Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника - Гавриил Александрович Хрущов-Сокольников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попытка овладеть Вильней через хитрость не удалась. Витовт снова бежал к мазовецким князьям, но король угрозой войны требовал его выдачи; скрыться более было некуда, и Витовт ещё раз решился искать защиты у тевтонских рыцарей.
Меченосцы обрадовались. Они заключили с ним выгодный для Ордена контракт и двинулись против Скиргайлы. Но храбрая защита Вильни комендантом Москоржевским заставила рыцарей снять осаду и удалиться в Пруссию. Витовт, казалось, потерявший всё, должен был уйти вместе с ними. Но так велика была вера всех знавших его в его счастливую звезду и высокий ум, что и в печальном изгнании он не потерял уважение соседей. Так, во время его пребывания у рыцарей в замке Бартенштейн, к нему явились послы великого князя московского за невестой, юной княжной Софией. Она отправилась в Москву морем, через Данциг, Псков и Великий Новгород.
В 1391 году Витовт вновь пытал счастье в борьбе с Ягайлой, при помощи меченосцев взял Гродно и Лиду, подступал к Вильне. Ягайле наскучила вечная борьба с энергичным родственником, он решил с ним примириться и послал для переговоров Генриха Земовита, князя Плоцкого. Витовт согласился на предложение; ему смертельно ненавистны были меченосцы, он бежал от них и явился в Литву. Встреча братьев произошла в Острове, близ Лиды, где Витовта уже ожидали Ягайло и Ядвига. Примирение состоялось, Витовт торжественно был коронован в Вильно великокняжеской короной, а Скиргайло получил в удел Киев.
Наконец он достиг желаемого так долго и так страстно, но какою ценой. Целые области были разграблены, обращены в пустыню, города сожжены, жители уведены в рабство. Наученные троекратной изменой Витовта, рыцари являлись неумолимыми врагами, двое сыновей его, бывших заложниками у меченосцев, были безжалостно отравлены; удельные князья завидовали и бунтовали, обожавшая его Жмудь стонала под диким, возмутительным управлением рыцарей, так как и Ягайло должен был подтвердить хартии передававшие управление этой несчастной провинцией Ордену.
Но у него была железная воля и неукротимая энергия; тридцать лет, проведённых им в постоянных войнах, особенно среди крестоносцев, научили его высшему воинскому искусству. Ему уже было 48 лет от роду, пора страстей миновала, перед ним вставала величайшая задача восстановить из развалин залитую кровью, истерзанную беспрерывными войнами, обезлюженную родину и поставить её на высочайший пьедестал силы и славы.
Он принялся с величайшим жаром и старанием врачевать раны государства. Отовсюду стекались к нему бояре и люди ратные, зная, что они будут хорошо приняты и пожалованы мудрым князем. Татары целыми ордами выселялись в Литву с Волги, ища защиты от ногаев и монголов, опустошавших их родину. Сам престарелый татарский хан Тохтамыш со всем родом своим и более чем с 90 тысячами населения перекочевал в Литву и был обласкан великим князем, давшим татарам для поселения почти совсем опустошенные земли близ Трок. Татары, избавленные от всех податей, обязались только в случае войны выступать поголовно против врага.
В предыдущей главе мы отчасти познакомились с бытом этих бывших кочевников, заброшенных теперь в леса и болота Литвы. Рыцари не могли простить измены Витовта. Уже в том же году (1392), они снова пошли походом на Литву, но скоро вернулись без большого успеха; затем, через два года, в 1394 году, под предлогом помощи князю Свидригайле, изгнанному Витовтом из захваченного им Витебска, они вновь устремились на Литву, имея в своих рядах гостей-рыцарей чуть ли не со всех концов Европы.
Меченосцы давно уже провозглашали свои походы против языческой Литвы новыми крестовыми походами и звали рыцарей всех христианских стран на битву с литовцами, которых величали «сарацинами». После великолепного почётного стана на границе литовской, сопровождаемого блестящими торжествами, рыцари со своими именитыми гостями вновь двинулись на Вильню и осадили её. Четыре недели длилась осада, но безуспешно: сильно укреплённая Вильня держалась мужественно, а между тем войска Витовта ежечасно нападали на обозы и лагерь меченосцев. Пришлось снять осаду и обратиться к Витовту с просьбой дозволить возвратиться восвояси. Витовт дозволил, но вместе с тем разрешил жмудинам напасть на них при переправе через Страву. Рыцари были разбиты наголову, потеряли весь обоз, массу добычи, казну, больше половины людей и едва успели убежать с позором на родину[17].
Имя Витовта, как героя, стратега и политика, снова загремело во всех соседних странах. Несколько раз после того рыцари делали попытки вторгнуться в Литву и всякий раз безуспешно, и всякий раз Витовт, в свою очередь, отбивал у них то один, то другой город; в 1402 году они лишились Мемеля, а в 1403 году Динабурга[18].
Слава Витовта росла, но он всё-таки сознавал, что ещё рано было разорвать окончательно с рыцарством и отобрать переданную им часть Жмуди. Но давно уже страшное, кровавое чувство мести зрело в душе героя. Кровь отравленных детей, разорение отечества, ежедневные дикие неистовства немцев в Жмуди копились капля по капле в такую ненависть, затушить которую могло только целое море немецкой крови — и он поклялся пролить его! Хитрый, молчаливый, рассудительный, он не спешил с нанесением удара, он знал, что союз удельных князей ненадёжен, что союз с Польшей — только миф и ждал случая, когда сама Польша должна будет защищаться от грозного напора немцев, стремящихся под влиянием какой-то роковой силы на восток! Он ждал и готовился. Жмудь стонала под вероломным, кровавым управлением немцев. Напрасно сам великий магистр приезжал в Жмудь усмирять частые восстания и бунты, они случались там периодически.
Сам Витовт скакал из города в город, умоляя верных жмудин терпеть и ждать. Жмудь временно смирилась, но огонь восстания, жажда мести сверкал под пеплом, довольно было одного дуновения ветерка, чтобы пламя это перешло во всепожирающий пожар. Но Витовт говорил: «Ждите!» И верные его подданные терпели и ждали!
Глава V. В тереме княжны Скирмунды
На крутом берегу Дубисы, недалеко от границы, отделявшей владения славного литовского великого князя Витовта, от прусских земель Тевтонского ордена меченосцев, возвышались грозные стены и бойницы укреплённого замка Эйрагола.
Уж более полутора века замок этот был крепким оплотом против дерзких наездов тевтонских рыцарей, смотревших на полуязыческую Литву как на удобную арену для своих разбойничьих налетов[19].