Шах-наме - Хаким Фирдоуси

Фарамарз ведет войска, чтобы отомстить за Рустама, и убивает кабульского шаха

Оплакав праха вечного святыню,Встал — вывел Фарамарз войска в пустыню.

Сперва была открыта им казна,—Всем воинам он заплатил сполна.

Пошел, просторы звуками карнаяИ громом барабанов оглашая.

Он на Кабул свои войска повел,Как тучу, к небу пыль густую взмел.

И вот — когда услышал шах Кабула,Что с войском вышел мститель из Забула,—

Навстречу поднял он войска в поход.От пыли стал лиловым небосвод.

Вся степь железом шлемов заблестела,Как волны моря. Солнце потускнело.

И вот столкнулись грозные войска,И грому брани вняли облака.

И мраком синим пыль взвилась густая;Лев заблудился в ней и лань степная.

От этой пыли стало издалиНе отличимо небо от земли.

Муж Фарамарз скакал пред ратным строем,В войска врага влетел, влекомый боем.

Он до седла могучих рассекал.Бой смолк. Кабульский шах в аркан попал.

Его мужи рассеялись, как волки.Где храбрость их? Сыщи их, как иголки.

Но были, подлости своей верны,Они в устройстве западней сильны.

Цвет Хинда в том бою они убили.Цвет Синда в том бою они убили.

Земля текла кровавою рекой,Забыли люди отдых и покой.

Детей забыли малых, жен любимыхИ матерей, тоской по ним томимых...

А царь Кабула,— вся в крови спина,—Был брошен в ящик, взвален на слона,

Был привезен в охотничье угодье,Где ямы рыл он — адово отродье.

Велел тащить его Рустама сынИ родственников, не щадя седин.

Со спин их кожу заживо содралиТак, что хребты и ребра видны стали.

Над западней, над ямой роковой,Царя повесил книзу головой.

Зажег большой костер и бросил в пламяОтца и братьев шаха с сыновьями.

Шагада труп, чинару, рощу, луг —Все он велел испепелить вокруг.

Так Фарамарз отмстил, домой собрался:Кабулистан в аркан ему попался.

Он дни предателя укоротилИ родича в Кабуле посадил.

Исторг с корнями, выжег племя шаха;И весь Кабул дрожал пред ним от страха.

Туманным утром новый день блеснул,Когда покинул Фарамарз Кабул.

Забульцы рвали на себе одежды.—Все видели, все знали — нет надежды!..

Рыдая, люди лучшие землиЗа утешеньем к Фарамарзу шли.

Рудаба теряет разум от тоски по Рустаму

Оплакивали мужа целый год;Был синим, черным облачен народ.

Однажды Залю Рудаба сказала:«Земля такого горя не видала.

Ни с чем мой гнет душевный не сравним.О муж мой, плачь по сыновьям своим!»

«Жена,— ответил Заль,— доверься богу!Терпи! Утихнет горе понемногу!»

И в гневе мать ответила ему:«Клянусь, я больше пищи не приму!

Умру, от праха отойду земного,Быть может, там Рустама встречу снова!»

Семь дней без пищи пробыла она,К Рустаму всей душой устремлена.

От голода старуха исхудала,Ослабла телом, видеть перестала.

За ней смотрели трое верных слуг,Чтоб на себя не наложила рук.

Ее душа безумьем омрачилась, —В безумье — горе в радость превратилось.

И раз она в поварню прибрелаИ дохлую змею в воде нашла.

Змею она рукой схватить успела,И поднесла ко рту, и съесть хотела.

Рабы, всю силу применив свою,Из рук безумной вырвали змею.

С трудом ее из кухни потащили,В покои привели и усадили

Там, где привыкла восседать она;Снедь разная была принесена.

И стала есть; насытилась едою,Склонилась на подушки головою

И погрузилась в благодатный сон,И был во сне ей разум возвращен.

Когда проснулась, вновь еды спросила,И много царских яств дано ей было.

Сказала Залю: «Муж мой и глава,Премудрости полны твои слова.

А кто тоской себя терзает злобно,Тому страданье пиршеству подобно.

Ушел он... Вслед за сыном дорогимУйдем, и верю — встретимся мы с ним».

Она богатства бедным раздарилаИ, обращаясь к богу, говорила:

«Ты, что превыше сущего всего,Прости грехи Рустама моего!

Открой врата в пресветлый рай РустамуИ за добро добром воздай Рустаму!»

У Рустама был сводный брат Шагад, женатый на дочери кабульского властелина. Они заманили его в Кабул, а на пути вырыли волчьи ямы, в которые он угодил со своей дружиной и погиб. Перед смертью Рустам успел пронзить стрелой брата-предателя, укрывавшегося за дуплистым деревом.

Узнав об этом, сын Рустама Фарамарз разорил Кабул, а правителя со всеми его сородичами подверг мучительной казни.

В Иране меж тем престарелый Гуштасп уступил трон сыну Исфандиара Бахману, который вторгся в Систан и заковал Заля в кандалы. На помощь узнику из области Буст выступил сын Рустама Фарамарз. Во время битвы песчаная буря ослепила воинство систанцев, и они потерпели поражение. Бахман велел повесить Фарамарза.

Так заканчивается цикл сказаний о систанских богатырях, и начинается введение к исторической части.

Бахману наследовала его дочь Хумай. Согласно зороастрийскому обычаю, она одновременно была женой своего отца и родила от него сына Дараба, которого не захотела допустить к престолу, велела положить в сундук и бросить в реку. Бедный ремесленник поймал сундук, взрастил царевича, который в дальнейшем совершил ряд ратных подвигов и был принят в качестве наследника во дворце.

Вступив на престол, Дараб разбил взбунтовавшихся арабов, затем вторгся во владения Рума, разгромил Файлакуса и взял в жены его дочь Нахид. Однако после возвращения в Иран Дараб отослал жену в Рум. В доме отца она родила сына Искандара, которого усыновил Файлакус. В Иране Дараб женился вторично, и у него родился сын Дара.

Вскоре между Румом и Ираном разгорелась война. Искандар одержал три блестящих победы, а Дара был убит своими приближенными. Искандар вступил на иранский престол, предварительно женившись на дочери Дары Раушанак. После этого он совершил ряд походов, заключил мир с правителем Каннауджа (Индия) Кейдом и правительницей Андалуса (Анатолии) Кейдафе. Совершив еще множество ратных подвигов, Искандар возвратился в Вавилон, где и умер.

Искандар

Перевод В. Державина

Искандар приходит в страну брахманов

Вот из своих пределов, как орел,Взмыл Искандер, опять войска повел.

И он в страну брахманов прибыл вскоре.Его влекло к себе познанья море.

Брахманы, услыхав, что славный шахОстановился с войском в их краях,

Все вышли из своих пещерных келийИ обсуждать событье это сели.

И написали шаху-мудрецуПисьмо: «Хвала на небесах творцу!

А на земле — в юдоли нашей бренной —Хвала тебе от нас, благословенный!

Пусть мощь твоя и мудрость возрастет,И пусть твоя держава процветет!

Йездан, исполненный благоволенья,Тебе полмира отдал во владенье.

Мы служим богу. Так пошли нам весть,Зачем пришел? Чего ты ищешь здесь?

Страна у нас бедна; что с нас возьмешь ты?Земных сокровищ здесь не обретешь ты.

Мы волей и терпением сильны.Мы счастьем знанья истинным полны.

Терпенье наше все превозмогает.А знанье людям зла не причиняет.

Ты здесь, в долинах и степях пустых,Людей увидишь нищих и нагих.

Коль ты у нас задумал утвердиться,То с войском здесь тебе не прокормиться».

Вот к шаху прибыл их гонец с письмомПешком; одежды не было на нем.

Лишь бедра темные свои облек онПовязкою из травяных волокон.

И было нечто у него в глазах,Что содрогнулся сердцем славный шах.

На месте том простился он с войсками;Поехал лишь с немногими мужами.

Все мудрецы святые той землиС высоких гор встречать его сошли.

Плоды у ног царя на землю клали.Ведь все они не сеяли, не жали.

И громко восхваленье вознеслиВладыке обитаемой земли.

Прислушался к речам их шах великий,Вгляделся в удивительные лики.

Все были босы и обнажены,Но света и величия полны.

Одежды их из листьев облекали.Плоды лесов их пищу составляли.

Не ведая о битвах и пирах,Они в долинах жили и в горах.

Хоть полны разной дичи степи были,Охота и убийства им претили.

Питье их было — чистая вода,Плоды и злаки дикие — еда.

Он спрашивал их: «Что вам служит пищей?Как вы возводите свои жилища?

Зло и добро нам дарит небосвод,Что ж вы берете от земных щедрот?

Вы чем и как сражаетесь с врагами?»И отвечал глава над мудрецами:

«О солнце славы, доблести звезда!Мысль о войне издревле нам чужда.

У нас тепло, нам не нужны жилища,Самой природой нам дается пища.

Зачем парчой нам тело украшать?Ведь смертного нагим рождает мать.

Нагим уходит смертный в недра праха,А мир — обитель горя, скорби, страха.

Алчбы мы чужды, вечность — наша цель.Нам кровля — небо, а земля — постель.

К чему мироискателя старанья?Его богатства и завоеванья?

Ведь сколько б ни собрал сокровищ он,—В свой час он всё утратить обречен.

Блажен, кто к благу вечному стремится,А вся земная слава истребится».

«Чего же больше,— Искандар спросил,—Явлений явных или тайных сил?

Живых ли больше в бренном мире этомИль навсегда расставшихся со светом?»

И отвечал один из мудрецов:«На миллион, быть может, мертвецов —

Два иль один живой едва ль найдется.И счастлив, кто от вечных мук спасется!

Блажен, кто людям зла не принесет!Ведь всяк уйдет отсюда в свой черед».

Спросил румиец: «В мировом простореНедвижной суши больше или моря?»

«Всю твердь земную,— отвечал брахман,—Безбрежный омывает океан».

«Кто бодрствует во сне? — спросил владыка.—Чей не простится вечно грех великий?

Кто в слепоте душевной, средь забот,Не знает сам, зачем он здесь живет?»

Брахман в ответ: «О светоч мирозданья,Пречистый шах, взыскующий познанья!

Грешнее всех, исполненный алчбы,Завоеватель — баловень судьбы.

Коль ты духовным взором обратишьсяСам на себя — ты в этом убедишься.

Ведь вся земля захвачена тобой.Сам небосвод как будто данник твой.

А ты не сыт, хоть миром обладаешь.Мозг из земли исторгнуть ты желаешь.

Душой ты ада алчешь. Устрашись!От войн кровопролитных отрешись!»

Еще спросил их Искандар великий:«Кто ж на стезе неправды наш владыка?»

Сказали: «То алчба — душа греха,Основа зла. Она к добру глуха».

Спросил он: «В чем же суть алчбы всеядной,Ненасытимой, низкой, зверски жадной?»

Брахман ответил: «Алчность и нужда —Два демона, не спящих никогда.

Один иссох и злого полн упорства.Другой не спит ночами от обжорства.

Сразит обоих колесо времен.Блажен, кто к правде духом устремлен!»

Внял Искандар, и цвет его ланитСтал желтым, как поблекший шамбалид.

Его лицо морщинами покрылось,Слеза из глаз невольно покатилась.

И он спросил их: «В чем нужда у вас?Просите. Все исполню в сей же час.

Всей властью с вами поделюсь моею,Трудов своих для вас не пожалею».

Ответили: «Со смертью в бой иди.От смерти нас, коль можешь, огради».

Сказал он: «Дни бегут неудержимо,И в мире только смерть непобедима.

Будь ты хоть из железа сотворен,Тебя пожрет таинственный дракон.

Увянет юный цвет, иссякнет сила —И не спастись от старости унылой».

Сказал брахман: «О властелин-мудрец!Всем одарил тебя благой творец.

Ты, словно солнце, разумом сияешь.Что не избегнуть смерти нам, ты знаешь.

Что ж ты возжаждал мир завоевать,Войн ядовитым воздухом дышать?!

Умрешь — твоя десница все утратитИ враг плоды трудов твоих захватит.

Зачем ты страшной тяготой такойОбременился? Где он — разум твой?

Безумие — в юдоли нашей бреннойНадеяться на этот мир мгновенный!»

Ответил шах: «Я — раб, и не даноМне преступить, что небом решено.

Я преступил бы, будь я в состоянье,Неведомое мне предначертанье.

Все решено заране. НикомуНе обойти, что суждено ему.

Не мной, а грозной волей провиденьяУбиты были павшие в сраженье.

Кто осужден судьбою, тот падет.Насильник от возмездья не уйдет.

Они не жертвы моего удара.Постигла их божественная кара.

Йездан велик. Мы все — его рабы.И никому не скрыться от судьбы!»

Потом брахманов щедро одарил он,Но в их стране недолго прогостил он.

Обиды никому не причинилИ вдаль стопы на запад устремил.

Ардашир Бабакан