В деревне - Иван Потрч

В деревне

IVAN POTRČ

NA KMETIH

Ljubljana 1954

ЛИЦОМ К ПРАВДЕ ЖИЗНИ

В литературе каждого народа всегда есть несколько книг — количество их обычно невелико, — которые представляют наиболее значительные и зрелые ее достижения. К числу таких книг в послевоенной прозе югославских народов, несомненно, принадлежит роман словенского прозаика и драматурга Ивана Потрча «В деревне» (1954) — одно из выдающихся произведений реалистической югославской литературы. «Появление этой книги, — писал, например, известный литературный критик Митя Меяк, — существенная веха во всей нашей литературе, ведь за последние годы нам нечасто случалось присутствовать, при взлетах такой творческой силы»[1]. Роман Ивана Потрча был отмечен высшей в Словении литературной премией имени Франце Прешерна.

Прошло два с лишним десятилетия, и книга, выдержав испытание временем, обрела новую жизнь, ее содержание стало даже более широким и многозначным, в то же время сохранив подлинность и яркость свидетельствования об определенном периоде в жизни страны. С тех пор изменилась словенская деревня, изменились люди и условия их бытования, изменилась общественная и социальная обстановка в самых по тем временам, казалось бы, заброшенных и далеких от современной цивилизации уголках этой республики, однако роман И. Потрча продолжает выходить новыми изданиями, обретая новых читателей, волнуя новые поколения зоркостью и бескомпромиссностью наблюдений художника над жизнью, волнует силой и вдохновенностью таланта. Примечательно, что роман Потрча, переведенный вскоре после своего появления на несколько языков, спустя пятнадцать лет — стремительных, насыщенных событиями и в жизни и в литературе, — был издан в Лондоне в предпринятой ЮНЕСКО серии избранных книг о современности.

В канун второй мировой войны Югославия была крестьянской страной. По официальной статистике, три четверти ее населения составляли крестьяне, причем большей частью бедняки: батраки, издольщики, мелкие арендаторы, не имевшие земли и хозяйства, вынужденные продавать свой труд и безжалостно обираемые сельскими богатеями. «В старой Югославии, — писал товарищ Иосип Броз Тито, — крестьянство служило лишь объектом для пополнения государственной кассы, для содержания огромного бюрократического государственного аппарата: жандармов, чиновников и т. д. Огромные налоги и другие поборы угнетали крестьян, вели их к массовому обнищанию, к пауперизации. О развитии сельского хозяйства не было и речи. Наоборот, сельское хозяйство все больше приходило в упадок… Существовавший режим не желал окончательно решить аграрный вопрос»[2]. Напряженная обстановка на селе угрожала взрывом. И не случайно большинство произведений словенского «социального реализма» 30-х годов (а советскому читателю уже известны по переводам книги его талантливых представителей — Прежихова Воранца, Цирила Космача, Антона Инголича, Мишко Краньца) связаны с проблематикой деревни, да, собственно, и рождены этой проблематикой. «Как мне писать, если я не вижу перед собой своей… страны и ее людей?» — спрашивали Прежихов Воранц и Цирил Космач, утверждая эстетические основы своего творчества[3].

В суровые годы народной революции и антифашистской борьбы подавляющая часть бедного и среднего крестьянства Югославии без колебаний сделала свой выбор. Под руководством коммунистов крестьяне стали одной из главных движущих сил Революции. И не случайно к концу освободительной войны около половины крестьян, участвовавших в партизанской борьбе, были членами коммунистической партии. Одним из важнейших достижений революции, одним из ее «прочных завоеваний, на котором зиждется новая Югославия»[4], было то, что крестьянство приняло и поддержало революцию. Завершив освободительную войну, народная власть почти сразу же приступила к проведению аграрной реформы, по которой часть земель, изъятых у крупных землевладельцев и у церкви, была передана крестьянам; одновременно стали организовываться государственные сельскохозяйственные имения. «Тем самым, — писал товарищ Тито, — был нанесен первый мощный удар по капиталистическим элементам на селе — сельским богатеям, а также оказана помощь беднейшему крестьянству»[5].

Вместе с тем в конце сороковых годов был взят курс на создание коллективных хозяйств — задруг. Однако к этому перелому далеко не всегда оказывались подготовлены сами крестьяне, как правило мечтавшие о традиционном единоличном хозяйствовании «на своей земле» в условиях «своей свободы и своей народной власти», как выразился герой одного из рассказов И. Потрча. Да и стремительное осуществление новых реформ и создание задруг, нарушение принципа добровольности, которое иногда имело место, вызывало сопротивление. Вот этим-то сложным и противоречивым событиям, нередко оказывавшимся трагическими в жизни словенского (и вообще югославского) села, прежде всего, думается, и посвящен роман Ивана Потрча. В середине пятидесятых годов эта книга была едва ли не единственным полнокровным, высокохудожественным произведением, которое поражало своей глубокой достоверностью, заставляло современников уже тогда задуматься над некоторыми немаловажными социальными и нравственными проблемами послевоенной действительности. И вполне естественно, что критика, давая высокую оценку художественным достоинствам романа, отмечала, что в нем немало «исключительно удачных картин и образов, которые помогают увидеть положение послевоенной деревни в ослепительно ярком свете»[6].

Иван Потрч не по книгам, не понаслышке знает крестьянскую жизнь, образ мыслей, чувствований словенского крестьянина, его привычки и особенности его труда и быта. Глубоко личный интерес согрет симпатией к крестьянству, к его будням, к его проблемам. Поэтому писатель как бы сам выступает вместе со своими героями, сохраняя в то же время необходимую в художественном произведении дистанцию…

Потрч родился 1 января 1913 года в одном из отдаленных уголков Словении, в так называемых Словенских Горицах — сравнительно небольшой по площади холмистой местности, изрезанной речными долинами и словно отграниченной от большого мира двумя крупными реками: на севере — Мурой, на юге — Дравой. В давние времена здесь пролегал стратегически важный путь из Италии в Паннонию. Полчища гуннов во главе с Аттилой, крестоносцы и миссионеры, феодальные сеньоры и австрийские дворяне, купцы и торговцы всех мастей двигались в течение веков по дорогам края, однако жизнь местных крестьян развивалась по своим, казалось, навеки установившимся законам. Благодатный климат, щедро светившее с ранней весны до поздней осени солнышко способствовали развитию виноделия — центр округи древний город Птуй издавна славился своими винными подвалами, редчайшими сортами коллекционных вин. А пригодной для пахоты земли у крестьян было мало, да и та… предоставим слово Потрчу.

«Почва всегда была или слишком сухой, или слишком сырой, по склонам лежат камни, а за речушкой и вовсе расплылось сплошное болото, где с приходом весны начиналось черт те что. Сколько сил хватит, вози навоз на такую почву — все равно мало, и никогда у нас не рождалось столько хлеба, чтобы