в собственные воспоминания мир превращался в набор цветных пятен. Но после того как девушка выспалась, в памяти начали появляться какие-то неясные обрывки. После рассказа доктора Трешня о жертвах дракона в голове вообще словно бы колодец появился, из которого стали выныривать всё новые и новые подробности быта того времени, когда Мильяна ещё даже не родилась. Она отчётливо знала, как именно называлась та трава, которой Црвена красила волосы. В то время все, кто боялся стать жертвой дракона, знали об этом средстве. Но как девушка, родившаяся от силы четверть века назад могла об этом помнить? Мильяна попыталась стряхнуть воспоминание, качнув головой. Но вместо ожидаемого облегчения получила толчок боли под повязкой, где была рана. Перед глазами встала картина: волосы, светлые и прямые как солома, собранные в кулак и серп, который вот-вот срежет их под самый корень. На костре уже пыхтит котелок, в котором кипят кривые корни той самой травы. Чтобы спастись от дракона, девушке надо было пожертвовать самым дорогим, но не все были к этому готовы.

Глава 8. Избавитель

Маршал Гнездо был зол. Он шатался по больнице, прицельно заглядывая во все углы. Нужного служителю правопорядка доктора нигде не было. И что за бесполезные люди? Один ничего не знает, второго вечно нет в кабинете. Прошла уже целая неделя после происшествия на улице Золотых вершин, а дело не сдвинулось с мёртвой точки ни на сантиметр. Взяв из аппарата с напитками бумажный стаканчик с едва тёплым кофе, Гнездо отхлебнул и поморщился. Ну почему сахар всегда лежит мёртвым грузом на дне без малейшего старания сотрудничать? Прям как девчонка, из-за которой старший уполномоченный торчал в больнице битый час.

Перспектива раскрыть дело с выжившей жертвой по горячим следам поначалу показалась Маршалу дорогой к долгожданному повышению. Однако расследование пошло совсем не так, как рассчитывал полицейский. В сущности оно вообще никуда не пошло. Девка валяется в больницы с чистым листом вместо памяти, единственный не то подозреваемый, не то свидетель повсюду таскается с адвокатом. Гнездо навёл справки и про Третьяка, и про его защитника с говорящей фамилией Право. Тупик в этом деле вырисовывался уже конкретный.

Какое там повышение и премиальные, Маршал отчётливо ощущал, как невидимый потолок над его головой каждый день опускается на пару сантиметров. Дело в квартале богатеев без внимания не оставят, иначе толстосумы не смогут спать спокойно, опасаясь, что по их улице разгуливает преступник. Или того хуже, живёт по соседству. Виновника в любом случае представят публике. Если Маршал не сможет найти настоящего преступника, им назначат подходящего человека. Да вон хоть кого-то из трущоб Старой крынки. Гнездо вчера снова выезжал в тот район по вызову о предполагаемой поножовщине. На месте полицейские нашли только две лужи крови, разбитый фонарь, да перепуганную парочку свидетелей, божившихся, что ничего не видели. У телефона в будке, из которой вызвали полицию, была оторвана трубка, снова.

Полицейский одним глотком допил кофе из маленького стаканчика, поморщившись от приторного вкуса последних капель, потянувших со дна залежи сахара. Мусорное ведро находилось у окна, и смяв картон в большой ладони, Маршал направился к нему. Мимо сновали люди в больничных халатах, и среди них даже мелькнул нужный полицейскому человек. Но старший уполномоченный этого не заметил. Внимание Гнездо было приковано к улице за окном. Дома через дорогу, выкрашенные в яркие цвета, уставленные разномастными горшками с геранями, казались сейчас декорацией для основного театрального действия. На больничной стоянке из припарковавшегося среди маленьких блёклых машинок чёрного кадиллака, вышли двое мужчин. Один из них держал на руках массивного бассет-хаунда.

“Тррррретьяк” — утробно зарычал внутренний голос полицейского.

Ненавистный толстосум снова припёрся в больницу. И не один. Собака и адвокат — это уже целая свита. Гнездо не смог бы назвать простую причину, почему его так раздражает этот человек. Третьяк был состоятельнее, моложе, в лучшей физической форме, жил в хорошем районе, имел влиятельных знакомых, и что хуже — репутацию отличного детектива. Да, страхового, что по полицейским меркам не считается настоящей профессией, но обывателю этого не объяснишь. Искать всякие побрякушки золотые много ума не надо, с этим и курсант полицейской академии справится, Маршал же имел дело с убийцами, ворьём и каждый день боролся за порядок и спокойствие родного города. И что получал взамен? Ему даже пива бесплатно из уважения уже не наливали, а кто-то вообще постоянно подбрасывал на порог собачье дерьмо.

Третьяк вместе с адвокатом зашли через главный вход больницы, и Гнездо был уверен, что скоро увидит их на втором этаже. Полицейский вернулся к кофейному автомату и сделал вид, что выбирает напиток. Двое мужчин в халатах, небрежно наброшенных на строгие деловые костюмы, действительно в скором времени появились на этаже, где размещалась палата жертвы нападения на улице Золотых вершин. Собаки на этот раз с Третьяком не было и Гнездо выдохнул с облегчением.

— Старший уполномоченный, какая удача! — возликовал адвокат, махнув в сторону полицейского кожаным портфелем.

— Добрый день, — надменно поздоровался Гнездо, продолжая делать вид, что выбирает кофе.

— Вы здесь по делам службы? — не унимался Петрац Право.

— Я то да, а вы? — тучный полицейский прищурился.

— А мы бы хотели кое-что прояснить, — уклончиво ответил адвокат, — и очень хорошо, что вы тоже находитесь здесь.

Третьяк со скучающим видом отмалчивался, пока Право вёл беседу с полицейским. Плута пришлось оставить внизу, охрана сегодня была неподкупна и прошмыгнуть с собакой подмышкой как в прошлый раз не удалось. Пёс сейчас дежурил у входа в больницу. Когда Плут оставался один в людном месте Вальтер всегда чувствовал лёгкое беспокойство. Да и вся эта затея с визитом в больницу виделась дракону сомнительным предприятием, но Петрац настоял, что нужно получить от жертвы происшествия расписку об отсутствии претензий.

Глава 8.1

У Третьяка не шла из головы мысль, что вся эта история с раненой девушкой на пороге его дома ещё далеко не закончена. Жертва? Несчастный случай? Предупреждение от недоброжелателей? Возможно было всё, но больше всего Третьяк опасался первого предположения. И если бы дракон окончательно