Семья преступника - Паоло Джакометти

Паоло Джакометти

Семья преступника

(La morte civile)

Лица:

Коррадо.

Арриго Пальмиери, доктор.

Джиоакино Руво, монсиньор.

Дон Фернандо.

Гаэтано.

Розалия.

Эмма.

Агата.

Действие происходит в глубине Калабрии, во время владычества Бурбонов.

Действие первое

Зала в доме доктора, очень прилично и скромно меблированная. Выходная дверь посередине; три боковые ведут в сад, в библиотеку и во внутренние покои.

Дон Фернандо и Агата.

Дон Фернандо. Так ты меня сразу узнала?

Агата. Сразу; как же мне не узнать, я ваша кормилица, я вас кормила.

Дон Фернандо. Ты скажи лучше, что мне уж было верных пятнадцать лет, когда дядюшка меня отправил отсюда в Катанию учиться, и что…

Агата. Ну, да ведь и с того времени много воды утекло. Разве вы не видите, дон Фернандо, как я состарилась? А вы все такой же молоденький.

Дон Фернандо. То-то ты и удивилась, как увидела меня, и рот разинула.

Агата. Ах, нет! Я удивилась, что вы все еще в светском звании.

Дон Фернандо. А, понимаю! Ты, моя добрая кормилица, надеялась увидать меня каноником, прелатом? Не правда ли?

Агата. А как я молилась об этом святому Дженнаро!

Дон Фернандо. Спасибо за хлопоты! Хвала святому, что он не слушал твоих молитв!

Агата. Ай, боже мой! Что за мысли!

Дон Фернандо. Мысли честного человека, моя милая. Для всякого ремесла нужна охота, а иначе будет плохо дело. Это истинная правда, что монсиньор, мой дядюшка, прочил меня в духовное звание и из Катании препроводил меня в Рим к своему братцу-кардиналу; но он ошибся в расчете. Деньги я тратил хорошо, учился мало, забавлялся много, безобразничал еще больше и воротился к дядюшке чуть-чуть христианином, да и то еще чудо великое!

Агата. Господи, что я слышу! Так ли я вас растила! Я ли не открещивала вас от всякого наваждения! Я ли не вешала вам на грудь ладонки и всякую святыню! Ах, я несчастная! Если б монсиньор слышал, что вы говорите, вот бы разгневался. Вы хоть при нем-то будьте поскромнее!

Дон Фернандо. Чорт возьми! Я недаром был в Риме, и лицемерию и обману обучился порядочно… Я вот и здесь теперь служу службу монсиньору по сыскной части: видишь, я еще хороший католик.

Агата. По сыскной части?

Дон Фернандо. Розыск, впрочем, самый невинный и очень приятного свойства, так как дело касается женщины.

Агата. Женщины? Ах, вероятно… да, должно быть, так… впрочем, такое поручение едва ли по вас… но нет, монсиньор ошибаться не может. А я думала, что вы приехали сюда только затем, чтоб повидаться с доктором Пальмиери, с которым провели свое детство, и чтоб меня навестить.

Дон Фернандо. Оно так-то так, и тебя, и Арриго мне видеть очень приятно; но эта таинственная дама, которую, как я слышал от дяди, доктор вывез из Катания и прячет здесь, в глуши Калабрии, меня интересует всего более. Кто она? Как ее зовут?

Агата. Кто она — неизвестно. Как зовут? Розалия.

Дон Фернандо. Розалий в Сицилии много… Я их знал пропасть. Ты скажи мне: эта Розалия — девушка?

Агата. Кто ж ее знает.

Дон Фернандо. Замужняя?

Агата. Кто ее знает.

Дон Фернандо. Вдова?

Агата. А кто ж ее знает.

Дон Фернандо. Значит, неизвестно? Ну, наконец, хороша она?

Агата (пожимая плечами). Гм…

Дон Фернандо. Про это тебя и спрашивать-то бы не надо.

Агата. Отчего же?

Дон Фернандо. Ни одна старуха на такой вопрос не ответит, а только пожмет плечами, как ты. Это уж лучше я сам рассмотрю. Дело в том, что эта незнакомка очень сокрушает моего дядю; в качестве пастыря он обязан, он сам так говорит, быть на страже добрых нравов, отвращать соблазны… А эта Розалия, судя по тому, что я слышал, возбуждает подозрения и тревожит совесть здешних обывателей, которые, к несчастью, и от природы подвержены ханжеству и суеверию.

Агата. Ах! Соблазну тут очень много. Недаром же я молюсь мадонне, чтоб поскорей выбраться из этого дома, от греха.

Дон Фернандо. Что же ты не уйдешь?

Агата. Нельзя. У этого еретика-доктора я живу по приказанию монсиньора, а он мой духовник.

Дон Фернандо. Это что-то мудрено. Значит, дядюшка имеет какие-нибудь неприятности с доктором…

Агата. Не знаю.

Дон Фернандо. Но с чего ж бы им ссориться?

Агата. Ах, дон Фернандо! О таких вещах лучше молчать, они слишком оскорбляют нравственность.

Дон Фернандо. В таком случае я у тебя спрашиваю: зачем же твой духовник держит тебя, так сказать, у самыз врат адовых? Разве сторожем?

Агата. Нет, дон Фернандо, мне, бедной грешнице, для спасения души моей нужно испытание.

Дон Фернандо. В должности шпиона. (В сторону.) Надо остеречь друга.

Агата. Позвольте мне итти, у меня есть дело…

Дон Фернандо. Погоди, мне нужно еще спросить кой-что… Но только отвечай хорошенько, а не жми плечами. Доктор был женат?

Агата. Конечно, был, только жена его давно умерла.

Дон Фернандо. Где умерла?

Агата. В этом доме, за два года перед тем, как доктор переехал на житье в Катанию вместе с дочкой. От этих родов его жена и умерла.

Дон Фернандо. В Катанию? Значит, после моего отъезда, иначе как бы нам не встретиться. И мой друг все еще вдовец?

Агата. Кто же его знает.

Дон Фернандо. Опять «кто знает».

Агата. Ах, боже мой! Да что ж мне говорить?

Дон Фернандо. Ты, однако, довольно разговариваешь. Итак, есть подозрение, что он женился опять?

Агата. Гм…

Дон Фернандо. Может быть, тайно? На Розалии, что ли?

Агата. Но!..

Дон Фернандо. Гм… но!.. Ты только дразнишь мое любопытство.

Агата. А мне до них и дела нет. Хотите видеть незнакомку? Вот она! (Показывает в дверь налево.)

Дон Фернандо. Не разглядишь хорошенько. С ней девушка… Кто она? Дочь ее? Дочь доктора, что ли?

Агата. Ничего не знаю.

Дон Фернандо. Чорт возьми, как это забавно! Я люблю все диковинное, и если мне удастся открыть…

Агата. Не удастся…

Дон Фернандо. Во всяком случае… Подожди, они идут сюда. Посторонимся. (Отходят в глубину сцены.)

Розалия, Эмма, дон Фернандо, Агата.

Розалия (держит Эмму за руку). Не хотите ли в сад, милая Эмма, нарвать цветочков?

Эмма. С величайшим удовольствием. Мы сделаем хорошенький букет, и я его подарю папа, когда он воротится от больных. Я ему дарю цветы, а он меня целует, — мне выгоднее.

Розалия. Да, поцелуи родителей — святыня, ото хорошо чувствуют те дети, которые уж не могут ими пользоваться.

Эмма (печально). И я знаю только поцелуи отца.

Розалия (скоро). Пойдем, пойдем в сад.

Идут в двери.

Дон Фернандо (подходя). Извините, если…

Эмма (тихо Розалии). Какой-то господин. Кто это?

Розалия (взглянув на Фернандо). Я его где-то видала, но…

Дон Фернандо. Я искал… моя нескромность… (Агате.) Кажется, я ее знаю.

Агата. Неужели?

Розалия. Извините, синьор, меня ждут.

Агата (про себя). Кто это?

Дон Фернандо. Сделайте одолжение, одну минуту! Теперь я вижу, что моя память меня не обманывает. Мы были знакомы в Катании.

Розалия. Не помню, синьор.

Дон Фернандо. Вы не помните дон Фернандо, который так часто бывал у вашего отца, который был другом вашего…

Розалия (быстро перебивая его). Очень может быть… да, мне кажется… но столько лет…

Дон Фернандо. Около четырнадцати.

Розалия. Да, четырнадцать.

Дон Фернандо. Какая счастливая случайность… А эта прелестная девица ваша дочка?

Эмма. Нет, синьор, я не знаю своей матери, она умерла, лишь только явилась я на свет… Какие угрызения я испытываю! Может быть, я глупа! Все-таки не я ли была причиной ее смерти!

Дон Фернандо. Бедненькая!

Эмма. Ах, если бы добрая Розалия была моей матерью!..

Агата (про себя). Да она и есть.