Невестка шамана - Мария Сергеевна Лукьянчикова

Мария Лукьянчикова

Невестка шамана

Боги, отвечайте, что с моим парнем?! Заболел, умер, изменил? Я в тысячный раз слушаю про абонента вне зоны, швыряю телефон и вжимаю газ в пол. Знаки с ограничением скорости для меня как смайлики. Штрафы – ничто, лишь бы он был в порядке! Ник, Никитушка. Я люблю его до безумия, и покровитель влюбленных знает об этом. А иначе, кто хранит машину от аварий? Позади люди бьются капотами и боками, а я непреклонно мчу в село Туярык, где живут родители Ника.

Я попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, но ничего не вышло. Важно ли это? Жаль, что и тачка не питается мыслями о Нике. Что ж, она честно проехала много часов без отдыха и заслужила кормежку.

– Девяносто второй, до полного.

– Девушка, вы где витаете? Мы что, прозрачные? В очередь!

И правда, магазин на заправке полон народу – группа туристов разминает косточки после автобуса. Продавец неспешно возится с кассой и кряхтит. Жизнь здесь течет со скоростью роста гор.

– Сейчас, девушка! Вы только вошли, и кассу заклинило. Никак не открыть.

– А картой можно?

– Козырной или топографической? Сеть тут не ловит. Места глухие, люди лихие, – весело подмигивает продавец.

Наконец раздается щелчок, шумный выдох и звон монет. Клиент передо мной забирает сдачу и отходит в сторону.

– Подскажите, в Туярык верно еду?

Сбоку кто-то тоскливо взвыл. Тело мигом нарядилось в мурашки. Я дернулась и увидела кота, который до этого мирно дремал на подоконнике. Теперь он выгнулся и заунывно вопил. Продавец поежился:

– А вам туда зачем?

– Близкого человека проведать. Никиту, – не стоило уточнять, но имя само выскочило из горла как попрыгунчик. От мысли о нем в животе весело защекотало, будто вспененную газировку прямо внутри откупорила.

Продавец нахмурился, подался ко мне и проговорил с нажимом:

– Не надо туда. Переждите. У нас тут комнаты сдаются рядом. Утром местный шаман заезжал и строго-настрого запретил сейчас в Туярык соваться.

– Почему?

– Не знаю, – пожал плечами продавец, – но ехать не советую.

– Не пойму, – теперь нахмурилась я, – он адекватный вообще?

Продавец с размаху захлопнул кассу и глянул исподлобья:

– У нас никто шамана ослушаться не посмеет. Раз сказал – значит надо так. Мало ли чего.

– А чего? Кто у вас тут водится? – подал голос кто-то из туристов.

Продавец выдержал паузу, обвел всех взглядом и завел рассказ про загадочных тварей, населяющих эти места. Особенно мне запомнилась байка про му-шубун, духа-людоеда. Эту бестию называют еще дурной птицей. Она заманивает жертву в лес в образе девушки с красными губами. А потом принимает истинный облик, крепким клювом выдалбливает в черепе дырку и выпивает мозг.

– Сказка на основе были. Я таких мозгоклюек не раз встречал, – рассмеялся мужик за столиком.

Тут женщина, что сидела рядом с ним, выпустила из рук телефон, уронила голову на спинку дивана и обмякла. Поднялась суета, продавец поспешил на помощь с бутылкой воды, на ходу бормоча молитву. Настроение рухнуло как самоубийца с моста. Я тихо скрипнула дверью – нужно поскорее наполнить бак и двигаться дальше.

⠀⠀⠀⠀⠀

Колонка сердито гудела, рядом со мной заправлялся водитель автобуса, и ничто не предвещало беды, как вдруг шланг в руках мужчины лопнул и его обдало соляркой с ног до головы. Мощная струя горючего взмыла на пару метров вверх. Я отскочила в сторону и тут же поспешила за руль, чтобы убраться из этого проклятого места!

Вскоре трасса закончилась, и ухабистая грунтовка повела меня лесом. Деревья, как на подбор крепкие, здоровые, с тяжелыми ветвями, питали глаза первозданной красотой и силой. Я немного расслабилась – раз сеть не ловит, значит, не удивительно, что Ник недоступен. Но его внезапная пропажа из универа и неизвестность – это пытка, колесование. И вновь пальцы дрожат на руле. Такого ведь ни разу не было за… Сколько же мы вместе? Кажется, вечность! Сейчас доеду, и он объяснит свою пропажу. Хотя, к чему слова? Просто будь, любимый. Я хочу приклеиться к тебе, стать частью, и никогда не разлучаться.

Когда моя голова начала подпрыгивать во все стороны как у игрушечной собаки, я убедилась, что моя тачка не для этих мест. Остановилась, вышла и пнула колесо от досады. Так хотелось поскорее отыскать Никиту! Но воздух медом влился в легкие и успокоил душу, а многоликий лес вызвал трепетное благоговение, будто я оказалась в храме. Взгляд быстро нащупал впереди над стволами горстку домов, стоящих на пологих холмах. Пройду этот кусок чащи и окажусь в селе.

Первые шаги дались легко, но чем дальше я отходила от машины, тем более беззащитной себя чувствовала. Светлое ощущение сменила тревога, с которой приходит в святое место грешник, ожидающий кары. Слух напрягся, и все мелкие звуки стали на порядок громче. Глаза, как дворники на лобовом, ритмично скользили из стороны в сторону. В какой-то момент я осознала, что несусь бегом. Тут взгляд уловил справа движение, и я резко остановилась. Замерла. Принялась озираться.

Через десяток бешеных ударов сердца из-за толстого кедра справа медленно выглянуло нечто – тело, покрытое густой бурой шерстью, с обезьяньей мордой и… дырой в груди. А еще взгляд выпученных глаз: безумный, агрессивный и испуганный. Мои колени подогнулись. Рот распахнулся в немом крике, по телу пронеслась ледяная волна. Всхлипывая от ужаса, я понеслась назад. Только закрывшись в машине и стряхнув слезы, я поняла, что погони нет. Тихо.

Сердце кувыркалось, как обезумевшая акробатка. Тут же пришел на ум рассказ продавца о чучуне – местном йети. Кто-то почитает его как духа-хозяина здешних мест, кто-то видит в нем неизученное животное. Только вот ни те, ни другие, не захотели бы с ним встретиться один на один. Я сглотнула, взялась за ключ, но мотор заводить не стала. Нет, пусть меня лучше задерет зверь, чем я еще хоть час пробуду вдали от Никиты.

Я посидела, уняла дрожь, и вспомнила, что в этих местах духам делают подношения. В бардачке оказался засохший бутерброд и остатки воды – не богато, но тут важнее уважительное отношение. Я вышла, быстро положила еду под стволом ближайшего дерева и горячо попросила у хозяев чащи разрешения пройти. Затем открыла багажник и вооружилась