Страх и ненависть в Лас-Вегасе (Новый перевод) - Хантер Томпсон

Бобу Гейгеру, по причинам, которые здесь объяснять не стоит, и Бобу Дилану за песню Mister Tambourine Man.

«Тот, кто превращается в животное, избавляется от боли быть человеком».

Доктор Сэмюэл Джонсон

Часть 1

Накрыло где-то около Барстоу, у края пустыни. Помню, как сказал что-то вроде: «У меня голова кружится, садись ты за руль». И вдруг со всех сторон послышался жуткий рев, небо заполонили какие-то огромные летучие мыши, с визгом пикировавшие и взмывавшие вокруг нашего кабриолета, который с опущенной крышей мчался в Лас-Вегас со скоростью сто шестьдесят километров в час. Раздался вопль: «О, господи! Что это за твари?!»

Потом всё стихло. Мой адвокат сидел без рубашки и поливал грудь пивом, чтобы ускорить процесс загара. «Чего разорался?», – пробурчал он, подставив солнцу лицо в облегающих темных испанских очках. «Проехали, – ответил я. – Твоя очередь вести». Я затормозил и направил Большую Красную Акулу на обочину шоссе. Незачем рассказывать ему про мышей, подумал я, сам скоро увидит.

Был почти полдень, а нам еще предстояло преодолеть больше сотни миль. Тяжелых миль. Очень скоро, я знал, нам обоим напрочь снесет крышу. Но возвращаться нельзя, а отдыхать некогда. Придется перетерпеть. Регистрация репортеров на феерическую мотогонку «Минт-400» уже началась, и чтобы получить свой звуконепроницаемый номер-люкс нужно добраться туда до четырех. О брони позаботился солидный спортивный журнал из Нью-Йорка, он же выдал денег, на которые мы только что взяли напрокат на Сансет-стрип этот огромный красный кабриолет «Шевроле». И, в конце концов, я – профессиональный журналист и должен подготовить репортаж, чего бы мне это не стоило.

Редакция также выдала мне 300 долларов наличными, и почти все они были уже израсходованы на чрезвычайно опасные вещества. Наш багажник напоминал мобильный склад конфиската наркополиции. У нас было два мешка травы, семьдесят пять катышков мескалина, пять листов промокашки с мощной кислотой, полсолонки кокаина и целый арсенал разноцветных таблеток: разогнаться, притормозить, повопить и посмеяться … а еще кварта текилы, кварта рома, ящик «Бадвайзера», пинта чистого эфира и две дюжины капсул амилнитрита.

Все это мы достали накануне, носились как угорелые по всему округу Лос-Анджелес – от Топанги до Уотса, брали всё подряд. Не то, чтоб без всего этого нам в дороге было не обойтись ? просто когда начинаешь основательно запасаться наркотиками, как правило, трудно остановиться.

Один только эфир вызывал у меня беспокойство. Нет на свете ничего беспомощнее, безответственнее и безнравственнее, чем человек в пучине эфирного делирия. А я знал, что скоро мы доберемся и до этой дряни. Пожалуй, на следующей заправке. Всё остальное мы уже опробовали, и сейчас самое время отведать эфиру. И проделать оставшиеся сто миль в безобразном судорожном оцепенении с текущими изо рта слюнями. Единственный способ сохранить бодрость под эфиром – занюхать побольше амилнитрита – но не весь сразу, а постепенно, так чтобы в Барстоу удержать внимание на дороге на скорости 140 км/ч.

«Да, вот это я понимаю поездка», – сказал мой адвокат. Он перегнулся через сиденье и сделал погромче радио, похмыкивая в такт ритм-секции и полуподпевая-полумыча: «Одна затяжка и вперед1 … «

Одна затяжка, говоришь, дурила. Погоди, увидишь сейчас этих богомерзких мышей. Я едва слышал радио. Оно валялось в углу на заднем сиденье и пыталось оттуда перекричать магнитофон, откуда на всю катушку неслась Sympathy for the Devil . Это была наша единственная плёнка, и мы её крутили по кругу, как безумный контрапункт радио. А еще чтобы поддерживать ритм. Ровная скорость бережет топливо, а тогда это почему-то казалось важным. Да, в самом деле. В таких поездках нужно следить за расходом топлива. Избегать резких ускорений, от которых кровь приливает к затылку.

Мой адвокат заметил автостопщика гораздо раньше, чем я. «Подвезем паренька», – сказал он и, не успел я возразить, как он остановился, а эта несчастная деревенщина, разинув рот в улыбке, уже бежала к машине: «Ни фига себе! Ни разу не катался в кабриолете!»

«Да? – сказал я. – Ну тогда, ты, наверно, готов?» Он радостно закивал, и мы рванули с места.

«Мы твои друзья, – сказал адвокат. – Мы не такие, как все».

Господи, да он рехнулся. «Хватит! – рявкнул я, – А то пиявок напущу». Он усмехнулся, вроде понял. К счастью, в машине стоял такой страшный шум от ветра, радио и магнитофона, что на заднем сиденье парнишка ничего не слышал. Или слышал?

Долго ли мы еще сумеем продержаться, подумал я. Пока один из нас не сорвется и не начнет грузить беднягу? Что он тогда подумает? Ведь эта безлюдная пустыня была последним известным пристанищем «семьи» Мэнсона. Вдруг эта мрачная подробность всплывет в его памяти, когда мой адвокат заверещит, что машину атакуют летучие мыши и огромные скаты. Что ж, в таком случае нам придется отрубить ему голову и где-нибудь закопать. Отпускать ни в коем случае нельзя. Он сразу донесет на нас в местное отделение полиции, и эти захолустные фашисты затравят нас как диких зверей.

Господи! Это я сказал или только подумал? А вдруг сказал? Меня услышали? Я глянул на адвоката, но тот с отрешенным видом следил за дорогой, управляя нашей Большой Красной Акулой на скорости под 180. С заднего сиденья звуков не доносилось.

Может лучше поговорить с пареньком? Если я ему всё объясню, он не будет пугаться.

Ну да, конечно. Я обернулся и одарил его лучезарной улыбкой … любуясь формой его черепа. «Вот что, – сказал я, – надо тебе кое-что уяснить».

Он не мигая уставился на меня. И, кажется, заскрежетал зубами.

– Ты меня слышишь?!!!! – заорал я.

Он кивнул.

– Хорошо, потому что я хочу, чтобы ты знал: мы направляемся в Лас-Вегас на поиски Американской мечты. – Я улыбнулся. – Поэтому мы взяли напрокат эту машину. По-другому никак. Усваиваешь?

Он снова кивнул, но в глазах его был испуг.

– Я хочу, чтобы ты знал всю предысторию. Потому, что это очень суровое задание, сопряженной с чрезвычайным риском для здоровья. Черт, совсем забыл про пиво! Не желаешь?

Он помотал головой.

– Может эфиру?

– Что?

– Не важно. Ближе к сути. Короче, сутки назад мы сидели в коктейль-баре «Поло» в отеле «Беверли Хиллс» – на террасе, разумеется – и вот мы сидим под пальмой, и ко мне подбегает карлик-официант с розовым телефоном и говорит: «Сэр, должно быть, этого звонка вы ждали всё это время».

Я засмеялся, открыл банку с пивом, залив все заднее сиденье пеной, и продолжил.

– И знаешь, он угадал! Я и в самом деле ждал звонка, но не знал только от кого. Улавливаешь?

На лице у парня застыла маска растерянности и ужаса. Меня понесло дальше.

– Я хочу, чтобы ты понимал, человек за рулем – это мой адвокат! А не какой-то псих, я его не на улице подобрал. Да ты взгляни на него! Он не похож на нас с тобой, верно? Это потому, что он иностранец. Самоанец, кажется. Впрочем, какая разница? У тебя нет предрассудков?

– Нет, какой там!

– Я так и думал. Потому что, несмотря на свою национальность, этот человек представляет для меня огромную ценность.

Я метнул взгляд на адвоката, но он был не с нами.

Я врезал кулаком по водительскому сиденью. «Это важно, черт подери! Это всё правда!» Машину неприятно повело в сторону, но она быстро выровнялась. «Убери свои сраные лапы с моей шеи!» – заорал адвокат. Парень, похоже, готов был выпрыгнуть из машины и пуститься наутек. Между нами поползли неприятные вибрации – но почему? Я запутался и отчаялся. Неужели в этой машине общение стало невозможным? Неужели мы опустились до уровня бессловесных тварей?

Потому, что я рассказал правду. Самую что ни на есть. И я чувствовал, что надо непременно разъяснить ему цель нашего путешествия. Мы на самом деле не один час просидели в баре, попивая коктейли с мескалем и лакируя их пивом. Когда мне позвонили, я был готов.

Карлик с опаской приблизился к нашему столику и вручил мне розовый телефон. Я ничего не говорил, только слушал. Потом повесил трубку и обратился к адвокату.

– Это из редакции. Они хотят, чтобы я немедля отправлялся в Лас-Вегас и связался с португальским фотографом по фамилии Ласерда. Все подробности у него. От меня требуется только заселиться в номер, он сам меня найдет.

Мой адвокат посидел молча, потом вдруг ожил. «Черт подери! – воскликнул он. – Я всё понял. Тут пахнет серьезными неприятностями!» Он заправил защитного цвета майку в белые шорты и заказал еще выпить. «В этом деле тебе понадобится много советов юриста, – сказал он. – И вот мой первый совет: возьми напрокат скоростную тачку с откидным верхом и вали из Лос-Анджелеса хотя бы на пару суток. ? Он с грустью покачал головой, ? Выходные коту под хвост, ведь, мне, разумеется, придется ехать с тобой – и нам надо вооружиться».