Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана - Александр Андреев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народное собрание товарищи понимают, как созыв представителей всех классов общества с преобладанием настоящего рабочего элемента и с необходимым участием представителей интеллигенции, университетов, прессы, для устройства нового государственного порядка и для экономических образований, которые бы обеспечили благосостояние рабочего класса.
Прелиминарные условия соглашения.
1. «Земская лига» выхлопочет амнистию Чернышевскому, облегчение участия политических каторжных в Сибири, даст возможность ознакомления со своими средствами и целями какому-либо лицу, которое бы пользовалось доверием Земской лиги и Исполнительного Комитета.
2. По получении ручательства в том, что силы и цели Земской лиги позволяют Исполнительному Комитету вступать с нею в соглашения, Комитет обязуется опубликовать прокламацию и пунктуально соблюсти данные в ней обещания.
3. Земская лиги должна сообщить теперь же, в какие приблизительные сроки она считает возможным подготовить более или менее полную амнистию, доставить русской прессе и русскому обществу возможность свободно подготовиться к Земскому собору путем достаточного обсуждения русских общественных вопросов, подготовить созыв самого Земского собора, который должен быть непременно всенародным, избран при вполне свободной агитации и должен иметь права учредительного собрания.
4. В случае, если бы земская лига в назначенные ей самой сроки оказалась бессильной исполнить принятые на себя обязательства, Исполнительный Комитет этим освобождается от всяких обязательств к самой лиги».
Нивинский предложил «Народной воли» свой проект соглашения:
«1. Партия либеральных земцев признает, что ее непосредственные цели совпадают с ближайшими целями партии «Народная воля».
2. Партия либеральных земцев имеет целью замену самодержавного произвола в России правовым государственным порядком. Орудием этого должен быть созыв учредительного собрания из представителей всех групп русского народа с преобладанием рабочего элемента и участием интеллигентских групп.
3. Партия либеральных земцев предлагает партии «Народная воля» следующий договор для достижении этих целей, оставленных в письме Исполнительного Комитета от 10 марта 1881 года.
4. Партия «Народная воля» приостанавливает в течение года со дня заключения договора всякие террористические действия против Александра III и лиц его управления, что не распространяется на меры на освобождение членов партии «Народная воля», находящихся в ссылках, тюрьмах, на каторге.
4-6. В этот промежуток времени партия либеральных земцев попытается добиться созыва учредительного собрания, обеспечит социалистам после выборов свободу мирной пропаганды их идей.
7. Партия либеральных земцев, понимая, что приостановка на год той деятельности партии «Народная воля», которая наиболее привлекает к ней приверженцев и сочувствующих, может нанести ей материальный ущерб, предоставляет в ее распоряжение в продолжении года, на который распространяется договор, сумму минимум в сорок тысяч рублей.
9. В течение года, на который заключен договор, партия либеральных земцев, по мере своих сил, обязуется провести облегчение участи политических каторжан и ссыльных, подготовку более или менее полной амнистии, облегчения для легальной русской прессы, удаление из управления особенно вредных личностей».
Переговоры тянулись два месяца и ничем не кончились. Конечно, это была провокация «Священной дружины», пытавшийся внести в «Народную волю» раскол и узнать возможные планы Исполнительного Комитета, «выяснить мало по малу все личности, которые считают себя вправе вести переговоры от имени «Народной воли». Дружинная газета в Женеве «Правда» писала: «Решено в что бы то ни стало заманить молодежь на конституционную почву. У нас имеются положительные доказательства этого заговора, задуманного господином N совместно с русским правительством, необходимо выяснить, кто заинтересован в распространении этой смуты. Если в России будет конституция, то социальная революция потеряет надолго всякую почву в общественном мнении». Попытки внести смуту и раскол среди революционеров «Священной дружине» так и не удалось из-за их высокого профессионализма и верности социалистической идее. Народовольцы присмотрелись к «Правде» и «Вольному слову» и на всю Европу назвали их «темными».
В сентябре 1882 года руководитель «Священной дружины» и министр императорского двора Воронцов-Дашков начал новые переговоры с «Народной волей». Посредниками для контактов с Исполнительным Комитетом почему-то был выбран бывший либеральный грузинский журналист Николай Николадзе, служивший в Петербурге на железной дороге. Ему пообещали дать большую сумму денег и разрешение на издание газеты в столице империи, а так же прославиться тем, что Николадзе «может подвигнуть правительство на уступки и реформы, а молодежь – на отречение от террористического образа действий». Николадзе, с которым разговаривал посредник, занимавший и неотдававший ему мелкие суммы денег, не поверил в эту странную историю и тогда ему пообещали встречу с Воронцовым-Дашковым и даже Александром III: «Душа государя скорбит при мысли о крамоле и о вынужденных ее репрессивных мерах. Нет такой жертвы, которую бы он не был готов принести, лишь бы достигнуть умиротворения, и только затем, чтобы не быть принужденным казнить и ссылать этой массы юношей, которых ему жаль как человеку, как отцу. Никто из окружающих его не в силах найти дорогу к уму и сердцу молодежи и влиять на нее». Николадзе, сам сосланный за оппозиционные статьи, прекрасно знал о лицемерии самодержавия, казнившего этих самых юношей за прокламации в их карманах, и назвал предложение фантазиями. Он сказал посреднику от «Священной дружины», что если власти изменят свою удушающую политику, то тут же произойдет и поворот в поведении молодежи, а значит и переговоры вообще излишни. Если правительство проводить реформы не намерено, то «никому на свете не удастся ни на волос изменить настроение энтузиастов». В 1881 году к Николадзе в Тбилиси приезжал член Исполнительного Комитета Юрий Богданович, предлагавший ему редактировать за границей газету «Народной воли», но Николадзе отказался, ответив, что не приемлет террор. Посредник сказал, что полиции это известно и переговоры с двумя силами все равно начинать надо, а в случае отказа они найдут другого посредника. Николадзе позднее вспоминал: «В Петербурге меня никто основательно не знал, для всех я был там одиноким новичком, всем я был чужд. Время же было тревожное. Друг на друга все смотрели, точно травленные волки, с подозрением – не шпион ли? Не бомбоносец ли?» Николадзе обратился к знакомому писателю и журналисту Николаю Михайловскому, который давно дружил с народовольцами и помогал им деньгами. Михайловский сказал, что переговоры с властью для «Народной воли» сейчас выгодны, поскольку она сильно ослаблена многочисленными арестами: «Компромисс с правительством, как бы жалки для партии не были прямые его выгоды, все же послужит ей золотым мостом, оправданием ее продолжительного бездействия, и без того неизбежного, признанием ее воюющей державой, а главное – передышкой в трудную пору и спасением от окончательного разгрома ее последних остатков. А может, удастся выторговать и реальные улучшения в положении печати и амнистии». Михайловский, естественно, не знал о подготовке Исполнительным Комитетом военного переворота, а бездействие партии, возможно связывал с отсутствием громких террористических актов, хотя убийство военного прокурора Стрельникова в Одессе громко прозвучало в империи.
Михайловский в Харькове встретился с Верой Фигнер, которая отнеслась к переговорам скептически. Было решено никого из находящихся в России народовольцев под полицейско-дружинные переговоры не подставлять, а вести их за границей с членами Исполнительного Комитета Львом Тихомировым и Марией Ошаниной. До начала переговоров «Народная воля» потребовала освободить Чернышевского. Фигнер было совершенно права в своей скептичности. Позднее стала известна переписка «Священной дружины», в которой Николадзе без всяких оснований называли активным народовольцем, а смыслом и задачей переговоров назывались «проникновение во внутрь всех сокровений «Народной воли». Возможно, имитация работы давала «Священной дружине» более широкие возможности финансирования со стороны властей.
Николадзе устроили встречу с Воронцовым-Дашковым, который сказал ему, что в соседней комнате их разговор за портьерой слушает Александр III. Николадзе говорил два часа, высказывал мнение Исполнительного Комитета о ситуации в империи, выражая его в вежливой форме и с добавлением своих идей: «Смущавшие власть движение не вызвано искусственно, внушено не злым умыслом. Оно – продукт времени, следствие накопления недюжинных сил, не находящих себе правильного применения, а встречающих одно лишь тупое сопротивление. Эти юноши, беззаветно идущие на всевозможные жертвы, на верную смерть, даже без надежды на славу или память в потомстве (известно, что некоторые из них умирали, скрыв свои имена), вовсе не злодеи по натуре. И с таких элементов благоразумный правитель мог бы вербовать легионы героев, способных покрыть государство славой. Такие элементы всегда боролись против ретроградного правительства, чуравшегося науки и современной мысли, и так или иначе, раньше или позже, все таки обессиливали, а потом и побеждали его. Страна наша изнемогает в когтях всевозможных хищников и кулаков, обрадовавшихся тому, что правительство, обязанное сдерживать их своекорыстные инстинкты, просто некогда заниматься преследованием разных хищений, когда страна объята крамолой. Самое торжество анархических и террористических учений обусловлено полицейской травлей, доводящей до бешенства и экзальтацией натуры, вовсе не расположенные к крутым действиям. Если бы нынешние усилия правительства, направленные исключительно на то, чтобы «вырвать с корнем крамолу», и увенчались бы полнейшим успехом, если бы все без исключения террористы были разысканы, переловлены и повешены, то тогда народились бы, в других сферах и слоях, новые и новые поколения революционеров, нисколько не более безобидные, чем теперешние. Пока в нашей политической жизни условия, вызывавшие развитие крамолы, она неискоренима. Без сомнения будут передышки, будут периоды затишья, но это будут предвестники более сокрушительных невзгод».