Первичность ощущений. Песни, стихи и сказки - Артур Аршакуни

Первичность ощущений

Песни, стихи и сказки

Артур Аршакуни

© Артур Аршакуни, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ось абсцисс

1. Из цикла «Глина»

«По переулкам бегала весна…»

По переулкам бегала весна,Дыша грозой, в рассветной шали алой.Стучала в окна весело онаИ в каждом доме сверстников искала.

За ней, железом кровель грохоча,В ботфортах из подбитой громом кожиШатался ливень, зверски хохоча,И прыгал с крыш, пугая всех прохожих.

Но мне не весело.Стою я у окна,Смотрю, как воробьи насквозь промокли.По переулкам бегала весна,Забыв, куда мои выходят окна.

Из Моцарта

Любовь!Дай силы вынести тебя,Жить по твоим законам неизменным,В тебеневыразимое любя,БезумиеСчитая наслажденьем.

(Не спится.На душе моей светло.)

Любовь!Дай силы сохранить тебяБез лести,без игры,без празднопенья,В тебесиюминутное любя,Доступноесчитая наслажденьем.

(Гоняет ветер выцветшие листья.)

Любовь!Дай силы не забыть тебяВ последнее, предвечное мгновенье.В тебенепреходящее любя,Прошедшеесчитая наслажденьем.

(А дождь стучит в оглохшее стеклоБезумными руками пианиста.)

Мокрый котенок

Мне хочется быть маленьким ребенком.Милым быть и нарядным.Плакать, если мнебо-о-льно,Смеяться, когда мама рядом,

Считать мороженое квинтэссенцией счастья,Визжать от восторга на взлетающих качеляхИ засыпать вечерами,частоДовольным тем, что я —чейный.

Но я улыбаюсь, если мне грустно,Морщу лоб, когда все – просто,Девушке колено глажу искусно,Это называется«быть взрослым».

А когда тихо, тонко настроится скрипка на песню,Когда ты только собой недоволен, —Когда всем неинтересным на свете тесно,Тогда вдруг становится странно больно,

Но ты уходишь в мясорубку улиц,Запахнув плащом души шквалы,Кому-то посылаешьулыбки-пули,Кого-то извлекаешь из-под слов обвала,

Говоришь,делаешь что-то красиво и умно,В самого себя вглядываешься ошарашенным оком…А вокруг —блажь!И только свет лунныйВыщербливает глазницы пустых окон.

Ленинградский эскиз

Закат над крышами остыл,И заструился сумрак синий.И по-кошачьи гнут мостыСвои натруженные спины.

Не слышно звуков.Сон почти.Часы в углу вздохнули,стали.А в небе тонко плачет «Ил»,Отстав от самолетной стаи.

«Всю ночь шел дождь…»

Всю ночь шел дождь.Я ждал рассвета.Лбом плавил тонкий лед стекла.А за окном, раскинув ветви,Сирень цвела.Сирень цвела.

Дождь фонарей рисует тениШтрихами.Шапки набекрень.А за окном, как в исступленьи,Цвела сирень.Цвела сирень.

Цвела, как будто тем цветеньемХотела выплеснуть в цветыСвое весеннее смятенье,Девичьи грезы и мечты:

До замиранья сердца тонко,До непорочно волглых глаз,Простоволосою девчонкойЛюбить,как любят в первый раз,

Бежать, заламывая руки,К мальчишке-клену впередиИ, будто пробил час разлуки,Проплакать на его груди,

Проплакать, ничему не внемля,В плену октябрьской тоски…Всю ночь шел дождь.А утром землюПокрыли слезы-лепестки.

«Вперед, вперед по лезвию дороги…»

Вперед, вперед по лезвию дороги.Луна над головой – оплывшей свечкой.По улицам несет туманный вечерСырую прель неведомой тревоги.

Блеснет в глаза предчувствий паутина,Тьма переломится в дверях осьмушкой хлеба.Заплачет за углом пустой троллейбусИ в нос лизнет холодная дождина.

Минутное

Уехать просто так.Уехать на париТуда, где даль струится, холодея,И лысая луна, забыв надеть парик,Собьется с ног, разыскивая, где я.

И, вброд пройдя гнилой разлив болот,Сушить на камне курево и спички,Глядеть, как из реки сохатый воду пьетИ вздрагивает, слыша электрички.

Примерить ельника колючую шинельИ, дымный след в седой траве оставив,Ждать в первозданной этой тишинеМинуты близости к корням, минуты таинств.

Осень

В небе – молнии галстук,Непогоды пальто.Плакал дождь и сморкалсяВ тучи, будто в платок.

Не просил.Все тащилсяОн по лужам один.Только…был беззащитен,Вот и не уходил.

Шлепал ветру навстречу.Ты куда, холостежь?Был он так человечен,Неприкаянный дождь!

А в домах пахло лакомСвежесбитых дверей.И всю ночь он проплакалВ неуютном дворе.

…Только выйдя с рассветомНа продрогший балкон,Люди поняли:летоИм оплакивал он.

Музыкальный этюд

Устав от города, гуляешь,А не идешь, забыв о сутиХодьбы.И хризантемы клавишВ руке —как «до»в цветочном тутти.

Вот площадь сдвоенным оркестром.Такси – виолончели стоны.Затакт – троллейбусное скерцо.А в коде – грузовик валторной.

Кресчендо шин вступает гибкоЗа ливнем, органистом юным.А сердце,чуткое, как скрипка,Удвоив ритм, смычком рвет струны.

Художник

В квадратах скверадождем разболтануж слишком сквернов оттенкахжелтый.

Оград оправа —в дождя простое.Чуток бы вправо…А может, стоит?

Пастель? Едва ли…А что – сангина?Контраст – в вуали,пленэра гимне.

Собор напротив.Колонны пляшут.Ветвь на излетеберезы ляжек…

Неверны тайны!И лист,натужноокончив танец,попьетиз лужи.

«Дорога…»

Дорога.Приладить лямку рюкзака рукой к плечуИ бросить дальнему навстречу легкий чубС порога.

Не поездСо мною заключит движения союз, —Дойду до тишины, войду в нее и ус-покоюсь.

ДорожеВивальди рыжего мне сосен голоса.А то, что странно заблестели вдруг глаза, —Так дождь же!

И долгоВ себя таинственные импульсы вбирать,Пока к жилью не выведет опятьДорога.

Берег Оредежа

Закат.Лес выйдет в новом платье,Зеленое сменив мышиным.В последний раз, вздохнув, погладитРека воротнички кувшинок.

Шагнет в траву забор раскосый.Сорвется с ветки листигривый.И солнце чиркнет спички-сосныО смуглый коробок обрыва.

2. Из цикла «Первое приближение»

Моя ковка

Отпустите меня! Отпустите меня, эй, вы, слышите! Отпустите меня, – я гордый, мне надо слишком много, – весь мир, рукава которого канвою березовой вышиты, и в пупырышках звезд пупок которого почесывает луны лакированный ноготь. Отпустите меня! Отпустите меня, ведь вы – ха! – считаетесь добрыми? Отпустите меня, – мне тягостно видеть, как в каждой витрине мне кривляются рожи, строки всех нерожденных стихов дрессированными сплетаются кобрами… Отпустите меня, отпустите! Я еще не безнадежно хороший. Отпустите меня… Ведь вы должны отпустить меня, да – сбытасшедшего! Отпустите меня, мне и так сдавил горло форточки тугой ворот. Отпустите меня во имя времени «Ч» и за мгновение допрежь его я уйду, чтоб сжевал меня бульдожьими челюстями город. А если нет – спектрнув в руках ваших расквашенной призмою (чихать мне на ваши «вернись зпт хороший»), лапчатым сгустком сердца бетонные ладони вызмею и в тысячах глаз сказочно пушистой разватнюсь порошей, выкинусь детским снежком, как самоубийца, под колеса автобуса и буду смеяться хрустяще, как ветки зимою, от боли, и буду влюблен, как Ливингстон, в оранжевую Африку раздавленного апельсинного глобуса, и на хребте моем просыхать не будет пот каменистой дворничьей соли… Отпустите меня! Отпустите меня, эй, вы, слышите! Отпустите меня, – я гордый, мне надо слишком много, – весь мир, рукава которого канвою березовой вышиты, и в пупырышках звезд пупок которого почесывает луны лакированный ноготь. Отпустите меня, – мне невыносима многоманикюрных, многомакияжных, многопустословных особ кабаллистика! Отпустите меня, и везде: укрываясь полушубком ночи, целуя соски облаков, в трефовой флеши осени на воде, просыпаясь яблоками пахнущим снегом, – я буду ощущать себя не исписанным под копирку листиком, а – человеком.