Мафия - Ольга Лаврова

Лаврова Ольга & Лавров Александр

Мафия

Ольга Лаврова

Александр Лавров

Мафия

Мчится по осенним просторам поезд Хабаровск - Москва. Вдоль состава из вагона в вагон идет Коваль. Плацкартную тесноту минует с полным безразличием, в купейных вагонах время от времени приостанавливается, скашивает глаза на открытые почти повсеместно двери. Ему интересно, как ведут себя пассажиры в разных вагонах.

Шага на три впереди Коваля движется дюжий парень, когда надо, расчищая дорогу. Позади, соблюдая ту же дистанцию - второй. Парней отличает решительная и вместе с тем настороженная повадка. Между собой эти трое не обмениваются ни словом, но чувствуется, что они составляют некоторую общность, центр которой Коваль.

Вернувшись в свой вагон, они проходят мимо Ардабьева, который прилип к окну. Передний парень мускулистой рукой отжимает его, буркнув:

- Извиняюсь.

- Пожалуйста, пожалуйста, - сторонится тот с доброжелательной улыбкой; причина ее, конечно, в собственном настроении, а не в симпатии, которую парень не способен внушить.

Коваль со спутниками сворачивает в ближайшее купе, ложится на нижнюю полку.

Между тем поезд начинает тормозить и останавливается на какой-то промежуточной станции.

Первым на перрон соскакивает Ардабьев, бежит к киоску "Союзпечать", покупает все подряд журналы и газеты. Потом спешит к бабам, торгующим яблоками и зеленью. Здесь тоже набирает всего жадно, неумеренно, едва удерживая в руках. Он полон нетерпеливой, взвинченной радостью свободы.

Выходит размяться и Коваль с сопровождением. Скучающе изучает ассортимент привокзального базарчика. Суета Ардабьева вызывает у него иронически-сочувственное внимание.

"С первого пути отправляется поезд Хабаровск - Москва. Повторяю - с первого пути..." - хрипит репродуктор.

Ардабьев подбегает к поезду, когда тот уже трогается. Со своей ношей ему трудно взобраться на ступеньки. Хоть покупки бросай, а бросить жалко.

Коваль с парнями на площадке. Парни, посмеиваясь, наблюдают за Ардабьевым, но Коваль делает знак, они моментально спрыгивают и враз, как перышко, подсаживают Ардабьева в вагон.

- Спасибо, ребята, спасибо! - сияя, благодарит тот.

В купе он сваливает покупки на койку, на столик.

- Ешьте, пожалуйста... угощайтесь... и вы тоже... попробуйте, - одаривает он попутчиков.

- Почем брали? - надкусывает яблоко мужичок провинциального обличья.

- Не знаю, - смеется Ардабьев - и снова в коридор, к окну: проводить уплывающий назад перрон с киосками и торгующими бабами.

Коваль становится рядом. По обе стороны занимают позицию сопровождающие. Коваль взглядом отодвигает ближайшего, спрашивает:

- От хозяина?

Ардабьев теряется, не сразу кивает.

- Где отбывали?

Ардабьев рад бы не касаться этой темы, но в собеседнике есть мягкая властность, заставляющая подчиняться.

- Есть такие две реки: Верхняя Тунгузка, Нижняя Тунгузка.

- Случалось по служебным делам... Дома ждут?

- Жена, - и тут неудержимая счастливая улыбка заливает лицо Ардабьева, просветляет глаза. - Жена... - повторяет он, растроганный чуть не до слез, и, стесняясь волнения, отворачивается.

...И вот он уже сидит в купе Коваля и рассказывает:

- Прибыл я в лагерь хилый, назначили библиотекарем. Ох и били меня! "Давай детектив!" А я им какую-нибудь "Белую березу" или "Мать". Ну и... Потом работал со всеми, все-таки лучше. Четыре года трубил...

- По какой статье?

- Об этом не хочу, - уклоняется Ардабьев. Взгляд его и здесь все тянется к окну, на волю, и сами собой выговариваются стихотворные строки:

О край дождей и непогоды,

Кочующая тишина,

Ковригой хлеба...

Ардабьев спотыкается - забыл. Коваль без запинки подхватывает:

Ковригой хлебною под сводом

Надломлена твоя луна.

И добавляет:

- Есенин.

Двое возбужденных парней - высокий и коротышка - наблюдают сквозь стеклянную стенку почты, как люди получают пенсию.

Первым в этой небольшой очереди стоит мужчина весьма преклонных лет. Он кладет деньги в кошелек, кошелек в карман и потихоньку выходит на улицу.

Парни дают ему немного отдалиться, нагоняют и заступают дорогу.

- Деньги! - остервенело требует высокий и показывает лезвие ножа.

Улица не оживленная, но и не пустынная, и старик, пожалуй, не столько испуган, сколько поражен наглостью парней. Они действуют напропалую, не заботясь даже о собственной безопасности, и готовы, кажется, на все.

Пенсионер какие-то секунды мешкает исполнить требование, оглядывается в надежде на помощь. Коротышка с собачьим рыком стискивает его руку, охранительно прикрывавшую карман, выхватывает кошелек, и грабители быстро отходят, скрываются за углом.

Они входят в дискотеку и топают прямиком в туалет.

Здесь в одной из кабинок торгует розничный продавец наркотиков.

Грабители расталкивают небольшую, выстроившуюся к нему очередь.

- Боря! - Высокий протягивает кошелек пенсионера торговцу.

Тот, вынимая содержимое, констатирует:

- Две дозы, - он возвращает пустой кошелек и присоединяет к нему шприцы разового пользования.

У Бори есть и уколоться, и покурить. Курят в открытую, со шприцами скрываются в кабинах.

Двое подростков выбираются из разгоряченной толпы танцующих и тоже направляются в уборную.

Один из них, видно бывалый, отсчитывает торговцу нужную сумму. Его спутник со жгучим любопытством и опаской следит за происходящим и, когда приятель, засучивая рукав, ныряет в кабину, застревает возле Бори.

- Будешь? - спрашивает тот.

Подросток отрицательно трясет головой.

- Это лучше, чем с девочкой.

- Я вообще уколов боюсь, - смущается подросток.

Торговец покатывается со смеху.

- Тогда покури травку, - подает сигарету.

- Бабок нет.

- Для почину - бесплатно, - и соблазнитель щелкает зажигалкой.

Подросток нерешительно затягивается.

Трое молодчиков постарше сушат в стороне руки. Руки крепкие, лица непроницаемые. Чем-то неуловимым напоминают сопровождающих Коваля.

Спокойно надевают повязки дружинников, объявляют громко:

- Милиция!

Помещение сразу пустеет.

Торговец лихорадочно спускает что-то в унитаз. Один из молодчиков подпирает плечом дверь, чтобы не помешали, другой сорвав задвижку, открывает кабинку с уколовшимся, но видит, что на него можно не обращать внимания.

Принимаются за Борю.

- На кого работаешь?

Боря молчит.

- Он опасается, думает, из милиции.

- Объясни, что мы хорошие люди.

Боря - тощий и расслабленный, потому что сам сидит на игле, - не сопротивляется, только заслоняет лицо. Его бьют под ребра так, что он переламывается и валится на пол. Поднимают.

- Ну?

Продолжает молчать.

- Не верит, - флегматично замечает молодчик у двери.

Боре добавляют.

- Теперь веришь?

- Не бейте... я даже фамилию не знаю, - задыхаясь, выговаривает он.

- Где товар получаешь?

- На Котельнической... рыбу ловит... зовут дядя Миша, - капитулирует Боря.

- Завтра в восемь подойдешь на то же место с этой сумкой. Будет новый дядя, понял? - Молодчики вручают Боре сумку с распространенной эмблемой авиакомпании и, сдернув красные повязки, исчезают.

Подросток в кабинке обнимает и гладит унитаз, говорит ему нежно: "Люся"..."

Стол Знаменского завален папками, он что-то пишет.

- Здравствуйте, товарищ полковник. Старший лейтенант Курков, представляется вошедший молодой человек. - Направлен к вам.

- А-а, прошу, - указывает Пал Палыч на стул.

Курков садится, снимает фуражку.

- Чему намерены у меня учиться?

- До Академии МВД три года был следователем в области.

- В смысле сами с усами, - хмыкает Пал Палыч. - И как вам меня охарактеризовали?

- Направили. Говорят, вы умеете располагать к себе людей. Говорят, владеете тактикой допроса. И вообще.

- Мало ли что говорят. Старший лейтенант, не принимайте на веру чужих высказываний, - Пал Палычу смешна его ершистая поза.

- А вас я сумею расположить?

- Целиком зависит от мастерства.

Не чувствует Курков пиетета к старым кадрам и скрывает иронию лишь в пределах вежливости.

- Гриша, - говорит Знаменский в переговорное устройство, - кто там у тебя на очереди? - Некоторое время слушает. - А поинтересней нет? Мне надо показательный допрос провести, - он косится на лейтенанта. - Ну, давай Ивакина.

Кладет трубку и поясняет Куркову:

- Следственно-оперативная группа, которую мне поручено возглавлять, собрала разные дела по наркотикам. Сталкивались с наркоманами?

- Лично - нет.

- Схема такая: покупатели, розничные торговцы, оптовики, - Пал Палыч отмеряет в воздухе ладонью как бы ступеньки, - а те получают товар по своим каналам. Ивакин - рядовой потребитель. Полмесяца назад мы арестовали его "кормильца" - человека, который снабжал. Надо выяснить, от кого он получает зелье теперь. Тактика допроса будет такая: ни о чем не спрашивать.