Просто друзья - Робин Сисман

Глава 34

Джек вышел из офиса и, ежась на холодном ветру, поднял воротник плаща. Он забыл, каким промозглым бывает ноябрь в Нью-Йорке. Небо из серого уже превратилось в серо-черное, цвета влажной земли. Машины мигали желтыми фарами. На дорогах пробки. Люди, одетые в темное, куда-то спешат. Обычная нью-йоркская круговерть. Джек сунул руки поглубже в карманы и, сделав глубокий вдох (воздух пропитан парами бензина), стал думать, что делать дальше. Он взглянул на часы, хотя знал время с точностью до минуты. Многие дни, недели, месяцы внутренние часы тикали в нем, отсчитывая мгновения до сегодняшнего дня, до того часа, когда, возможно, произойдет что-то очень важное.

Оставался еще час. Надо было его как-то убить. Если он возьмет такси, то окажется на месте через двадцать минут. И тогда придется сидеть в одиночестве в кафе или баре во власти раздирающих его эмоций и медленно сходить с ума. Нет, лучше пойти пешком. Джек влился в поток пешеходов и решительной походкой ньюйоркца двинулся к центру.

Хорошо снова оказаться в городе! Он чувствовал, как заряжается его энергией. Вечер понедельника — выходные позади, вечер первого трудового дня новой недели. Улицы заполнены пешеходами: молодыми и не очень, стройными и стильными и уродливо толстыми, белыми, черными, коричневыми, в роскошных мехах и в старых тренировочных костюмах. Джека забавляла показная роскошь витрин — портфели из крокодиловой кожи, тапочки из кашемира, тысячедолларовые плюшевые медведи, серебряные зубочистки — и везде напоминания о Дне благодарения: стилизованные индюшки и початки кукурузы. Джеку нравилось это чувство — оказаться дома, в городе, который стал частью тебя и в котором ты, слава Богу, не последний человек.

Именно так, далеко не последний. Об этом сообщила ему сегодня Элла. По крайней мере на одном фронте он достиг успеха. Элла, его литературный агент, заглянула ему в глаза, положила длань на рукопись, которую он отправил из заштатного городишки две недели назад, и объявила, что роман «великолепен». Лучший из тех, что ей удалось прочесть в этом году. «Драматичный», «трогательный», «запоминающийся», «оригинальный». Она уже отправила отдельные выдержки разным издателям, один из них пытался добиться эксклюзивных прав на публикацию, но Элла решила устроить нечто вроде аукциона. Парень из «Кнопфа», самый строгий и придирчивый из издателей, позвонил и, зевнув в трубку, сказал, что он не прочь посмотреть. Даже издательство, аннулировавшее контракт с Джеком, быстро дало обратный ход. У них произошла очередная смена руководства, и новая метла опять мела по-новому. Элла не назвала примерную сумму аванса, но с уверенностью заявила, что она будет «значительной».

Джек провел пару восхитительных часов, расспрашивая ее о том, что ей особенно понравилось — какая сцена, какая фраза, какая шутка (помните, та, на странице 211? Замечательно, не правда ли?). Кстати, не проронила ли она случайно слово «шедевр»? Нет, чего не было, того не было. Джек улыбнулся. До чего же он тщеславен! Книга получилась хорошей, он ее закончил. Этого довольно. Никто больше не посмеет назвать его «дилетантом». Последние недели он работал день и ночь, чтобы закончить роман до свадьбы.

Он замедлил шаг, проходя мимо книжного магазина. Вот он — один из новомодных дворцов литературы и кофеина, где вы можете потеряться по дороге от новой беллетристики до путешествий, вынырнув оттуда через несколько часов с безумно хаотичной теорией русской революции в хрустящей бумажной обложке, набив желудок пирожными с корицей. Витрины были ярко освещены и искусно оформлены. Разложенные в витрине книги на любой вкус звали заглянуть внутрь. Джек много месяцев не посещал подобных мест. Он остановился просто для того, чтобы дать попировать глазам. Одна из витрин целиком была посвящена единственной книге. Номеру первому в списке бестселлеров по версии «Таймс». Взгляд его упал на увеличенный портрет автора. Молодой человек с внешностью кинозвезды. Джек стоял и смотрел, прислушиваясь к себе, — когда же его начнет грызть зависть? Но зависти не было — лишь симпатия к собрату по цеху. Отличное начало, парень; сделай так, чтобы оно не стало концом.

— Эй, мужчина, посторонись! — Джек услышал за спиной звон бутылок — человек в униформе катил перед собой тележку, обогнул Джека и, развернувшись, заехал в стеклянную дверь магазина. Должно быть, на сегодня здесь намечено какое-то мероприятие — авторские чтения или раздача автографов. Джек подтянул штаны, подумывая, не зайти ли внутрь. (Что-то странное случилось с его костюмами: пиджаки жали в плечах, а брюки сваливались, несмотря на то что он застегивал ремень на последнюю дырку. Таинственное превращение…)

Джек еще раз посмотрел на часы. Грудная клетка сдавила легкие. Обратный отсчет почти закончен. В магазине можно неплохо скоротать оставшиеся двадцать минут. Но что, если она уже ждет? Такой оптимизм граничит с безумием. Джек переминался с ноги на ногу, не зная, на что решиться. Изо рта у него шел пар. Резко похолодало.

Глава 35

— Воспоминания — вот моя жизнь, — говорил мистер Синий Костюм.

— О, про себя могу сказать то же самое! — соглашалась мисс Серый Костюм.

— Может, встретимся как-нибудь и повспоминаем вместе?

— Хорошая мысль. Вот моя визитка. Можете мне позвонить на работу.

Мистер Синий Костюм прячет карточку в карман и отворачивается — миссия завершена, теперь можно домой или продолжить охоту. Его ищущий взгляд скользит по толпе, не задерживаясь на Фрее, как будто на ней шапка-невидимка. Ничего удивительного — она не вписывается в обстановку. Нарядилась так, что трудно было себе представить, будто ей за тридцать и она в отчаянном положении. Кэт сказала, что она должна выглядеть на все сто. И Фрея последовала ее совету. На ней было короткое с глубоким вырезом платье из тончайшей лайковой кожи, на ногах — алые туфли на непостижимо высокой шпильке. Было бы преступлением не купить такую сногсшибательную вещь. Но она выглядела белой вороной — остальные женщины явились в деловых костюмах: юбки умеренной длины, белые блузки. Очень эффектно! Пара незначительных фраз, визитка, перемещение, и все по новой — так, словно они собирали урожай: чем больше визиток, тем лучше. Будто эти кусочки картона служили гарантийными талонами от одиночества.

Фрея глотнула тепловатого кислого белого вина и посмотрела вдаль с таинственной полуулыбкой на лице, словно она не была участницей этого печального и жалкого действа, а наблюдала его со стороны, чтобы написать заметку для одного из женских журналов. Этот вечер грозил стать самым худшим в ее жизни. Она готова была задушить Кэт, распивающую сейчас коктейли под пальмами с любимым человеком.