Всадник ищет Амонну - Ульяна Туманова

Ульяна Туманова

Всадник ищет Амонну

Глава 1

Я еще никогда не видела мужчин. Ни одного разу. Представляла ли я себе момент, когда наконец— то встречу одного из них? Скорее да, чем нет. Монахини то и дело шептались о высоких, отважных и широкоплечих представителях мужского пола. Не обходили эти разговоры и меня.

Представляла ли я, что первым мужчиной, которого я увижу, будет демон? Никогда. Даже в самых страшных снах…

Этой ночью я решила нарушить запрет настоятельницы. Если уж быть совсем откровенной — я проникла в ее тайник, чтобы вскрыть сундук с письмами. Десять лет она говорила, что отсылала в столицу запросы на поиск моей семьи. И все десять лет я ей верила.

Но сейчас пришло время узнать правду. Дрожащими от холода руками я подняла тяжелую склизкую крышку сундука и тихо прислонила ее к стене. Слабый огонек свечи, которую я приберегла именно для сегодняшней ночи, осветил слипшуюся массу десятков, если не сотен писем! Есть ли там мои?..

Что же, долго ждать не пришлось. Бережно разъединив несколько слипшихся листов, я наконец увидела синие расплывшиеся чернила с собственными инициалами.

— Как же так?.. — я закусила губу, не веря, что настоятельница все— таки лгала.

За спиной внезапно раздался легкий шум, будто еле слышный шелест одежды. Я обернулась и приложила ладонь ко рту, чтобы не закричать. Хуже разоблачения и наказания могло быть только одно. Демоны из— за стены.

Из темноты самой запретной комнаты монастыря на меня смотрела пара горящих глаз! Опешив, я чуть не уронила огарок свечи прямо в сундук с письмами. Сердце бешено забилось, во рту пересохло. До рези в глазах я вглядывалась в существо, которое тоже не сводило с меня взгляда.

— Что ты делаешь здесь одна, глубоко за полночь? — существо заговорило и, к моему удивлению, оказалось мужчиной.

Я еще никогда не слышала такого голоса. Низкого, объёмного, будоражащего. Ведь мужчинам наведываться сюда запрещено строго— настрого. За попытки проникнуть в монастырь карает Властелин.

— Кто здесь? — собственный голос предательски задрожал. Вытянула огарок перед собой и все равно ничего, кроме силуэта не увидела. — Кто здесь? Я закричу! — рукой попыталась нащупать на сыром полу палку или хоть что— нибудь, чем можно отбиваться.

— Не сегодня, — прозвучало прямо над ухом, и я замерла. Внутри все заледенело. Голос тем временем продолжил: — Ты воруешь чужие письма?

— Что?! — возмутилась я с полным намерением развернуться, но меня перехватили за талию и закрыли рот ладонью в кожаной перчатке.

— Тише, монахиня. Не хочу, чтобы нас застали… — тихо проговорил незнакомец мне в макушку. Ростом он был чуть ли не на голову выше. И таким горячим!

Я брыкнулась и стукнула его пяткой по ноге, чтобы отпустил. В ответ он тихо что— то буркнул, но не пошевелился.

Только я собралась ударить его еще раз, как за дверью послышались шаги. Шоркающие и грузные. Я их узнала! Так ходит настоятельница монастыря. Та, в чьих письмах я копалась под покровом ночи, пока меня не застукал…

— Кто ты? И как ты сюда проник? — требовательно прошептала, как только тяжелые шаги за дверью стихли.

— Через коридор, — обыденно ответил голос.

— В коридоре было пусто. Я точно знаю! — недовольно шикнула я, пытаясь вырваться.

— Не такой коридор, — усмехнулся он, щекоча дыханием, но не отпустил. — И мне помогла ты.

— Я? Но как…

Осознание придавило каменной плитой. Не зря же монахиням запрещают разжигать огонь! Этот запрет существует, сколько я себя помню, и создан, чтобы защищать от таких, как он.

— Ты демон, — прошептала я, кусая губы. — Тот, кто ходит через огонь…

— Верно, — уже громче проговорил он, наматывая мою косу себе на руку. — А ты?

— Пусти! — попыталась вырваться снова. Нужно срочно рассказать настоятельнице о том, что в монастырь проникли демоны, или снова погибнут монахини.

— Чтобы ты убежала и все мне испортила? Нет уж, воровка чужих писем.

Демон потянул на себя основание косы так сильно, что пришлось задрать голову. Я чувствовала его руку в волосах. Он что, в них копается? О, Всевышний! Но ведь он не может видеть в темноте. Или может?

— Какого черта? — он произнес на выдохе. — Твои волосы, они красные. Как тебя зовут?

Он молниеносно развернул меня лицом к себе и взял за плечи. Несчастный огарок свечи, который я все это время отчаянно сжимала в ладони, почти иссяк и вот— вот погаснет. Горячий воск стекал по пальцам, но я терпела.

У меня была только одна возможность взглянуть на демона, поэтому я медленно подняла свечу, чтобы увидеть его лицо.

— Понравился? — совершенно серьезно спросил демон, во внешности которого, вопреки рассказам, не было ничего ужасного.

Короткие черные волосы, нахмуренные брови, ровный нос, сжатые губы. Он был недоволен, больше на строгом лице не было ни одной эмоции. А в глазах никакого огня — странно.

— Ни капли, — пожала плечами и бросила в него расплавленную свечу.

Демон, кажется, ругнулся мне вслед, но я успела выбежать из тайника настоятельницы. Повезло, что я знала каждый миллиметр монастыря, поэтому и неслась по узким коридорам, подобно ветру.

Забежав наконец в свою комнату, я закрыла рот ладонью, чтобы никого не разбудить сбитым дыханием, и прислонилась к стене.

Что теперь делать?!

По собственной глупости я позволила демону проникнуть в монастырь! Надо же было додуматься использовать свечу!

И рассказать настоятельнице не могу. Лучше лишний раз и вовсе не попадаться ей на глаза…

Вздохнула, собирая растрёпанную косу.

Демон увидел мои краснеющие волосы. Их всего одна прядь на затылке, а он рассмотрел.

Сердце сжалось, ведь красный — это цвет демонов.

Но я— то человек.

***

Еще никогда в жизни я не видела мужчин. Ночь в тайнике с демоном не считается, потому что он не человек. А сегодня и без того хлипкий монастырь с дырявыми полами наводнили десятки вооруженных до зубов стражей.

Кто— то болтал, что они приехали защитить нас от демонов из— за Стены. Но настоятельница быстро объяснила, что они сопровождают Властелина.

Ведь пришло его время найти избранных. Или избранную.

Что это значило для меня? Если никто не узнает, что мои волосы из черных медленно становятся красными — то ничего. Но если узнают…

— Заплети потуже, пожалуйста, — я зашла в комнату с крохотным окошком и плюхнулась на набитую соломой лежанку, — Чтобы никто не увидел.

— Хорошо. — Веста присела за спиной и принялась