Мир за гранью войны - Максим Шейко

А вообще хорошо тут. Бедновато конечно, но если как следует поработать… Вон какие сады кругом — загляденье! И немцы тут, оказывается, есть и даже не так уж мало — сам видел. Недавно прошёл слух, что теперь все немецкие общины перейдут под юрисдикцию Райха. Ну и правильно. А еще в Райх включат новые гау[22] — Крайну и Нижнюю Штирию. Лайбах и Марбург[23] вновь станут немецкими городами! А что? До восемнадцатого года они в Австрию входили, а Австрия теперь в Райхе. Пора значит и этим землям вернуться.

Интересно только, куда нас теперь пошлют? Обратно в Веспрем? Там мы стояли перед началом похода. Вообще-то было бы не плохо — Балатон близко, можно было б купаться по выходным. Да и казармы там нормальные — еще имперской постройки. Правда Вальтер говорит, что на этот раз, скорее всего, станем в Секешфехерваре. Тоже не плохо, в принципе. Будапешт рядом, глядишь и удастся смотаться как-нибудь, а то всего сутки там пробыли, пока эшелон на станции стоял, да и то дальше вокзала не ходили. Это еще когда из Франции перебрасывали. Красивый город! И бани там говорят хорошие, купальни какие-то… Да и копчености у мадьяр — что надо! Вино токайское опять же… Мда-а.

Вот только как говорил Клаус: "всеобъемлющее счастье не может быть долгим". А бывший командир редко ошибался, можно сказать, что никогда. Так что, по логике вещей, скоро нас всех поджидают большие неприятности. Интересно б знать: какие? Явно не от англичан. Эти свое получили сполна. Ха! Небось, когда сдавались в плен, им дюнкеркский позор за счастье казался. А вот хрен вам! На этот раз танкистов никто не останавливал, да и люфты не подкачали — разнесли все порты в хлам, а парашютисты захватили Коринф прямо под носом у бегущих бриттов. Так что конец британского экспедиционного корпуса был быстрым и бесславным. Ну и поделом!

Только вот их дивизию, да и остальные, что крутились по соседству, направляют вовсе не на юг, для развития успеха и наступления на Ближний Восток, как вещали одно время всезнайки из батальона связи, а совсем даже на север. О чем это говорит? А говорит это о том, что главные события еще даже и не начинались. Ладно, что толку гадать? Посмотрим: куда нас пошлют из Венгрии, тогда и видно будет, с кем придется воевать. А сейчас надо ловить момент пока все спокойно!

— Эй, парни, говорят, местная немецкая община устраивает вечеринку с танцами. Есть предложение наведаться туда вечерком!

Глава 4 "Час пробил"

Хороший день, заканчивался хорошим вечером. Ни тебе драк, ни шума в голове от выпитого не пойми чего, ни разборок с местной полицией и армейскими патрулями. Красота! Оказывается, в цивилизованном отдыхе есть свои преимущества. А Теодор Эйке — славный командир нашей славной дивизии, был тысячу раз прав, когда говорил, что дисциплина должна проявляться не только при исполнении служебных обязанностей, но и вне службы. Требовал от офицеров во время отдыха вести себя культурно и того же требовать от солдат. "Мы элита германских вооруженных сил, по нашему поведению наши венгерские союзники будут судить о всей Германии!". И не поспоришь — будут судить, куда ж им деваться-то? Молодежь, в том числе и сам Нойнер, тогда вздыхала, предчувствуя на редкость скучное времяпрепровождение, но сейчас Ганс был готов пересмотреть свое мнение и признать, что первые выводы были скоропалительными и не вполне точными.

Нет, в активном отдыхе с девками, пьянками и мордобоем, безусловно, есть свои преимущества — это очевидно и к тому же многократно проверенно на практике. Но спокойный, культурный отдых тоже имеет право на существование, в чем Ганс и имел возможность сегодня убедиться, отправившись на пару с Телкампом покорять венгерскую столицу.

Можно сказать, что культурная программа удалась. Прогулка по Будапешту с обязательным осмотром достопримечательностей, визит в славящуюся на весь мир оперу, обед в ресторане и венец программы — поход в знаменитые бани, в которых они и пребывают в настоящий момент. — Ганс расслабленно потянулся и почесался плечом о мраморный бортик бассейна с теплой минеральной водой, в котором он балдел последние полчаса, после чего собирался вновь погрузиться в приятное оцепенение, но его отвлек тихий плеск и бульканье по соседству. Лениво повернув голову и скосив полу прикрытые глаза в сторону шума, Ганс наблюдал, как, соскользнувший с гладкого бортика, Телкамп пускает пузыри на дне бассейна. Через мгновение Фриц вынырнул, расплескивая воду и шумно отфыркиваясь — сонная идиллия была безнадежно испорчена.

— Чё, "поплавок", заснул?

— Уф, тьфу! Можно подумать, ты нет?!

— Да вот собирался, пока ты не надумал тут фонтанчик изобразить…

— Ладно тебе, вечно чем-то недоволен.

— Я? Я всем доволен! Только пива не хватает.

— Это да. Это они не продумали.

— Угу. Но все равно — здорово.

— Ага. Еще бы девчонок каких найти. Вроде тех из Нови-Сада, помнишь?

— Еще бы! — Ганс заулыбался и мечтательно закатил глаза.

— Чё лыбишся? Вспомнил свою подружку, как ее там?

— Кати. Она мне даже адрес свой дала, говорила, чтоб писал…

Фриц хмыкнул.

— Она-то дала… и не только адрес, а сам?

— Ну забыл я, не до того было. Я и так еле успел. Ланг уже думал, что ему самому роту на погрузку отправлять придется, без меня.

Фриц весело заржал, но тут же поскользнулся и снова ушел под воду, в результате чего смех перешел в бульканье, а когда сапер вновь всплыл — в совсем уж непередаваемое хрюканье. Глядя на эти метаморфозы, Ганс и сам от души расхохотался.

— Тебе смешно — продолжил Ганс, отсмеявшись, — а мне не до смеху было, когда меня Бестманн на станции застукал.

— А что такого? Ты ж вроде вовремя успел.

— Ага, вовремя. Только я после той ночки весь в сене был. Хорошо, догадался камуфляж сверху накинуть — отбрехался, что маскировку отрабатывал, под местный ландшафт…

Примолкнувший было, Фриц вновь разразился хохотом.

— Смейся, смейся! "Способность быстро соображать и склонность к импровизации — отличительные черты хорошего командира!" — Так мне сам Бестманн сказал, когда я ему про дополнительную маскировку задвинул. Правда, поржал он перед этим тоже не слабо…

Фриц уже, будучи не в силах смеяться, просто бился в конвульсиях, расплескивая вокруг целые фонтаны минералки. Местный обслуживающий персонал даже стал с некоторой опаской и беспокойством коситься на парочку веселых туристов — как бы не учудили чего.

— Оно хоть того стоило, а? — смог наконец выговорить Фриц, с трудом уняв, начавшуюся от смеха икоту.

— Спрашиваешь! Еще как стоило! И вообще: чего спрашиваешь? Сам же вроде не один с танцев уходил.

— А, ну да, но я ж не проспал! Значит, меня не так заездили. Хотя тоже та еще штучка попалась.

— Да уж, девки там горячие. Или это на них военная форма так подействовала? Как думаешь?

— Не знаю. — Фриц неожиданно задумался. — Может и форма, хотя я думаю не только она. Помнишь, как для нас все старались? Столы накрыли, музыка, все такое… Даже парни местные не возбухали, хотя все девчонки на нас вешались!

— Ну да, попробовали бы!

— Да не в том дело! Ну, они ж немцы тоже, фольксдойчи*[24], но все равно немцы! Мы для них — свои. Да еще и солдаты. Они немецких солдат и не видели никогда. Разве что в восемнадцатом году, те, кто постарше. Ну, вот потому нам и рады были, наверное. Все рады, не только девушки.

— А что? Пожалуй ты и прав. Нигде за границей так себя не чувствовал. Как дома.

— Вот. Я как-то раньше и не задумывался особо об этом. Так, слушал на политзанятиях, про фольксдойче, про "один народ — один фюрер" и прочее в том же духе. А теперь вот посмотрел на этих немцев из Югославии и понял — мы действительно один народ.

— Угу. Девчонки на танцы платья надели, национальные — точь-в-точь как у нас в Вальгау на праздники. Эльза такое же носила.

— Что еще за Эльза?

— Сестра моя, старшая.

— Э, а ты ничего не говорил про то, что у тебя сестра есть!

— Да я и сейчас уже жалею, что сказал.

— Так не честно! Пригласил бы в гости в отпуск, познакомил…

— Уймись, Казанова недоделанный. Она замужем.

— Ну вот. Вечно ты так. Я уж думал… Погоди! А еще одна сестра у тебя есть?

— Есть. Но Мартине 15 лет, так что ты — в пролете.

— Donnerwetter! Что ж за невезуха такая? И адресок мне в Нови-Саде никто не оставил и сёстры у лучшего друга все пристроены…

— И в борделях южной Франции твоим именем всех непослушных девочек пугают…

— Да пошел ты! Тот раз не считается!

— Считается, считается. Хотя, в общем, ты прав — нам и правда пора. Нас ждут великие дела!

* * *

На счет великих дел Ганс как в воду глядел. Буквально на следующий день, их дивизию, как, впрочем, и весь XLVI моторизованный корпус, сняли с мест временной дислокации и отправили на масштабные войсковые учения, совместные с венгерской армией — крепить дружбу и боевое братство между Вермахтом и Гонведом. Размах у этого действа был о-го-го каким. Сперва их корпус совершил форсированный марш до Дуная, затем разведбат "Тотенкопф" нащупал брешь в оборонительных порядках мадьярских войск, изображавших условного противника, и ночью на резиновых лодках форсировал реку, захватив плацдарм на левом берегу Дуная. После этого саперный батальон корпуса в рекордные сроки навел понтонный мост, по которому через Дунай хлынули танки четырнадцатой дивизии. Финиш. Командование было довольно — мастер класс удался, младшие партнеры по "оси" были явно под впечатлением. Разведывательный батальон Ганса был отмечен в приказе, как одно из наиболее отличившихся в ходе маневров подразделений — мелочь, а приятно. В общем, повоевали не плохо. Во всяком случае, боеприпасов на этих учениях истратили явно больше чем за время недавнего вторжения в Югославию.