Бег сквозь лабиринт - Татьяна Величкина

— Больно кусаешься, — ответили ей из темноты, — прости, я не мог поступить иначе, за нами следят.

Она обернулась и увидела Антона, который так странно выглядел в драном плаще, из-под капюшона на нее смотрела небритое лицо с впалыми щеками и усталыми глазами.

— Антон, — выдохнула она, бросившись к нему на шею, — ты так напугал меня.

Он крепко сжал ее в своих объятиях, прижимая к груди.

— Я думал, что уже не увижу тебя, малышка, — Антон нежно коснулся губами ее макушки, — куда ты пропала, Тэлль начал войну, здесь теперь находиться опасно.

— Я вернулась за тобой, мне казалось, что я… смогу найти тебя, я так боялась, что с тобой что-нибудь случится.

Он снова крепко обнял ее с нежностью и какой-то обреченной тоской, Натали чувствовала это и, подняв на него глаза, прошептала, что очень любит его.

— Я, наверное, никого так не любила.

— Моя малышка, — он поцеловал ее в губы, — нам нужно уходить, отсюда только один выход.

— Я устала бежать, — Натали утомленно посмотрела на него, — это не может длиться бесконечно, когда-нибудь они найдут нас.

— Но у нас есть шанс прожить вместе, хоть немного, теперь ты тоже кое-что понимаешь в магии, они не смогут нас найти…

— Антон, — выдохнула Натали, — мы должны вернуться к Германусу Лексу и его людям…

— Я не могу вернуться в СННПИ, потому, что для них я вне закона, у меня один выход бежать и как можно дальше.

Натали погладила его щеку и добавила, что рано или поздно все закончиться и тогда будет еще жальче расставаться с жизнью и, возможно, узреть гибель друг друга.

— Ты понимаешь, я предал силы света, теперь маги СННПИ мне не станут доверять, я понимаю, ты считаешь меня трусом…

— Не говори так, — Натали прижалась лицом к его груди. — Чтобы ни было но там нормальные люди, они не питаются душами невинных, как те на чьей стороне ты был.

— Но я всего лишь хотел спасти свою семью, — попытался оправдаться Антон, — но теперь, — он опустил глаза, — теперь, когда все кончено, когда меня снова, обманули, все было напрасно…

Я себя чувствую ничтожеством, чем-то … я не знаю, что теперь делать. У меня осталась лишь только ты, больше мне не для кого жить.

— Антон, послушай, мы должны вернуться, они нам помогут, я не хочу больше убегать.

Она с болью посмотрела на него и Антон, промолчав, больше не проронил ни слова. Они, молча, сидели на куче какого-то хлама и просто вместе молчали, крепко сжимая, руки друг друга. Натали не хотела ему мешать и мучить его расспросами о том, что случилось в его жизни, и почему он решил вернуться к ней, хотя столько было сказано о долге перед семьей. Она хотела узнать, что же произошло, но не решалась бередить его раны, словно чувствуя каким-то чутьём, что это принесет ему еще большие страдания.

— Натали, что случилось с Настей, я только сейчас подумал о ней? — вдруг спросил Антон, и Натали, не выдержав, расплакалась, она больше не могла держать в себе боль от смерти подруги. Отчаяние, которое чуть было, не заставило ее вернуть Настю из мира мертвых, несмотря на то, что она уже никогда не станет прежней. Она рассказала ему обо всем, что произошло и о том, как она вернулась в свой мир совсем ненадолго, только для того, чтобы отдать дань погибшей и похоронить ее в том мироздании, где и должна она была покоиться с миром.

— Представляешь, у нас там лето или поздняя весна, так тепло,… а Настя, она больше никогда не увидит всего этого, не знаю, что там дальше, после того, как человек умирает, но мне не хотелось бы, чтобы…

— Но она же сказала, что там хорошо…

— Ты не понимаешь, мне так было больно, мне казалось, что у меня сердце разорвется от горя, мы столько вместе вынесли, она была мне как сестра.

— Я понимаю, — спокойно ответил Антон, но Натали заметил, как дернулась жилка у него на лбу, — я не смог сказать тебе, почему я вернулся, я ведь предал тебя…

— Нет… — попыталась оправдать его тогдашние действия Натали, но Антон не дал ей ничего сказать и продолжил:

— Я влюбился, действительно, хотя Тэлль и предупреждал меня, я видел смерть того Антона, который до меня попал в сети твоего света. Ты не можешь иначе и не твоя вина в том, что многие от тебя просто сходят с ума. Вот и я сошел и вместо того, чтобы отдать тебя Тэллю, я решил спасти тебя, одного не пойму, почему Тэлль медлил и сам не добрался до тебя. Зачем столько жертв, может быть, ты должна была сама предложить ему испить себя до дна, но как?! Я решил, что все кончено, так как мне сообщили, что если я не оставлю попыток твоего спасения и не выдам тебя… они уничтожат мою семью. Возможно, тебе будет трудно понять, но я любил свою жену, а в дочках души не чаял, а ты… была словно шквал, огненный фонтан, водопад из чувств и желаний, что я не смог устоять, хотя на все пошел ради спасения семьи. А, в конце концов, пострадали они. Я так запутался, и не знал, что делать. Я не хотел терять тебя и не хотел лишаться Дилейн, Мари и Ариетты, я чувствовал себя лжецом и подлецом и сейчас ощущаю на себе взгляд Ариетты, когда она поняла, что я больше не вернусь, ты не знаешь что такое любить и предавать одновременно, это невыносимая мука, пытка…

— На которую я обрекла тебя сама того, не ведая, — она прижала его руки к губам, — почему это происходит именно с нами?

— Когда я возвращался к Ариетте, то не хотел больше расставаться с ней. Я хотел целовать, ласкать её, но стоило мне подумать о тебе, и мне не терпелось вернуться, чтобы больше никогда не расставаться с тобой. Конечно, она все поняла и сначала пыталась скрыть свои чувства, но потом… становилось все только хуже.

Тэлль вызвал меня внезапно, под предлогом того, чтобы снять печать наказания нависшего надо мной как Дамоклов меч, каким он оказался коварным я понял слишком поздно. Я не видел, как они сделали это, но… сам хоронил Ариетту, Мари и Дилейн, хоронил вместе со всем тем, что было во мне. Я не мог рассказать тебе всего этого, но носить в себе эту боль я не в силах, поэтому я не могу вернуться в СННПИ, они ликвидируют воинов тьмы, которые принесли в жертву все то, что когда-то любили.

— Но Тэлль обманул тебя, ты ведь никогда бы не сделал этого.

— Кто мне поверит? Лекс?! — он криво усмехнулся, — я столько натворил за последние годы, что Маги Света меня никогда не простят, они скажут, что было бы лучше просто умереть и не ввязываться в дела с Тэллем, так они и скажут…

Его слова прервали раскаты грома или что-то похожее на него.

— Что это?! — Натали испуганно прижалась к нему.

— Не уверен, но очень похоже на мантикору.

— На кого? — непонимающе спросила Натали.

— Лучше бы тебе не знать, моя маленькая, — он осторожно подкрался к окну и бросил взгляд наружу, туда, где по заснеженной мостовой вышагивали ужасные чудовища, ими управляли маги, и Антон понял, что это были далеко не светлые силы. По улице снова пронесся ужасный рык, от которого стекла задрожали, и Натали, забившись в угол, обхватила колени руками. Антон, обернувшись, посмотрел на нее и, приложив палец к губам, продолжил свое наблюдение. Монтикоры, сверкая своими огненными глазами, свирепо поглядывали по сторонам, шумно втягивая морозный воздух ноздрями. Их огромные ужасные хвосты с жалами, загнутые над спинами были готовы к атаке в любой момент.