Teologica - Maxim Berns

на листочке записал

Для исповеди неплохой сюжет.

Какой чужой июнь. И каждый год

Знакомлюсь с ним, как с новым подлецом,

Что ночью спит, но по утрам крадет

Последний ум с престолом и венцом.

Который, гад, минирует дворы

И взрывом солнца бредит города —

Он жадно смотрит, как горят костры,

Вины не признавая никогда.

Такой холодный свет. Слюной с небес

Нас пачкают июньские дожди,

В них мы бредем с тоской наперевес

И помним лето где-то впереди.

Как он меня пытал… Его оскал

Мне горло рвал, я бился и хрипел —

Он плавил на моих руках металл

И отливал концы для острых стрел.

Я так хотел бежать. Да вот потом

Меня остановил сомнений страх,

И я глотал озон голодным ртом

И растирал слезинки на щеках.

Мне правду рассказали два огня,

Теперь она везде, куда ни плюнь,

Что тот ужасный месяц – это я…

Что я на самом деле тот июнь!

Вольск, 10.06.01 года

Крайняя

По дорогам разбойничать песни других,

Доплясаться до тихой луны, как реки,

Заоправить в оправы янтарные стих

И дивиться ему, как изгибам руки.

Добежать по молочным путям до травы

И вскормить небеса своим млечным путем,

Не сдержать от любви на плечах головы,

И стерпеть сто свечей под венчальным огнем.

Рыскать волком в крови старой падали. Знать

Тропы дивных зверей, что запрятала ночь.

Волком гибнуть. Рождаться орлом и летать,

И последнюю грань, как всегда, превозмочь.

Обретать на крыле три волшебных пера

И манить человечество в тайны весны,

Через тонны воды и опалы костра,

Через скрежет зубов, через боли десны.

Доиграться до неба. Не думать о нем,

А грошами найти на случайном пути,

И теперь не один. Мы отныне вдвоем —

Я и небо мое. Значит дальше идти,

Не сгорая в лучах. Перешагивать шаг,

На второй, чуть спеша, осторожничать ход,

И за пазухой помнить разорванный флаг,

И распятием крестить этот дивный поход.

по дороге из Вольска, 22.06.01 года

Каспий

Огромная теплая лужа. Снимает

Коросты и корки. Блохастой собакой

Оближет ладонь и хвостом завиляет,

Сожмется по воле течений и знаков.

Тяжелый и каменный воздух по лицам

Скрипит, издевается, лезет за зубы,

И смерти вручает измученным птицам,

И делает это легко и не грубо.

Холмы. Как наросты на теле. И терпят

Растениев жадных ползучие корни,

Они на глазах одеялом застелют

Языческий город. По версиям черный,

По случаю белый живу и не знаю,

Где сгину распятием, скромным веночком.

Количества звезд я уже не считаю —

Теперь замечаю лишь желтые точки

На небе. Под небом. Без неба. Повсюду.

Дербент, 26.07.01 года

Стая

Четыресты сотен крылами вдыхая,

От рая до рая летит моя стая —

Бормочет под клювы какие-то буквы

И страшные цифры тревожно считая,

Огнями мерцает. Как знать, может знает,

Кто завтра прицелы свои расстреляет —

На белые перья отпустит взрываться

Те алые маки. И не долетает

Моя Андромеда – бродячая стая…

Уже не увидит, как утро настанет,

Как заспанный кто-то в ветрах задохнется

И кто-то полночный ветрами растает.

Быстрее! На запад! Пусть первый покажет,

Последний догонит – закат напомажет,

Быть может успеем к остывшему солнцу —

Лесничий не выдаст, охотник промажет…

И юг мой увидит, как сердцем играем,

Как кольцы планет в оборот догоняем,

Как тихо танцуем над полем погибших

И гордо не видим немилого края —

Мы смотрим на звезды, живем их биением,

Восходим по пульсам и ловим кружением

Их неуловимость – венчальные платья,

И годы венчаем молчанием над тлением.

Вперед! Наш огонь разгорелся! Взлетаем!

Под крылья норд-ост натревожим мечтанием —

Пусть тает вдали, пусть уходит на запад

Моя Андромеда – бродячая стая.

Вольск, 09.08.01 года

* * * (По крови узнали, лакали …)

По крови узнали, лакали,

Искали тропу до тоски,

Носки до зимы истаскали,

Держали кресты в две руки.

Не знали, что можно так просто

Взорвать паруса простыней

К зиме сотней спелых вопросов

И парой проклятиев к ней.

По крови. По запаху грязи,

По острым камням под рукой

Нащупали скрытые связи —

Вдвоем отравились зимой.

На пару – таблетки и спирты,

Вонючие камфары. Сон.

Поэтики трудные литры.

Руке неприятный капрон

Терпели. И кисли в причинах,

Кипели слезой на огне —

Мой тихий холодный мужчина

И девушка с небом во мне.

Махачкала, 22.11.01 года

Точка

Точная точка отсчета.

Там, за полетами, видишь

Сталь. Тишину. Самолеты.

Бредишь.

Если туманами стаи

Гнуться. И киснут лужи,

Четкам в Афганистаны

Веришь

Четными цифрами. Нужен,

Чтобы не стать. И станешь.

Мозг именами загружен.

Сохнешь

Видом оружия. Можно

Прятаться по туалетам.

Знаешь, конечно возможно

Сдохнешь.

Через войну, как по маслу,

Входят расчёт и жестокость —

Крестишь последнюю

Паству пулей.

Гнули. И резали горло.

Били. Убили. Гады.

Нас погребали. Минором.

В бурю.

Ахты, 28.11.01 года

Чистота

Чистота мне похожа не птицу —

Отдает отражением тайны.

Мне втыкали в ключицы по спице

По ошибке. Все было случайно.

Все хотелось в преддверия неба

Через списки героев пробиться —

Где гробы, там, наверное, победа,

А она мне похожа на птицу.

Ахты, 28.11.01 года

из альбома «Экспэ» (2002)

Нервь

Этот город знает – погибает,

Это море непервосвященно,

Оно травит птиц холодной пеной

И меня прибоем убивает.

Эти люди ни на что не годны,

Разве только скалиться от вони.

Это небо от мечетей стонет

И меня харáмами22 коробит,

За улыбкой прячет свои стрелы,

Отравляет хламом переулки.

И мои вечерние прогулки

Как одна – заплеваны и белы,

Что в тверёзый день похмельных пьяниц

Наготы червивые коросты.

Я пытаю временем вопросы,

Я держу на спуске нервный палец.

Дербент, 24.08.02 года

Экспэ

Нервными тряпицами,

Пухом затревоженный,

Я шепчуся с птицами,

Хоть и не положено.

По секретам дальностей,

По пернатым шелестам

Я боюсь случайности

Птичьей неверности.

Выдаю им таинства,

Жалуюсь бесперием,

Добиваюсь равенства

Свиста изучением,

А они, пернатые,

Все смеются-тешатся,

Золотом объятые,

Лешими помешаны,

Небом бережённые

Все дивятся лживости.

Дербент, 15.09.02 года

* * * (И коматозов белые свирели…)

И коматозов белые свирели,

И мокрый пух оборванного танца,

И руки кровью в венах отгорели,

И мысли перестали возвращаться

И улыбаться. Трогать по ладоням

Ветвистых линий блеклую фатальность,

Как будто плетки страшных церемоний

Их силой уводили за реальность.

И данность мира через кухонь стекла

Терпела объективность в туалетах —

Моя тоска до ниточки промокла,

Твоя – ходила хадж за грани света.

И ритуалы всех приготовлений,

И тонки пальцы, и гримасы в лицах

Не придавали нашим снам значения

И убивали пустотой страницы.

Дербент, 15.09.02 года

* * * (Мне ростовы даны…)

Мне ростовы даны костью с мясом,

Чтобы жадно обгладывать сутки,

Чтобы ждать сигаретой и квасом,

Как Кутузов победу – маршрутки.

Чтоб искать среди тысяч прохожих

Человека с улыбкой мальчишки,

А потом по стихам, как по коже,

Принимать за свои его фишки.

Дербент, сентябрь 02 года

* * * (Терялся в чужих голосах первым словом…)

Терялся в чужих голосах первым словом,

Я оловом чуял отлитые речи,

Как ранее – понят, как прежде – я вечен,

Я – свечи, я гасну, я нравлюсь иконам.

Я вился лозою по паркам столичным,

Душил голубей и воздушных прохожих,

Впивался словами в податливость кожи,

В извилистость вены по признаку птичьей.

Ничтожен. Низложен. Никчемен и треснут.

На свалках крестил своей вонью осколки,

Мне мусор дарил первый снег. И иголки

Вонзались под ногти насилием честным.

Дербент, 08.09.02 года

Троллейбусу

Мне их соли дороже

Любой сладкой музыки голоса,

И рога их чертей

Осторожнее, чем проституция!

Ветры трогают жадно

Надушенный сумерек волоса,

И от парка до парка

Во мне точит кровь революция.

Можно взять и забить

На права обезумевших дачников,

Можно с окон плевать

На машины и корчить иллюзии,

И оставить в обрыве струны

Перепутья мальчиков,

Чтобы девочек их привести

К сексуальной контузии.

Примерял я оранжевый —

Славно сливается с манией,

Поиметь во шкафах бы жилетки

В подобие коллекции,

Чтобы город точить

Полноправно маршрутной Испанией

И шарашить старьем немоты

Сливки интеллигенции.

Ставрополь, 09.10.02 года

Несерьезно

Остановите дыхание жалких!

Тошно. Противно. Хочется к окнам —

Птиц лицезреть на полеты падких,

Мусор кидать в пешеходов-жмóтов.

Жрать кислород. Захлебнуться. Ладно,

Это милее, чем