История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции - Сатнислав Остроумов

Собственность – реальный базис гражданского общества и надежная гарантия выполнения обязательств гражданами [403, Р. 151]. Согласно Ж. Ж. Руссо, право собственности наиболее священное из всех прав, оно даже важнее свободы. Собственность сохраняет человеческую жизнь. Право собственности труднее защищать, чем жизнь, поэтому закон должен уделять ему наибольшее внимание. Граждане, в свою очередь, обязаны поддерживать своей собственностью правительство, платя налоги [403, Р. 151–152]. Ж. Ж. Руссо вводит универсальный критерий оценки политики правительства гражданским обществом – демографический. Увеличение или сокращение численности населения без учета миграционных потоков наиболее точно характеризует правящий режим [403, Р. 253]. Идеальное общество Ж. Ж. Руссо строится на принципах равенства перед законом и мудрого правления, когда ни один гражданин не обязан делегировать свои политические права другому [403, Р. 32].

По форме правления Ж. Ж. Руссо дифференцирует монархию, тиранию, деспотию, олигархию, демократию, охлократию, аристократию и ее подвиды: естественную, наследственную и выборную. Согласно Ж. Ж. Руссо, демократическая форма правления в подлинном смысле слова никогда не существовала, и не будет существовать [403, Р. 237]. Она больше подходит ангелам, а не людям в связи с тем, что предъявляет чрезвычайно высокие требования к властным структурам и гражданам. Более того, демократии свойственны: нестабильность, фракционность, конфликт интересов индивидов [403, Р. 238]. Поэтому самой практичной формой правления, по мнению Ж. Ж. Руссо, является выборная аристократия [403, P. 239] [39] .

Политические взгляды Ж. Ж. Руссо характеризуются последовательностью и базируются на принципах неотчуждаемости человеческой свободы, изначальной предрасположенности человека к добру и базирования политических институтов на народном суверенитете, как средстве выражения общей воли. Д. Уолш считает, что Ж. Ж. Руссо одним из первых распознал кризис в духе своей эпохи, представляющий опасность для либеральной традиции [455, Р. 159]. Тем не менее, Д. Уолш подчеркивает, что Ж. Ж. Руссо склонен к тоталитарному принуждению к свободе и общей воле. Ему не удалось разработать упорядоченную структуру свободы для поддержания системы государственной власти в конкретном обществе [455, Р. 169–172]. Репутация Ж. Ж. Руссо, как апостола свободы, должна быть соотнесена с интерпретацией Ж. Деррида, в рамках которой подчеркивается логоцентризм французского философа, а также с феминистическими интерпретациями политической философии Ж. Ж. Руссо, представленными в исследованиях Л. Лэндж, С. Окин, в которых французский мыслитель критикуется за исключение женщин из мира политики [204; 358]. В одном исследовании Ж. Ж. Руссо даже предстает как воинствующий обыватель с преувеличенным желанием безграничной свободы, чьи политические воззрения негативно влияют на условия социального сосуществования и создают предпосылки для квази-тоталитарных тенденций [216, Р. 27–49].

Ж. Ж. Руссо отождествляет гражданское общество с государством, в котором установлен правовой порядок, зафиксировано право частной собственности, защищаются права и свободы граждан. Тем не менее, Руссо считает современное ему общество несовершенным и разрабатывает концептуальную модель идеального сообщества, в котором выборные должности занимают наиболее умные и способные граждане, правительство проводит политику, соответствующую общей воле индивидов, направленную, в том числе на сглаживание имущественного неравенства и создаёт такую конъюнктуру, при которой индивиды могут достичь благосостояния своим трудом. В отношениях с правительством Ж. Ж. Руссо безусловный приоритет оставляет за обществом.

Теории общественного договора свойственна схема «естественное состояние индивида – общественный договор – гражданское состояние индивида (гражданское общество)». Она впитала идеи классической политической традиции, поэтому в ней государство отождествляется с цивилизованным или гражданским обществом. Тем не менее, в британской политической традиции начала нового времени появляется концепция гражданского общества Т. Гоббса, в которой можно усмотреть зачатки дихотомической модели «государство – гражданское общество», противопоставление правительства и общества, что явилось рефлексией социального прогресса, развития капиталистических отношений. Дихотомическая модель «государство – гражданское общество» была воспринята и развита представителями классического английского либерализма, Г. В. Ф. Гегелем, К. Марксом, А. де Токвилем и другими, составив фундамент либерального учения.

1.3. Концепция гражданского общества А. де Токвиля

Проницательный французский политический мыслитель аристократического происхождения А. де Токвиль (1805–1859) базируясь на эмпирических данных США и частично Франции, разработал реалистичную концепцию гражданского общества, которая является эталоном для современного западного мира [40] .

А. де Токвиль дифференцирует гражданское общество и политическое общество [449, Р. 172] и полагает, что политические институты никогда не станут выражением гражданского общества [449, Р. 193]. А. Токвиль полагает, что не может быть общества без уважения к правам [448, Р. 244], важнейшим из которых является право частной собственности [448, Р. 245; 449, Р. 263]. По А. Токвилю, источником легитимной власти является народ [448, Р. 62]. Гражданское общество характеризуется наличием свобод, равенством граждан перед законом, институционализацией суда присяжных, ответственностью правительства [448, Р. 393]. Согласно А. Токвилю, идея права – «добродетель, введённая в политический оборот» [448, Р. 244]. А. Токвиль прокламирует: «Великая цель правосудия состоит в замене насилия правом, в установлении легального барьера между правительством и использованием физической силы» [448, Р. 140].

Индивиды ещё не составляют единого сообщества, если подчиняются одним и тем же законам и правителям. Гражданское общество может существовать только тогда, когда значительное число граждан имеет идентичные воззрения по многим вопросам, что объединяет их на уровне менталитета [448, Р. 392] [41] .

Гражданское общество гипотетически может быть построено на принципах равенства [449, Р. 94], но это равенство по природе не может доминировать в политическом мире [339, Р. 29–36]. Все индивиды равны, за исключением нескольких персон – членов правительства, которые формируют аппарат управления и распоряжаются всеми ресурсами [449, Р. 95]. В демократическом обществе индивиды предпочитают это номинальное равенство свободе [449, Р. 95–96]. Они вынесут «бедность, рабство, варварство» лишь бы все они были в них равны [449, Р. 97].

В результате крушения Старого режима в Европе власть отдельных аристократических родов была отчуждена целиком в пользу правительства и ей на смену пришла слабость всего сообщества в целом [448, Р. 10–11]. В аристократическом обществе гарантией организованного противостояния деспотической власти выступали аристократические слои социума, объединённые в корпорацию, наделённые земельной собственностью и военной силой [см. 339, Р. 13–28]. В демократическом обществе, где индивиды слабы и не объединены общими интересами, такой гарантии нет [448, Р. 95]. Зато там есть всесильное государство, контролирующее разрозненных граждан и представляющее их интересы [449, Р. 53], интриги и коррупция на правительственном уровне [448, Р. 137, 226], неограниченная власть функционеров [448, Р. 262].

А. де Токвиль признаёт приоритет политики над экономикой. Он подчёркивает: «Политическая сила… становится условием национального процветания» [448, Р. 162]. Согласно А. Токвилю, при подлинной демократии государственные доходы распределяются в пользу населения, а не тех, кто им управляет, при аристократии – наоборот [448, Р. 219, см. также 469, Р. 41–84].

Осознав, что при демократическом строе граждане по отдельности бессильны, А. Токвиль рекомендовал создание большого числа добровольных ассоциаций для того, чтобы индивиды без содействия правительства могли достичь своих целей своими собственными силами [449, Р. 107, см. также 469, Р. 85–144] [42] .

Если в демократическом обществе индивиды не объединяются в политические ассоциации, они сохранят свою собственность, но их свобода будет поставлена под вопрос. Если они не формируют гражданские ассоциации, угрозе подвергнутся основы их существования [449, Р. 107].

В концепции А. Токвиля, добровольные ассоциации граждан – это и есть гражданское общество. Согласно А. Токвилю, объединить гражданское общество может религия и патриотизм [см. 339, Р. 83–108]. Справедливые законы не могут возродить веру, но в их власти пробудить у соотечественников чувство патриотизма, поэтому от законодательства зависит судьба страны [448, Р. 93].

Критикуя «тиранию большинства» [448, Р. 194, 262], предвидя централизацию власти в демократических странах, А. Токвиль выступал за институционализацию муниципальных органов власти [448, Р. 95]. М. Зеттербаум подчёркивает, что А. Токвиль предсказал неминуемую дессиминацию демократических режимов по всему миру [469, Р. VII].