Жажда Жизни (СИ) - "Paulinet"

— А ты хотела? — ее голос прозвучал рассудительно. — Эти бабы только умеют, что завидовать. Ты сама их знаешь лучше меня!

Гермиона промолчала.

Каблуки туфель глухо стучали по влажным камням. Они свернули.

Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать с Асторией свои сердечные дела. Но действительно ли она бегала от Теодора? Наверное, нет. Просто не хотелось встречаться с однокурсниками и объяснять свой парадный внешний вид. А Тео… Тео просто знакомый, которого она знает с детства.

Впрочем, гораздо сильнее Гермиону тревожил странный сон. Когда она пришла в себя от внезапной истерики, то не могла заснуть еще добрых три часа, а потом провалилась в кисельную дрему, из которой все норовили вырваться ночные чудовища во главе с другим ее однокурсником.

Гермиона вздохнула.

Нет, стоит посоветоваться с Гарри и Роном. Конечно не рассказывать им все подробности ее диких снов, а просто спросить не было ли у них подобных проблем с режимом ночи.

Астория же не отставала.

— Грейнджер, ты идешь с таким видом как-будто кто-то умер. Драко должен был организовать идеальный вечер! Не строй из себя недотрогу.

Гермиона могла угадать по этим словам, что идеальная фарфоровая кожа на лбу Астории сморщилась, а глаза сощурились.

— Астория, это ты идешь к Драко, а не я. Так что могу дать встречный совет. — она постаралась сказать это максимально отстраненно, но в груди всплыло странное чувство. Гермиона когда-будто снова ощутила его губы у себя на макушке. Мерлин, этого даже не было! Но она уже ведет себя как типичная слизеринка!

Тори же не успокаивалась.

— Драко пригласил меня в Мэнор на выходные! — сообщила она зачем-то. Гермиона закатила глаза. Неужели Астория видит в ней соперницу? С учетом того, что она со Снейпом пересекается чаще, чем с Малфоем. Нашла к кому ревновать. Или просто чистосердечное признание радости?

— Поздравляю. — не слишком восторженно ответила Гермиона.

— Мы поедем в пятницу вечером и пропустим зелья. — Гермиона нервно дернула бровями. Зачем ей знать эти подробности? Нет, точно Астория что-то придумала. Ревнует? вряд ли. Но вот что-то там себе надумать про нее Гринграсс могла.

Они поравнялись и вышли в широкий коридор с резным потолком из камня. Темная галерея потайного хода осталась позади. Обогнув открытую террасу, залитую лунным светом, девушки в белых платьях оказались на восьмом этаже. Три раза они прошли мимо глухой бетонной стены, и наконец образовались высокие медные двери с витиеватой гравировкой.

“Добро пожаловать в Трансильванию”.

Так гласила надпись.

***

Высокие каменные своды потолков потонули во тьме. Мерцающий свет производили тысячи бледных разноцветных огоньков, парящих в воздухе. С витых колонн спадали пряди зеленого плюща и диких роз, путаясь в сумраке. В этой атмосфере выделялись студенты Слизерина. Все они были облачены в костюмы вампиров, эльфов, румынских и чешских князей, русалок, древних славянских божеств и цыган. Здесь были самые сливки факультета.

Все девушки, на которых натыкался взгляд Гермионы, были красавицами, все парни, которых она видела, были сыновьями богатейших и знатнейших чистокровных отцов. Они сбивались в группки и стояли у широких столов, выставленных вдоль арочного прохода. Зелень спадала на их плечи, они пили лучшие огневиски страны, эль, амброзию и ликеры. Возможно неудачливый маггл, оказавшийся бы тут, решил, что попал на бал Сатаны.

Тем не менее организаторов этого шабаша видно не было. Иеле-Астория тоже обратила на это внимание.

— Где он?! — взгляд Астории, продираясь сквозь золотые костюмы, просканировал все помещение в поисках Малфоя. Гермиона пожала плечами.

— Если он не зашел за тобой, то, может, ему просто не до этого сейчас? — они продирались сквозь толпу студентов.

На пути Астории встал какой-то младшекурсник, видимо собирающийся сделать комплимент, но та оттолкнула его и схватила Гермиону за руку.

— Грейнджер, ты должна помочь мне! — Гермиона осторожно отцепила пальцы Астории от себя. Та закатила глаза и продолжила. — Драко где-то неподалеку, не мог же он прийти на эту вечеринку.

Гермиона изогнула бровь. Ее поражала эта способность Астории давить на людей так, словно все на свете были уже обязаны ей от рождения. Ловкие манипуляции были базой ее поведения. Однако Гермиона была той из немногих, кто не сдавался под напором красивого фарфорового лица подобно Панси, она холодно воспринимала подобные действия.

— Астория, не помню, говорила или нет, но я не люблю бегать за парнями. — Гермиона подняла глаза вверх (Тори была выше ее на полторы головы) и привычным движением поправила кудрявую прядь за ухом, коснувшись золотой конструкции, венчавшей голову.

Астория же нахмурилась и посмотрела на Гермиону свысока.

— Драко мой будущий муж. — отчеканила она ледяным тоном. Гермиона подхватила кубок с элем с подноса и вернула реплику.

— Я не спорю.

Глаза девушек пересеклись: в медовых глазах Гермионы плескалось спокойствие и гордость, в ярком голубом взоре Астории — ревность, приправленная яростью.

После этой словесной дуэли, которой до этого предшествовала прогулка до Выручай-комнаты в вынужденном тандеме, было ясно, что дальнейший вечер им лучше провести раздельно.

— Хорошо, счастливо оставаться. Я пошла к жениху.

Астория кивнула ей и ускорила шаг, а Гермиона осталась у стола с бокалом. Она стояла в просторной каменной нише, увитой дикими красными розами. Сзади висели мохнатые бархатные портьеры цвета ирландского моха. Мимо сновали эльфы в костюмах маленьких гномов с подносами и закусками. Парни, которые прогуливались мимо, иногда бросали на нее красноречивые взгляды, но Гермиона пока не собиралась присоединяться ко всеобщему торжеству.

На Слизерине ее не покидало это непонятное чувство одиночества. Она все время ощущала себя не такой как все: вроде бы и происхождение хорошее, и кровь чистая, и деньги есть, и землей отец владеет, но что-то было не то. Ей казалось странным уделять такое огромное внимание материальным вещам. Гермиона любила хорошую жизнь, но она была для нее естественна. Многие же из этих чистокровных были заняты какой-то бесполезной, но статусной деятельностью.

Их не интересовало ничто кроме собственной значимости. Взять хотя бы ее соседок по общежитию. Девочки постоянно находились в неразрываемом кругу соревнований между собой, вертясь в них как белки в колесе. Каждой хотелось быть более статусной, более роскошной, более красивой, более влиятельной, более поклоняемой. Эта деятельность была настолько же бесполезна, как и их ненависть к другим людям, выбивающихся из этой формулы.

Она догадывалась, что ее не любили. Вставая по утрам, Гермиона натыкалась на завистливые взгляды. Она не была зашоренной зубрилкой с Когтеврана. Она любила учиться, но так же легко могла прогулять урок или расплескать чернила на учебник. Она не была отважной и слабоумной героиней с Гриффиндора. Гермиона являлась частью чистокровной системы, и, прежде чем что-то сделать, она просчитывала последствия, но почему-то никогда не могла быть замечена в бесчестном поступке. Она не была простодушной страшненькой добрячкой с Пуффендуя. Гермиона была обладательницей правильных черт лица, которые можно было бы назвать красивыми, когда она подкрашивалась, шикарной шевелюры и стройной миниатюрной фигуры. Доброй ее было сложно назвать.

Гермиона Грейнджер была слизеринкой. Была ею более их всех вместе взятых, ведь Салазар не был глупым и страшным человеком, и наверняка он оценил бы каждое из качеств Гермионы, хотя сам придерживался средневековых взглядов, впрочем, характерных его времени.

Возможно Гермиону не любили за это.

Она не сильно расстраивалась. Просто выработала формулу общения и проводила время с настоящими и близкими ее сердцу друзьями. Гарри с Роном на многие вещи смотрели иначе. Слишком идеально и радикально, но они и родились в разных кругах.

Но на этом вечере не было ни Гарри, ни Рона, поэтому она стояла в одиночестве и помешивала длинной серебряной ложкой пенку от эля. Парни время от времени сворачивали шеи, но она оставалась одна. Желания подходить к кому-либо не было. Гермиона пришла на эту вечеринку отчасти из-за скуки, а отчасти от желания разобраться в своих чувствах к Теодору.