Шах-наме - Хаким Фирдоуси

У Рустама был сводный брат Шагад, женатый на дочери кабульского властелина. Они заманили его в Кабул, а на пути вырыли волчьи ямы, в которые он угодил со своей дружиной и погиб. Перед смертью Рустам успел пронзить стрелой брата-предателя, укрывавшегося за дуплистым деревом.

Узнав об этом, сын Рустама Фарамарз разорил Кабул, а правителя со всеми его сородичами подверг мучительной казни.

В Иране меж тем престарелый Гуштасп уступил трон сыну Исфандиара Бахману, который вторгся в Систан и заковал Заля в кандалы. На помощь узнику из области Буст выступил сын Рустама Фарамарз. Во время битвы песчаная буря ослепила воинство систанцев, и они потерпели поражение. Бахман велел повесить Фарамарза.

Так заканчивается цикл сказаний о систанских богатырях, и начинается введение к исторической части.

Бахману наследовала его дочь Хумай. Согласно зороастрийскому обычаю, она одновременно была женой своего отца и родила от него сына Дараба, которого не захотела допустить к престолу, велела положить в сундук и бросить в реку. Бедный ремесленник поймал сундук, взрастил царевича, который в дальнейшем совершил ряд ратных подвигов и был принят в качестве наследника во дворце.

Вступив на престол, Дараб разбил взбунтовавшихся арабов, затем вторгся во владения Рума, разгромил Файлакуса и взял в жены его дочь Нахид. Однако после возвращения в Иран Дараб отослал жену в Рум. В доме отца она родила сына Искандара, которого усыновил Файлакус. В Иране Дараб женился вторично, и у него родился сын Дара.

Вскоре между Румом и Ираном разгорелась война. Искандар одержал три блестящих победы, а Дара был убит своими приближенными. Искандар вступил на иранский престол, предварительно женившись на дочери Дары Раушанак. После этого он совершил ряд походов, заключил мир с правителем Каннауджа (Индия) Кейдом и правительницей Андалуса (Анатолии) Кейдафе. Совершив еще множество ратных подвигов, Искандар возвратился в Вавилон, где и умер.

Искандар

Перевод В. Державина

Искандар приходит в страну брахманов

Вот из своих пределов, как орел,Взмыл Искандер, опять войска повел.

И он в страну брахманов прибыл вскоре.Его влекло к себе познанья море.

Брахманы, услыхав, что славный шахОстановился с войском в их краях,

Все вышли из своих пещерных келийИ обсуждать событье это сели.

И написали шаху-мудрецуПисьмо: «Хвала на небесах творцу!

А на земле — в юдоли нашей бренной —Хвала тебе от нас, благословенный!

Пусть мощь твоя и мудрость возрастет,И пусть твоя держава процветет!

Йездан, исполненный благоволенья,Тебе полмира отдал во владенье.

Мы служим богу. Так пошли нам весть,Зачем пришел? Чего ты ищешь здесь?

Страна у нас бедна; что с нас возьмешь ты?Земных сокровищ здесь не обретешь ты.

Мы волей и терпением сильны.Мы счастьем знанья истинным полны.

Терпенье наше все превозмогает.А знанье людям зла не причиняет.

Ты здесь, в долинах и степях пустых,Людей увидишь нищих и нагих.

Коль ты у нас задумал утвердиться,То с войском здесь тебе не прокормиться».

Вот к шаху прибыл их гонец с письмомПешком; одежды не было на нем.

Лишь бедра темные свои облек онПовязкою из травяных волокон.

И было нечто у него в глазах,Что содрогнулся сердцем славный шах.

На месте том простился он с войсками;Поехал лишь с немногими мужами.

Все мудрецы святые той землиС высоких гор встречать его сошли.

Плоды у ног царя на землю клали.Ведь все они не сеяли, не жали.

И громко восхваленье вознеслиВладыке обитаемой земли.

Прислушался к речам их шах великий,Вгляделся в удивительные лики.

Все были босы и обнажены,Но света и величия полны.

Одежды их из листьев облекали.Плоды лесов их пищу составляли.

Не ведая о битвах и пирах,Они в долинах жили и в горах.

Хоть полны разной дичи степи были,Охота и убийства им претили.

Питье их было — чистая вода,Плоды и злаки дикие — еда.

Он спрашивал их: «Что вам служит пищей?Как вы возводите свои жилища?

Зло и добро нам дарит небосвод,Что ж вы берете от земных щедрот?

Вы чем и как сражаетесь с врагами?»И отвечал глава над мудрецами:

«О солнце славы, доблести звезда!Мысль о войне издревле нам чужда.

У нас тепло, нам не нужны жилища,Самой природой нам дается пища.

Зачем парчой нам тело украшать?Ведь смертного нагим рождает мать.

Нагим уходит смертный в недра праха,А мир — обитель горя, скорби, страха.

Алчбы мы чужды, вечность — наша цель.Нам кровля — небо, а земля — постель.

К чему мироискателя старанья?Его богатства и завоеванья?

Ведь сколько б ни собрал сокровищ он,—В свой час он всё утратить обречен.

Блажен, кто к благу вечному стремится,А вся земная слава истребится».

«Чего же больше,— Искандар спросил,—Явлений явных или тайных сил?

Живых ли больше в бренном мире этомИль навсегда расставшихся со светом?»

И отвечал один из мудрецов:«На миллион, быть может, мертвецов —

Два иль один живой едва ль найдется.И счастлив, кто от вечных мук спасется!

Блажен, кто людям зла не принесет!Ведь всяк уйдет отсюда в свой черед».

Спросил румиец: «В мировом простореНедвижной суши больше или моря?»

«Всю твердь земную,— отвечал брахман,—Безбрежный омывает океан».

«Кто бодрствует во сне? — спросил владыка.—Чей не простится вечно грех великий?

Кто в слепоте душевной, средь забот,Не знает сам, зачем он здесь живет?»

Брахман в ответ: «О светоч мирозданья,Пречистый шах, взыскующий познанья!

Грешнее всех, исполненный алчбы,Завоеватель — баловень судьбы.

Коль ты духовным взором обратишьсяСам на себя — ты в этом убедишься.

Ведь вся земля захвачена тобой.Сам небосвод как будто данник твой.

А ты не сыт, хоть миром обладаешь.Мозг из земли исторгнуть ты желаешь.

Душой ты ада алчешь. Устрашись!От войн кровопролитных отрешись!»

Еще спросил их Искандар великий:«Кто ж на стезе неправды наш владыка?»

Сказали: «То алчба — душа греха,Основа зла. Она к добру глуха».

Спросил он: «В чем же суть алчбы всеядной,Ненасытимой, низкой, зверски жадной?»

Брахман ответил: «Алчность и нужда —Два демона, не спящих никогда.

Один иссох и злого полн упорства.Другой не спит ночами от обжорства.

Сразит обоих колесо времен.Блажен, кто к правде духом устремлен!»

Внял Искандар, и цвет его ланитСтал желтым, как поблекший шамбалид.

Его лицо морщинами покрылось,Слеза из глаз невольно покатилась.

И он спросил их: «В чем нужда у вас?Просите. Все исполню в сей же час.

Всей властью с вами поделюсь моею,Трудов своих для вас не пожалею».

Ответили: «Со смертью в бой иди.От смерти нас, коль можешь, огради».

Сказал он: «Дни бегут неудержимо,И в мире только смерть непобедима.

Будь ты хоть из железа сотворен,Тебя пожрет таинственный дракон.

Увянет юный цвет, иссякнет сила —И не спастись от старости унылой».

Сказал брахман: «О властелин-мудрец!Всем одарил тебя благой творец.

Ты, словно солнце, разумом сияешь.Что не избегнуть смерти нам, ты знаешь.

Что ж ты возжаждал мир завоевать,Войн ядовитым воздухом дышать?!

Умрешь — твоя десница все утратитИ враг плоды трудов твоих захватит.

Зачем ты страшной тяготой такойОбременился? Где он — разум твой?

Безумие — в юдоли нашей бреннойНадеяться на этот мир мгновенный!»

Ответил шах: «Я — раб, и не даноМне преступить, что небом решено.

Я преступил бы, будь я в состоянье,Неведомое мне предначертанье.

Все решено заране. НикомуНе обойти, что суждено ему.

Не мной, а грозной волей провиденьяУбиты были павшие в сраженье.

Кто осужден судьбою, тот падет.Насильник от возмездья не уйдет.

Они не жертвы моего удара.Постигла их божественная кара.

Йездан велик. Мы все — его рабы.И никому не скрыться от судьбы!»

Потом брахманов щедро одарил он,Но в их стране недолго прогостил он.

Обиды никому не причинилИ вдаль стопы на запад устремил.

Ардашир Бабакан