В сетях аферистки - Эдгар Уоллес

Уоллес Эдгар

В сетях аферистки

Эдгар Уоллес

В сетях аферистки

Глава 1

- Она сирота, - растроганно сказал присяжный поверенный Колинг, питавший слабость к сиротам. Он слыл строгим, сдержанным, рассудительным адвокатом, который обычно предлагал своим клиентам покончить дело миром, считая, что судебные процессы не приносят выгоды.

Если бы даже убитый мог воскреснуть, прийти в контору мистера Колинга и сказать ему: "Я имею полное право привлечь к ответственности мистера Бинкса: он застрелил меня. Как вы думаете, стоит ли мне возбудить иск о возмещении ущерба?", - поверенный ответил бы: "Я в этом не уверен. Ведь можно привести факт в пользу Бинкса: вы обогатились за его счет, так как, по-видимому, где-то в вашем теле застряла пуля, несомненно, являющаяся собственностью ответчика. Трудно сказать определенно, как на это посмотрит суд. Послушайтесь моего совета - уполномочьте меня на ведение переговоров о сделке".

Но когда речь заходила о сиротах, мистер Колинг становился мягким, как воск. Он получил простое и строгое воспитание. По воскресеньям родители заставляли его читать благочестивые книги о сиротах, о добросердечных шарманщиках и в особенности о набожных девочках, ставших затем миссионерами в Африке и умерших там на руках крещеных туземцев.

- Сирота... - повторил поверенный, громко вздыхая.

- Она осиротела уже десять лет назад, - цинично возразил Вильям Кэткарт.

Мистер Колинг был маленький и лысый. Он любил поспать после обеда. Мистер Кэткарт, наоборот, был высокий, имел пышную шевелюру и не любил спать днем. И ненавидел сирот: из-за них всегда происходили споры о родителях, тяжбы о пунктах завещаний, и что хуже всего - переписка с опекунским судом. Кэткарт с удовольствием отгородился бы от них колючей проволокой.

- Такой странной сиротки я никогда не видел, - настаивал он. - По закону она еще считается ребенком, но имеет уже текущий банковский счет в сто тысяч фунтов. Поверьте - я не пролью из-за нее ни слезинки.

- Но все же она сирота! - Колинг вытер глаза. Он старался смягчить черствое сердце партнера. - Миссис Тедзерби подарила ей деньги еще при жизни... Тут нет ничего особенного. Если бы я подарил бедняжке шиллинг, фунт или даже тысячу фунтов, в этом не было бы ничего противозаконного или странного.

- Смотря при каких обстоятельствах.

- Миссис Тедзерби была чрезвычайно ленива. И хотя тетки обычно мало симпатизируют племянницам, она любила Диану. Это видно из ее завещания. Она оставила ей все...

- Но так и нечего было оставлять, - перебил его довольный этим обстоятельством Кэткарт.

- Вы смертельно ненавидите сирот! Там ничего не осталось из-за того, что она уже давно сделала Диану хозяйкой всего состояния, потому что не хотела обременять себя заботами... Тетка очень ее любила.

- Но миссис Тедзерби не должна была так воспитывать Диану. Еще в шестнадцать у девушки был страстный роман с каким-то студентом...

- Студентом-теологом! - защищался поверенный. - Не забудьте этого, Кэткарт! Когда девушка дарит свое сердце будущему священнику, дело выступает совсем в ином свете. Вот если бы это был медик...

- Тем хуже для теолога!

- Но в конце концов миссис Тедзерби из-за этого обратилась к нам, - с упреком заметил Колинг. - Она пришла сюда за советом.

- Попросту хотела узнать, какое наказание получила бы, если б выследила и убила проклятого мистера Демпси. Ведь она говорила, что натравливала на него собак...

- Демпси умер, - хрипло сказал Колинг, - еще восемь месяцев назад, после смерти достопочтенной миссис Тедзерби, я говорил о нем с Дианой. Спросил, затянулась ли ее душевная рана? Девочка ответила, что и не думает о нем.

- Бессердечная чертовка!

- Она ребенок, а в молодости такое быстро забывается...

В дверях появился письмоводитель.

- Мисс Диана Форд, - доложил он.

Владельцы нотариальной конторы Колинг и Кэткарт переглянулись.

- Просите!

- Вильям, будьте с ней повежливее, - попросил Колинг.

- Но будет ли она вежлива со мной? - Кэткарт беспокойно заерзал на стуле. - Бьюсь об заклад, она не слишком вежливая особа.

В дверях показалась красивая девушка. Щеки ее напоминали персики, и казалось, она внесла с собой аромат цветущих полей. Речь напоминала журчанье ручья среди лиственниц. Такова была Диана Форд.

Во время войны мистер Кэткарт служил в интендантстве армии, где приобрел своеобразный способ мышления. Он так определил для себя посетительницу:

Девушка. Стройна. Средний рост - одна штука.

Глаза: темно-синие, большие, более или менее невинные - две штуки.

Рот: красный, очень большой - одна штука.

Нос: прямой, правильный - одна штука.

Волосы: светло-золотистые. Целый комплект.

По такому описанию трудно было бы узнать Диану, как невозможно узнать человека по приметам, обозначенным в паспорте. В общем мистер Кэткарт констатировал, что девушка свежа и хороша собой.

Она импульсивно бросилась к Колингу и поцеловала его. Кэткарт невольно закрыл глаза, чтобы не видеть улыбки удовольствия на лице получившего предпочтение компаньона.

- С добрым утром, милый дядя! Здравствуйте, дядя Кэткарт!

- Здрасьте, - буркнул тот враждебно.

- Здрасьте, здрасьте!.. - передразнила она его. - Я пришла в таком прекрасном настроении и была так любезна с вами, что назвала дядей, а вы все равно сердитесь, - с упреком сказала девушка.

- Ладно, пусть будет "дядя", - пробормотал новоиспеченный родственник. - Было бы лучше, мисс Форд, если бы наша беседа протекала более официально.

- Слушаюсь, господин шеф, мистер Вильям Кэткарт, - Диана положила на стол шляпу. - Ах, дядя Колинг, я здесь больна! Я еду домой! Больше не могу жить в Австралии. Мне все надоело: город, люди, образ жизни... Умираю от скуки... Я еду домой!

- Домой?! - воскликнул пораженный поверенный. - Но, милая девочка, не хотите ли вы сказать, что отправляетесь обратно в Англию?

- Конечно! Мне очень хочется поехать туда! Я навещу своего кузена Гордона Сэльсбери.

- Он, должно быть, уже пожилой человек?

- Не знаю, - она равнодушно пожала плечами.

- Но он женат?

- Наверное. Он очень милый, а все милые люди женаты... о присутствующих, конечно, речь не идет.

Колинг был холостяком и мог от души посмеяться над шуткой. Кэткарт, женатый господин, кисло улыбнулся.

- Вы уже сообщили кузену о своем приезде? Он ничего не имеет против?

- Да... Он будет очень рад видеть меня.

- Всего двадцать лет от роду, - покачал головой Кэткарт. - По закону еще ребенок. Прежде чем позволять ей отправиться в Англию, нужно было бы собрать сведения о мистере Сэльсбери, а, Колинг?

Последний умоляюще посмотрел на девушку. Никогда еще она не чувствовала себя такой осиротелой... как в эту минуту.

- Не будет ли лучше, если?.. - осторожно промолвил он.

Диана улыбнулась, ее глаза сияли, маленькие белые зубки блестели.

- Я уже осмотрела каюту, она очень красивая. Стены обиты шелком. Посредине удобная изящная постель из латуни... так что я могу выпасть из нее с двух сторон... У меня будет отдельная ванная комната.

Кэткарт почувствовал, что настало время употребить свой авторитет.

- Боюсь, что не дам согласия на вашу поездку, мисс, - спокойно заявил он.

- Почему? - она откинула голову назад и удивленно посмотрела на него.

- Потому что вы - несовершеннолетняя. По законам нашей страны вы ребенок, и мы с Колингом - ваши опекуны. Я вам в отцы гожусь...

- И в дедушки тоже! Но разве дело в возрасте? Он не играет роли, если сердце осталось по-прежнему юным.

- Совершенно верно, - подтвердил Колинг, сердце которого было именно таким.

- Все эти рассуждения ни к чему. Вы не должны ехать, - решительно заявил Кэткарт. - Я не хотел бы добиваться по этому поводу судебного решения.

- Обождите минутку, вы, гроза всех молодых существ! - Диана, недолго думая, убрала со стула несколько томов юридических книг и кипу актовых бумаг и уселась на освободившееся место. Она сделала серьезное лицо. - Мои познания в законах весьма поверхностны. Я провела свою молодость в полях Кэр-Кэр. Но несмотря на то, что я лишь необразованная сирота...

Мистер Колинг вздохнул.

- ...но все же известно, что никакой юрист не может выступать перед судом, не имея полномочий от клиента.

Мистер Кэткарт пожал плечами.

- Если так, вся ответственность ляжет на вас.

- Но ведь опекунский суд тоже не может отвечать за мои поступки, Диана подошла к адвокату. - Дядя Кэткарт! Я надеюсь, что мы расстанемся друзьями. Я каждый вечер молюсь за вас...

- Поступайте, как вам угодно. Я не могу посадить на молодые плечи умную старую голову. Будь по-вашему! Поживем - увидим!

...Колинг обедал с девушкой в ресторане.

- Что представляет собой этот Сэльсбери?

- Ах, это чудесный человек, - мечтательно ответила она, - он победил в университетских соревнованиях по гребле. Я влюблена в него всей душой.