Лепестки розы мира - Владислав Николаевич Дебрский

Великий космический прорыв

Эта история произошла во Владимире. Вы сами-то были во Владимире? Лично я бывал не раз. Чудесный и таинственный город для тех, кто понимает. Не знаю как вы, а я бы сравнил этот город с богатырём. Что, удивлены? Да, с богатырём. Только не совсем понятно: этот богатырь уже спит или ещё спит, то ли он заколдован, то ли он сам кого хочешь, заколдует, когда проснётся. А ещё этот город можно было бы сравнить со львом. Неспроста, наверное, его изображение появилось на гербе города. Лежит себе этот лев на берегу Клязьмы, щурится на солнце, и никто вам не скажет, что у него на уме. Все ответы скрыты до времени. Вы, возможно… да нет – точно не поверите, что здесь могло произойти событие космического значения. Так ведь? Ну, хорошо, никто на этом и не настаивает – пускай не космического, с вашей точки зрения, – но, уж поверьте мне, кое-что здесь происходит время от времени. И я хочу вам рассказать об одном происшествии, вошедшем в нашу космическую летопись, которому сам был свидетелем. Слушайте.

История, с которой я собираюсь вас ознакомить, сложилась из многих предшествующих ей эпизодов, о которых я тоже постараюсь упомянуть. И, конечно, мне придётся поделиться с вами тайной, которая касается персонажей этой истории, которая связывает их судьбы неразрывной нитью провидения. А начну я с того дня, когда я, для такого случая, был откомандирован нашим Сообществом во Владимир. Мне предстояло запротоколировать предстоящее событие и немного поспособствовать приведению его к желательному для нас финалу. Но, начну я не с себя, а с одного из героев этого знаменательного события.

Это было начало первого лета нового тысячелетия. Александр возвращался с работы домой в редком для него благодушном настроении. На вид ему было около тридцати но, если бы вы поговорили с ним хотя бы пять минут, вы бы невольно накинули ему ещё лет десять, отметив его всегда обдуманную, на грани истинной мудрости, речь. Александр был чрезвычайно серьёзен, сдержан и рассудителен. А вообще, он с вами и говорить бы не стал. Дело не в вас, не подумайте. Александр, сам по себе был такой человек – нелюдимый и неразговорчивый. По лицу его, можно было видеть, что этот человек постоянно погружён в раздумья над чем-то значительным и важным. Маленькие радости жизни не привлекали его внимания, он предпочитал не расходовать на них своё время и эмоции, как если бы уже успел пережить все уготованные человеку страсти и чувства. Даже его мама признавалась, что Саша уже родился стариком. А поскольку к старшим, она питала почтительное уважение, это относилось и к Александру с лет его, не соврать, пятнадцати.

День был пятничный. Александр выходил с работы, составив для себя грандиозный план на предстоящие выходные: ничего не делать, никуда не ходить – только читать. Нужный автобус подкатил, как только Александр ступил на остановку. Он взял билет и устроился у окна в конце салона. Было душно. Автобус тронулся и за окном, без прелюдии, зарядил первый в это лето ливень. Прохлада с улицы через открытые окна автобуса вытеснила духоту. Хорошо. Александр даже не успел обдумать, как он без зонта доберётся от остановки до дома, а ливень за окном так же резко, как начался, перестал. Как раз на его остановке. «Небеса помогают достойным», – мелькнуло в голове Александра, и он, первый раз за день, позволил себе улыбнуться.

От остановки до дома Александр пошёл не торопясь, глубоко вдыхая чистый, после дождя, воздух. Воздух после дождя, а ещё бы лучше после хорошей грозы – это одно из немногих явлений, которые радовали Александра искренне. Он был идеалистом. Он верил, что этот мир, люди, предметы должны стремиться к совершенству. И совсем неудивительно, что всё, с чем он сталкивался в действительности, вызывало у него глубокое неприятие. Он рисовал в воображении, какими могли бы быть люди и их дела и раздражался оттого, что не видел этих преображений в реальности. Частенько осыпал он проклятьями весь род человеческий за нежелание людей признать и исправить свои ошибки. Справедливости ради скажу, что для себя Александр не делал никаких скидок. Он постоянно изводил себя разбирая свой характер, свой образ жизни, свои поступки. Поверьте мне, он был добр и доверчив, но боялся выглядеть таковым в глазах людей. Он всегда был облачён в панцирь цинизма и безразличия, и в последнее время всё чаще, даже, наедине с собой.

Александр шел, вдыхая смесь очищенного дождём воздуха с запахом прибитой дождём пыли и лёгким ароматом цветов и травы. Он не думал ни о чём, он просто (большая редкость!) наслаждался. Он даже не прикинул навскидку, процентное содержание в воздухе всех его составных компонентов, в данный момент. А это было бы очень интересно. Александр постоянно что-то высчитывал, выявлял различные закономерности и составлял различные теории. Но сейчас, всё его естество, на короткое время, освобождённое от гнёта разума, блаженно шептало: «Хорошо!».

«Увы, хорошее долго продолжаться не может», – вдруг поник Александр, так как увидел у своего подъезда, поджидающего его, Евгения. Александр понял, что сейчас в блестяще разработанный им план на выходные будут внесены существенные изменения.

Евгений был единственным другом Александра. То, что они до сих пор дружили, была заслуга только Евгения. Кто другой, вряд ли терпел бы в друзьях вечно брюзжащего, всем и всеми недовольного Александра. Но, Евгений тоже был идеалистом. Правда, в отличие от Александра, идеалистом со знаком «плюс». То есть, он считал, что этот мир уже совершенен, люди интересны, а всякая новая вещь приводила его в восторг. Если Евгения интересовал человек со всеми его странностями и слабостями, то Александр оценивал окружающих, только в той мере, насколько они далеки от идеала. Все ехидства и занудства Александра Евгений пропускал мимо ушей и видел в нём только умнейшего и честнейшего человека. Конечно, и Евгений позволял себе отправить острое словцо по любому адресу, и прямо в глаза. Для него не было неприкасаемых личностей и запретных тем. Но никогда он не говорил с желанием унизить противника, как человека. Даже, когда призывал небеса обрушить на головы своих противников все мыслимые и немыслимые наказания. И даже, когда, не дожидаясь решения небес, сам применял к оппонентам меры физического воздействия. Зафиксировано несколько таких случаев. И всё же, я утверждаю, что и в своих врагах Евгений не