Наперегонки со смертью - Светлана Людвиг

— Зачем?

— Мне так хочется, — улыбнулся Джеймс, снова оглядывая ее все-таки более близкую к эльфийкам, чем прочие его знакомые. — Тебе идет желтый цвет.

— Зачем нам поезд? — холодно отрезала девушка, прерывая ненужные комплименты.

— Ты действительно думала, что мы пешком по болотам добираться будем? — в ответ столь же резко бросил Джеймс, но желая сгладить впечатление, снова улыбнулся. — Пошли уже.

Пройдя лабиринт парковых дорожек, оформленный статуями и фигурными кустарниками, принимавшими облик то слишком круглого слона, то вставшего на дыбы оленя, они вышли на берег реки, рассеченной вдалеке огромным железнодорожным мостом. Джеймс уверенно повел Викторию вдоль набережной, слишком быстрым шагом, чтобы их путь напоминал беззаботную прогулку. Они шли долго, оставляя позади бесконечно ровную очередь скамеек и урн, которым с другой стороны противостояло резное ограждение с мощными чугунными орлами, не желающими летать. К железнодорожному мосту они словно не приблизились, но неожиданно, заслышав вдалеке гул паровоза, Джеймс свернул на тропинку, проведя Викторию сквозь живую изгородь, потом еще раз повторил маневр и вывел на небольшую улицу, освещенную одним-единственным скучающим фонарем в самом конце.

Пару раз путники сворачивали во дворы, пробегали их насквозь, не обременяя себя осмотром местности. Затем вновь оказывались на мощенных улицах крупных, который буквально ослепляли светом фонарей, и маленьких, отличавшихся от дворов только длиной. И снова прятались в темных промежутках каменных домов.

— Ты хорошо знаешь этот город? — спросила Виктория, когда они в очередной раз проскочили через невзрачную подворотню и вышли к привокзальной площади.

— Я хорошо знаю все ваши города. У вас слишком маленькое королевство, чтобы бродяга не мог изучить его полностью за восемь лет, — бросил Джеймс между делом, потом резко остановился в кустах.

Гудок прозвучал совсем близко, неся за собой стук колес и свист ветра. Поезд пронесся по своему маршруту, поспешно останавливаясь, чтобы передать пассажиров вокзалу, а потом отдохнуть от долгой дороги. Люди высыпали на перрон поспешно, передвигаясь сначала большими группами, а потом распадаясь на мелкие кучки, расходящиеся в разные стороны. Кто-то спешил нанять извозчика, многие проходили к невысокому дому, примостившемуся слева от здания вокзала.

Джеймс, очевидно, выбрав удачный момент, ловко выдернул цветок из волос девушки, чтобы бросить его на землю, вышел из своего укрытия и вытащил за собой Викторию. Он шел с той же скоростью, с какой шли притомившиеся в дороге пассажиры, иногда прикрывая рукой рот, чтобы зевнуть. Виктория не делала ничего, просто поспевала следом, даже не наблюдая за происходящим.

Ночной вокзал кипел жизнью, позволяя двум беглецам вплестись в течение и остаться не примеченными. Возницы стояли в стороне, терпеливо дожидаясь своих клиентов, служки-грузчики развивали невиданную активность, приставая даже к тем редким путникам, которые путешествовали налегке, проводники спешили приготовить поезд к следующей поездке, чтобы успеть урвать побольше свободного времени. А за всем этим наблюдали огромные круглые часы, похожие на золотую луну, стрелки на которые двигались совсем уж неторопливо.

На вокзале горел свет, но Джеймс не стал заходить туда, слившись с тем течением людей, которое направлялось в небольшую пристройку. Судя по вывеске, выбор эльфа пал на привокзальную гостиницу.

В широком освещенном неяркими лампами холле людей находилось достаточно. Посетители выстраивались в очередь, по порядку расписывались в гостевой книге, и удалялись семьями или в одиночку в выделенные номера. Джеймс, вежливо осведомившись, кто последний, занял очередь и, опасно приблизившись, попросил Викторию подождать его. Девушка неуверенно кивнула, эльф незамедлительно скрылся, оставляя ее в окружении незнакомых людей.

Все вели себя по-разному: кто по правилам ожидал в строю, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, некоторые, заняв место, устраивались на диванах, передохнуть с дороги, бодрые, как всегда, дети, бегали среди посетителей, иногда издавая несуразные громкие вскрики. Мамочки норовили их выловить, но без большого энтузиазма.

Виктория стояла в одиночестве, чувствуя себя неуютно и неподобающе месту. Девушка оглядывалась по сторонам в таком же нетерпении, изучая яркие пейзажи на кремовых стенах, примостившиеся между барельефами, и, сама того не замечая, теребила подол платья. Поток двигался.

Когда на плечо девушки опустилась рука, она невольно вздрогнула, обернувшись слишком резко. Широко распахнутые карие глаза встретились с вызывающим блеском синих радужек эльфа. Джеймс игриво приложил палец к губам Виктории, она поняла все без слов, пропуская через свое тело новую волну мурашек от неожиданного прикосновения. Губы словно загорелись, обжигая владелицу странным пламенем.

— Может, присядешь передохнуть? — предложил Джеймс, с усмешкой наблюдая за Викторией. Та только покачала головой, отчего-то чувствуя себя рядом с этим мужчиной спокойнее, несмотря на то, что с каждым часом боялась его все сильнее.

Круглые настенные часы, уменьшенная копия вокзальных, угрюмо шевелили стрелками. Очередь двигалась, уменьшая число постояльцев в холле. Неспешно подобралась и к девушке с эльфом. Джеймс попросил номер на двоих, чуть не сорвав с губ путницы пренебрежительную затравленную ухмылку, расписался. Викторию, как обычно, он повел за руку, кивнул кому-то. Девушка удивленно обернулась, увидев носильщика с парой чемоданов, и в этот момент ее действительно объял страх, перетекающий в панический неудержимый ужас. Она едва дошла до номера, накинувшись на эльфа, как только вещи остались у порога, а носильщик удалился.

— Откуда у тебя чемоданы?! — спросила она свистящим шепотом, хватая Джеймса за руку, чтобы он не смог уйти от ответа. Но эльф и не собирался юлить, а спокойно сообщил, неторопливо пожав плечами:

— Мы же не можем путешествовать без вещей? Это покажется подозрительным.

— Где. Ты. Их. Взял? — четко повторила Виктория, пробираемая мелкой дрожью. — На дворе ночь!

— Тем не менее, я приобрел нам так же два билета до Санто-Морики, — уведомил Джеймс, после чего ноги у Виктории подкосились, в глазах помутнело первый раз в жизни, и девушка, покачнувшись, осела на к месту пришедшуюся кровать. — Вик, с чего ты так побледнела?

— Ты… билеты, вещи, — немеющими губами спросила она, понимая, что сейчас расстанется с сознанием. Перед глазами рисовалась картина, перепачканная кровью и ужасом на неизвестных мертвых лицах.