Земля белых облаков - Сара Ларк

– Только не говорите с Уорденом об О’Кифе, а с О’Кифом об Уордене! – предупредил он Джорджа. – Они словно кошка с собакой, а ведь когда-то были партнерами. Ферма Киворд-Стейшн принадлежала им обоим, само ее название отсылает к частям их фамилий – «киф» и «уорд». Но они оба также любили перекинуться в карты, и Говард однажды проиграл свою долю. Подробностей никто не знает, но эта история не на шутку поссорила бывших компаньонов, и теперь они друг друга на дух не переносят.

– Ну, со стороны О’Кифа это понятно, – сказал Джордж. – Но с чего злиться победителю?

– Как я уже сказал, подробности их ссоры никому не известны. В итоге у Говарда все же нашлись средства, чтобы основать свою собственную ферму. Однако ему не хватает знания дела. В этом году он потерял практически всех ягнят – слишком рано выгнал их перед последними снежными бурями. Парочка ягнят всегда замерзает на высокогорных пастбищах, когда на два-три дня внезапно возвращается зима. Но выгнать их туда в начале октября… Это называется испытывать Бога!

Джордж вспомнил, что октябрь в Новой Зеландии соответствовал английскому марту, когда на холмистых пастбищах Уэльса было еще довольно холодно.

– Зачем же он так поступает? – удивленно спросил молодой человек. При этом его скорее интересовало, почему Хелен позволяет мужу совершать такие глупости. Она, конечно, никогда не увлекалась сельским хозяйством, но раз от этого зависело будущее фермы, было бы разумно с ее стороны проявить хоть какую-то заботу.

– Ах, это замкнутый круг, – вздохнул Брюстер и предложил гостю сигары. – Ферма слишком маленькая, ее земли не хватает для большого поголовья. А меньшее количество животных не приносит достаточного дохода, поэтому многое зависит от удачи. В хорошие годы травы и сена хватает, в плохие зимний корм заканчивается слишком рано. Его приходится докупать, а на это, опять-таки, не всегда хватает денег. Или же животных выгоняют на горные пастбища и надеются, что снег больше не пойдет. Но давайте поговорим о чем-нибудь более радостном. Вы выказали интерес относительно моих клиентов. Очень хорошо, я вас со всеми познакомлю. О сумме отступного мы договоримся позже. Может быть, в связи с открытием филиала вас также заинтересуют наши конторы? Бюро и склады в Литтелтоне и Крайстчерче. Я могу сдать вам все помещения в аренду с предоставлением права преимущественной покупки… Или мы можем стать партнерами, и я сохраню определенную долю в качестве негласного компаньона. Это было бы для меня хорошей подстраховкой на случай, если золотая лихорадка закончится слишком быстро.

Мужчины провели всю вторую половину дня, осматривая недвижимость, и Джорджу очень понравилось предприятие Брюстера. В конце концов они договорились, что обсудят подробности передачи имущества после запланированной Джорджем поездки в Кентербери. Джордж покинул дом будущего делового партнера в хорошем настроении и сразу же написал отцу. Так быстро и без проблем не открывался еще ни один иностранный филиал торговой компании Гринвудов. Оставалось лишь подыскать толкового управляющего. Брюстер был бы идеальным вариантом, но он собирался уезжать…

Джордж решил, что подумает об этом позже. А завтра спокойно отправится в Холдон. И встретится с Хелен.

– Снова гость? – недовольно спросила Гвинейра.

Она собиралась воспользоваться этим прекрасным весенним днем, чтобы навестить Хелен. Флёретта уже несколько дней изводила ее просьбами отправиться туда, чтобы поиграть с Рубеном; кроме того, Гвин как раз дочитывала последнюю из детских книг. Флёретта ужасно любила слушать истории. Ей нравилось, когда мать или Хелен читали ей вслух. Благодаря урокам миссис О’Киф девочка уже делала первые попытки писать буквы.

– Вся в отца! – говорили люди в Холдоне, когда Гвинейра в очередной раз заказывала книги для малышки.

Миссис Кендлер то и дело находила в девочке внешнее сходство с Лукасом, с чем Гвин могла согласиться разве что из вежливости. Ей казалось, что во внешности Флёретты и Лукаса нет почти ничего общего. Девочка была изящной и рыжеволосой, как мать, но изначально голубой цвет ее глаз спустя несколько месяцев после рождения сменился на светло-карий с янтарными вкраплениями. В своем роде глаза Флёр были такими же прекрасными и необычными, как и глаза Гвинейры. Янтарные точечки в них словно вспыхивали, когда малышка была взволнована, и по-настоящему загорались, когда она приходила в ярость, что обычно случалось очень быстро. С этим не могла поспорить даже влюбленная в девочку мать. Флёретта не была таким спокойным, тихим и послушным ребенком, как Рубен. Рыжая непоседа постоянно предъявляла какие-то требования и ужасно сердилась, когда ей в чем-то отказывали. Она разражалась потоками брани, краснела от злости, а в крайних случаях даже плевалась. Почти четырехлетняя Флёретта Уорден явно вела себя не как леди.

Несмотря на это, у малышки были очень хорошие отношения с отцом. Лукас, очарованный темпераментом Флёр, слишком часто потакал ее капризам. Воспитывать дочь он практически не пытался и, казалось, рассматривал ее скорее как «в высшей степени интересное явление». В результате этого в Киворд-Стейшн теперь было два обитателя, которые с неподдельной страстью собирали всевозможные виды уэты, делали зарисовки и наблюдали за их поведением. Однако Флёр при этом больше всего интересовало, как далеко сможет прыгнуть та или иная особь; кроме того, девочка считала отличной затеей раскрашивать их в разные цвета. Гвинейра тем временем научилась с небывалой ловкостью собирать огромных насекомых обратно в стеклянные банки.

Сейчас женщина спрашивала себя, как объяснить ребенку, что они сегодня никуда не поедут.

– Да, снова гость! – буркнул Джеральд. – С позволения вашей милости. Коммерсант из Лондона. Провел ночь у Бизли и прибудет сюда ближе к вечеру. Реджинальд Бизли оказался настолько любезен, что послал к нам с этой новостью одного из своих слуг. Поэтому мы должны принять гостя по всем правилам приличия. Конечно, лишь в том случае, если это будет угодно миледи!

Джеральд, покачиваясь, поднялся. Сейчас не было еще и полудня, но он уже был пьян или до сих пор не протрезвел со вчерашнего вечера. Чем больше старый Уорден пил, тем более колкими становились его замечания относительно Гвинейры. В последние месяцы она стала любимым объектом его насмешек, причиной чему, несомненно, была зима. Зимой Джеральду было легче простить сыну то, что последний все время проводил в своем кабинете, вместо того чтобы заниматься делами фермы, и старик чаще придирался к Гвинейре, которой приходилось днями сидеть дома из-за дождливой погоды. Летом, когда начнется стрижка овец, ягнение и различные фермерские работы, Джеральд снова сосредоточит свое недовольство на Лукасе, в то время как Гвинейра будет уезжать из дома якобы для того, чтобы наносить визиты вежливости соседям, а на самом деле сбегая в гости к Хелен.