Жажда Жизни (СИ) - "Paulinet"

Так подумала про себя Гермиона и истерически рассмеялась. Бред какой-то.

***

И все-таки проблема того, как ей вернуться в общежитие, оставалась. У нее не было сил идти через толпу слизеринцев в таком кошмарном виде. Локоны лежали сбитым беспорядком, тушь осыпалась и потекла в гранжевом безумии. И почему это ее так расстроило?

Она подумала об эльфах Хогвартса, им же разрешалась трансгрессия? Гермиона слабо позвала одного из тех, кому в детстве таскала сладости с обедов. Ей было мерзко от того, что она отвлекает существо от собственной жизни, он наверняка устал за день, но она чувствовала себя так, словно готова была отойти в мир иной прямо в этой каморке. Уилли перенес ее в общежитие и не выглядел слишком потревоженным.

Она содрала с себя платье, белой тряпкой полетевшее в камин. Потерла глаза с темными тенями былой красоты макияжа, кинула палочку в комод, натянула рубашку, опустила полог над кроватью и без сил рухнула в кровать.

Завтра будет новый день. Ей должно стать легче.

Комментарий к 5. Ночь судного дня.

Примечения:

1. Существует легенда о том, что Елизавета I отказала в замужестве одному из Малфоев.

2. Соломона́ры — в румынской мифологии каста или объединение колдунов, обладающих сверхъестественными способностями, в первую очередь связанных с изменением погоды. Многие фольклористы связывают их происхождение с дакскими жрецами.

========== 6. Жаба и роза. ==========

Комментарий к 6. Жаба и роза.

1. Не представляю Драко старостой курса, хоть вы меня убейте. Поэтому здесь эту должность занимает Эдриан Пьюси.

2. В тексте упоминается английская баллада 17 века “Королева Элинор”, которая на русский язык была переведена Маршаком. Я не могу оставить полный ее текст из-за лимита символов к комментарию, но краткая идея баллады в том, что умирающая королева кается Лорду и Королю в своих грехах, включающих в себя отравление Короля и измену ему с Лордом.

Неделя.

Прошла неделя.

Неделя.

С тех пор, как Хогвартс заполонили люди в черных балахонах. Гермиона ничего не помнила, кроме лент и сводок газет и новостей. Он убил Гарри. Какая-то хтоническая мразь выползла из Черного озера и задушила его в своих объятиях.

ОН УБИЛ ГАРРИ. Мерлин. Никогда до этого они не жили слишком хорошо, все время оглядываясь на процветающий мир, но теперь ещё глубже погрязли в ужасе. Он убил Гарри. Гарри. Гарри. Гарри.

Она ложилась спать и видела парня с черными волосами и доброй улыбкой. Его нет. Гарри больше нет. Как и не станет ее когда-нибудь. Мерлин, Гарри. Он тут, но его нет. Его свитер тут, его запасные очки остались у нее. Его фамилию до сих пор иногда произносят на лекциях. А его нет. И не будет уже. Она просыпалась и оставалась в кровати. Перед глазами был лишь он.

Он убит. В восемнадцать лет. ГАРРИ.

Гермиона не спала, проваливаясь лишь изредка в полузабытье, в котором видела лицо Гарри. Она оставалась в кровати уже неделю, пялясь в потолок сквозь смятые шторы полога. Бред полный.

Ей все еще казалось, что эта ошибка и все не могло так резко измениться за считанную секунду. Словно кто-то наверху щелкнул цепкими пальцами. И мир пошел по новому ответвлению. Она лежала на смятой постели и не выходила наружу. Хогвартс наполнился чужими людьми, которые именовали себя Пожирателями Смерти. Ей казалось, что это понятие кануло в Лету со времен Первой Магической войны. Но все вернулось. Вернулось так, словно и не было никогда той сладкой реальности, в которой у нее были друзья с Гриффиндора, интересные уроки, переживания из-за мальчиков, возмущения поведением Тео и многое многое другое. Она перестала ощущать себя в Хогвартсе дома. Это больше не была закрытая частная школа, это был бордель по воспитанию Пожирателей Смерти.

Волдеморт не нуждался в образованных и трудолюбивых волшебниках, ему были нужны безропотные тупицы, упивающиеся средневековыми идеями. Они такими и были. Гермиона не хотела быть одной из многих, но выбора не было. Она отрешенно лежала в своей постели, не вставая. Глаза ее опухли, веки разбухли от слез.

Зачем ты убил его? Вертелся на языке лишь один вопрос. Гарри был мальчиком, таким же как миллионы других полукровок, прошедших через стены Хогвартса. Единственным его отличием было то, что восемнадцать лет назад его спасла материнская любовь от смерти. Но для Лорда он стал целью. Как так! Какой-то дрянной младенец сумел обойти его чары. У Гарри просто не было шансов.

У Гарри.

У ее друга Гарри. Который сейчас стал кормом для какого-то гигантского спрута, выплывшего с глубин Черного Озера. Гермиона зарыдала.

Нет, это не ее мир. Здесь просто не найдется место для нее. Она осталась по ту сторону реальности, в которой жив Гарри, учителя на месте, а седой Дамблдор возглавляет старую Школу Чародейства и Волшебства.

***

— Леди и Джентельмены, я надеюсь все прочитали правила, которые я отправил каждому! — Эдриан Пьюси взобрался на кафедру и потряс угрожающе стопкой пергаментов. Слизеринцы, рассевшиеся на своих местах в полупустой каменной аудитории, смотрели на него с разными эмоциями. Лицо Пьюси было изуродовано оспинками и нарывами от какой-то редкой генетической болезни, он был несколько слюнявым блондином среднего роста с замашками прирожденного бюрократа. Исполняя должность слизеринского старосты, Пьюси создавал бурнейшую имитацию деятельности, при этом не делая ничего полезного. Однако лучшего кандидата на эту должность просто не нашлось: никто из мальчиков не рвался исполнять должность старосты.

— Эдриан, это звучит как какой-то бред, мы в жизни ничего не готовили к истории магии. — Дафна Гринграсс откинула белокурые пряди назад и нахмурилась.

Блейз Забини, развалившийся рядом с ней, выкрикнул в сторону кафедры.

— Я полностью поддерживаю пункт о раздельном обучении! Но что за хрень ты написал про, цитирую, — он театрально откашлялся и зачитал. — “к каждому занятию требуется вызубренное знание всего материала курса. Вставать и отвечать как в отряде, начиная с любого момента. За провинность следует наказание в виде обязательных работ по усмотрению профессора”. Где ты откопал это, Пьюси?! — закончил он под смешки в зале.

Эдриан выглядел сердито.

— Это прислал преподаватель!

— Да хоть сам Мерлин. — проворчал Тео. — Есть список вопросов?

Пьюси обиженно нахмурился и поправил лацканы своего пиджака.

— Если бы вы читали, что я вам присылаю…

— Короче, просто распределим по вопросу каждому желающему, идет? — Астория поднялась и одернула свою короткую клетчатую юбку. Ее худые длинные ноги и медные волосы с каштановым отливом оказались у кафедры. — Итак, тема 1: “17 век. Негативные последствия маггловского невежества в отношении запрета на браки с чисткро…

Дверь хлопнула.

Головы обернулись в левый угол. На пороге стоял невысокий, чуть полноватый темноволосый маг. Сальные волосы были расчесаны на прямой пробор, а лицо было нечитаемым со странной улыбкой, с подбородка волшебника свисал как-будто мешок из кожи, переходящий в шею и делавший его похожим на жабу. Дафна сморщила носик.

— Уважаемые студенты, прошу сесть на места. — голос его был склизким и быстрым. Астория наклонила голову и прошла к своему стулу, Пьюси поклонился, проворно собрал пергаменты и уселся на первый ряд. Даже Блейз опустил ноги, которые закинул на стол.

Волшебник тащил на плече черную сумку. Он взошел на кафедру, поставил ее на стол в полной тишине и вытащил из мешка радикюль с таблетками. Астория и Дафна переглянулись в недоумении. Следом был пергамент с именами студентов. Он деловито взял его и начал.

— Что же, полагаю, часть из вас меня узнала. — он быстро улыбнулся. — Для остальных, профессор Амикус Керроу. Я буду вести у вас Историю Магии взамен этого ничтожного приведения. И поверьте! — он сделал паузу. — Просто не будет!

— Звучит как угроза. — шепнул Блейз на ухо Дафне.

Амикус улыбнулся.

— Что же. Предлагаю познакомиться, вернее понять, кто учится в этой группе. — глаза его опустились на список. В этот момент дверь снова заскрипела и на пороге показался Драко Малфой в сопровождении Кребба и Гойла. Астория поспешно закусала губы и поправила прическу. Ноздри Керроу раздулись, и он посмотрел на Драко с негодованием.