Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России - Ника Марш

Прохор Иванович Дубасов, Прошка, по-свойски. С Суворовым его связывали по-настоящему крепкие узы: три десятка лет в военных походах! Дубасов стал настолько примечательной фигурой, что о нем слагали анекдоты. Он исправно служил, отличался храбростью и безукоризненной преданностью, за что получил пенсию от императора Александра I и две медали от сардинского короля Карла-Эммануила. Перед смертью Суворов распорядился дать вольную своему верному помощнику, но это пожелание исполнено не было. Вдова фельдмаршала, Варвара Ивановна, была настолько в плохих отношениях с мужем, что не отпустила Прошку на свободу. Крепостная любовь наткнулась на неожиданное препятствие.

Нежно относилась к своей крепостной Пашеньке одна из сестер Вильмонт, Марта. Женщина поселилась в России и пользовалась покровительством сподвижницы Екатерины II, княгини Дашковой. Однажды Марта получила необычный (для Англии, конечно) подарок от своей благодетельницы – девочку. Выглядела она лет на девять, хотя утверждала, что ей около одиннадцати. Марта сразу прониклась к несчастной:

«Бедняжка. Но она никогда не испытает того, что понятие собственность я употреблю во зло. Напротив, я с радостью приняла власть… чтобы дать девочке свободу или… взять ее в ту часть света, куда отправлюсь сама. Теперь я считаю себя ответственной за ее благополучие».

Но упоминаний о Пашеньке немного, и нет сведений, отправилась ли она с Мартой на Туманный Альбион[20]? Или умерла?

Личные отношения крепостных и помещиков всегда интересовали и людей искусства, и историков. Но правду о взаимной симпатии или долгой дружбе обычно скрывали, опасаясь осуждения. Поэтому о них узнавали или случайно, или, как в истории с графом Шереметевым, когда утаить истину оказывалось просто невозможным. Сколько на самом деле было сыграно свадеб, сколько появилось на свет детей в невенчанных союзах – сказать невероятно сложно. Даже после 1861 года не каждый в России был готов признаться: «Моя мать была крепостной». Так что о крепостной любви мы знаем куда меньше, чем о крепостной ненависти. Такие сюжеты отражены в документах следствия, в бумагах губернских властей и в отчетах министров, направленных императорам. Крепостная ненависть тоже была. И еще какая!

Глава 2

Крепостная ненависть

Едва произнеся брачные обеты, молодая супруга не всегда ехала в дом мужа. Случалось, что в первую очередь ей предстояло близкое знакомство с сеньором, хозяином земель. Отправить невинную деву к господину – один из обычаев Средневековья. Его называли «право первой ночи». Некоторые историки утверждают, что только в XIX веке удалось полностью прекратить эту варварскую традицию.

Кто первым додумался до этого – определить сейчас невозможно. Но германские племена еще до распространения христианства не гнушались отобрать жену у своего противника. Или потребовать девственность от невесты своего вассала. Это был обряд самоутверждения: унизить того, кто слабее. Показать свое доминирующее положение.

Но и в христианскую эпоху обычай жил. По крайней мере, в XI веке его точно практиковали в Шотландии, во времена королевы Маргариты, супруги Малькольма III.

Эту женщину в королевстве почитали особо: набожная, мудрая, заботливая. Любопытно, что о ее рождении почти ничего не известно. Историк Роджер из Хоудена, живший двумя столетиями позже, был уверен, что шотландская Маргарита доводилась родней киевскому князю Ярославу Мудрому. Но с таким же успехом можно утверждать, что королева была родственницей императоров Священной Римской империи… Фактов почти нет.

Именно Маргарита Шотландская решила вникнуть в вопрос права первой ночи и, узнав обо всем подробнее, ужаснулась тому, сколько юных дев шли на поругание из-за древнего и несправедливого обычая. Королева обратилась к мужу и добилась законодательной отмены в Шотландии сурового германского порядка. Неудивительно, что впоследствии Маргариту причислили к лику святых. Все женщины королевства поминали ее в своих молитвах!

Но горные кланы крепко держались за свои традиции. И даже воля государыни не могла разом искоренить право первой ночи. Пришлось пойти на компромисс: заменить обычай на денежную компенсацию. С той поры было принято платить господину за разрешение на брак. На такое шотландцы согласились. А вот соседи-англичане не настаивали на праве. Британский историк Уильям Блэкстоун считает, что на острове никогда не было порядка, чтобы жену вассала вели поначалу к господину. Впрочем, торжествовать англичанам не приходится: у них весь XVIII и XIX века на рынке свободно покупали и продавали жен. Развестись было нереально, а вот оформить договор купли-продажи – очень даже легко. Сотни женщин попали к новым хозяевам после таких аукционов, обычно устраиваемых на постоялых дворах. Тоже так себе традиция[21].

Расплачиваться заставляли и подчиненных во Франции. Жюль Мишле упоминает о временах, относящихся к правлению последних Валуа (примерно в середине XVI века): «Неподалеку от Буржа, – пишет Мишле, – сеньор требовал “первых плодов” для себя, на самом деле просто ожидая денежного выкупа». Еще очень долгое время в своих владениях феодал был вправе и судить, и наказывать (вспомним графа де Ла Фер, который повесил собственную жену), и даже набирать войско.

Платить за невинность предложил и папа Урбан II. Это он придумал налог «каллагиум» в конце XI века. Но не для женщин, а для мужчин. Считалось, что, если священник хочет нарушить целибат и завести себе даму сердца, никаких препятствий к этому нет – достаточно заплатить в казну определенный налог.

Разумеется, что было приятно и понятно одному, другой мог считать варварством и бесстыдством. Не всякий господин охотно приглашал к себе деву после венчания. В XVI веке юрист Жан Папон утверждал, что многие французские сеньоры с презрением относятся к обычаю первой ночи. Речь шла о столичных господах, а вот в провинции некоторые графы предпочитали формальное соблюдение обычая. Чтобы «возлечь» с девицей, но при этом пощадить ее стыдливость, достаточно было перед брачной ночью оказаться у постели молодоженов и положить на покрывало свою руку. Или поставить ногу. Коснулся – сквозь покров – тела дамы, и вроде бы отдал дань традиции. Так что иногда этот обычай во Франции иронично называли «право ляжки».

Быть зависимым и подчиненным в Испании – тоже значило соблюдать обычай права первой ночи. Знатные сеньоры Пиренейского полуострова абсолютно спокойно укладывали в свои постели чужих жен. Отменить позорный ритуал решился супруг знаменитой королевы Изабеллы Католички, король Фердинанд II Арагонский. В 1468 году он подписал указ, в котором четко проговаривалось: ни один господин не должен брать себе невесту другого, а также требовать за освобождение от этого денежную плату. Маргарита Шотландская в XI веке не сумела избежать компенсации за отказ от «Права», а вот в XV до этого дозрели!

«В христианской Европе, – писал Вольтер, – это было принято очень долгое время… притом что такую тиранию не подтверждал ни один из законов!» И Вольтер был не единственным, кто про это писал. В средневековой поэме «Бодуэн де Сибурк», датируемой примерно 1350 годом, есть и о праве первой ночи. В XVIII веке в трилогии Бомарше о ловком цирюльнике Фигаро тоже можно прочесть об этом пережитке.

Формально закона о праве первой ночи, конечно, не существовало. В