Новоорлеанский блюз - Патрик Нит

Внимательно слушая его, женщина с лицом цвета кофе кивала ему с таким видом, словно его теория впечатлила ее, а потом благодарно пожала руку закулу. Его лицо просияло, он выглядел очень довольным собой и быстро встал на ноги.

— Вы скоро приедете ко мне. Да-да, не сомневайтесь! — объявил он, потом поцеловал ее в обе щеки и пересчитал свои пальцы на ногах, с видимым облегчением дойдя до девяти. Церемонно кивнув, он направился к двери. Женщина с лицом цвета кофе бесстрастно смотрела ему в спину. Она обдумывала то, что он сейчас сказал, и вдруг поняла, что не ответила ему потому, что не хотела оскорблять его чувств. Она знала, что ее любовь не основана на принципе треугольника, потому что, когда любишь бесчисленное количество незнакомцев, треугольник оказывается совершенно бессмысленной конструкцией. А как насчет отношений между двумя (не важно, свела их судьба или выбор)? Сейчас именно это ее волновало.

Конечно, закулу не знал, что все его гипотезы влетели Сильвии в одно ухо и вылетели из другого, и, когда он уходил от нее, хромая и подпрыгивая, в его голове уже зрел план дальнейшего развития этой великой теории. Сейчас он был более чем уверен в том, что весьма успешно опробовал ее на Тонго Калулу и Сильвии Ди Наполи. Единственно, что его тревожило, так это недостаточная чистота эксперимента, поскольку у вождей и проституток слишком много общего.

В дверях Муса обернулся, помахал рукой женщине с лицом цвета кофе и, стараясь перекричать стоящий в баре гул, возопил:

— Вы же Сильвия! Так будьте счастливы!

Она, помахав ему в ответ, мысленно взмолилась, чтобы это его пожелание сбылось. Ведь если принять во внимание все то, что случилось, то она, пожалуй, имела право чувствовать себя счастливой.

Сильвия Ди Наполи втянула в себя горький дым сигареты, и ее мысли вновь сосредоточились на дорогом друге Мусе, раскрывшем перед ней ее судьбу, более богатую на случайности, чем на четкие предначертания. Немного везения, немного целенаправленных действий, и вот результат — завтра они снова встретятся. Он говорил, что хочет показать ей некоторые места — пересохшее озеро, дерево мусаса, напоминающее лицо старика, — и еще ей надо вместе с ним посмотреть несколько сновидений. Как обычно, Сильвия не знала, что он имел в виду, хотя смысл слов вроде бы был вполне понятен. Как обычно.

Она покачала головой и взглянула на часы. Профессор Коретта Пинк (та самая кузина, с которой она никогда не встречалась и которая выбрала себе имя Бунми Дуровойю, поскольку у любого имени есть история) опаздывала, а до рейса Сильвии оставалось меньше двух часов. Зачем она встречается со своей кузиной? Не ради воссоединения семьи. Сильвия и Джим должны были оформить вывозные документы на некий особый груз, который необходимо было доставить в аэропорт Хитроу; груз настолько ценный, что профессор Пинк сама сопровождала его из Чикаго. Организовал все Муса. Сильвия спрашивала Джима, что это за груз, но он тоже ничего не знал, впрочем, это было типично для мальчика, который бывает одержим любопытством всего лишь один миг, а в следующий миг уже предается ленивой беззаботности.

«Интересно, куда делся Джим?» — подумала она. Он отправился поменять билеты, но что-то слишком долго его нет. Некоторое время назад она наблюдала за его действиями у стойки администратора (в международном аэропорту Нового Орлеана), и применяемая им тактика, по его словам, позволила ему получить места, стоимость которых была примерно вдвое выше суммы, указанной в их билетах. Он по-особому смотрел на билетных диспетчеров, сидевших за стойкой, а затем заводил разговор, демонстрируя безукоризненный британский выговор.

— Разве вам не известно, кто я? — спрашивал Джим таким тоном, словно он был высокопоставленным сановником, путешествующим инкогнито.

Но его интонацию всегда портило то, что он с акцентом и по-особому произносил это самое «вам», и это придавало вопросу какое-то умоляющее, некатегоричное звучание. Вопрос звучал так, как если бы за ним должно было последовать продолжение типа: «…А если вам известно, то скажите это мне!» Половина билетных диспетчеров (обычно это были дамы неопределенного возраста) предлагали ему бизнес-класс, а другая половина, наоборот, норовила затолкать его в эконом-класс (как правило, на самые худшие места: в середине ряда или в самом хвосте). Тогда, в международном аэропорту Нового Орлеана, тактика Джима сработала, несказанно поразив Сильвию, что было весьма кстати, поскольку они были вместе еще совсем мало.

Это было самое лучшее из того, что происходило год назад.

— Сильвия Ди Наполи?

Сильвия вскочила и ткнула сигарету в пепельницу. Прямо перед ней стояла высокая, поразительно красивая чернокожая женщина в не очень чистом свитере и джинсах. Маленький рюкзачок был переброшен через плечо, а в руках она держала коробку, похожую на переносной холодильник. Ее волосы были заплетены в короткие африканские косички, а глаза светились уверенностью и од новременно какой-то грустью, словно она пребывала в состоянии постоянного разочарования. Она бережно поставила похожую на холодильник коробку на пол и сбросила с плеча рюкзачок.

— Профессор Пинк? — спросила Сильвия.

— Я называю себя Дуровойю. Олурумбунми Дуровойю. Я не пользуюсь фамилией Пинк. Это рабское имя.

— Простите, — чувствуя неловкость, сказала Сильвия, после чего наступила короткая тягостная пауза. — Ди Наполи — это фамилия моего отца. — Снова наступила пауза. — Мне она тоже не нравится. Мой отец был мерзким тупицей.

Бунми улыбнулась. Глядя на нее, улыбнулась и Сильвия, и сразу первоначальная неловкость и настороженность пропали, как это теоретически и должно происходить при встречах давно разлученных членов одной семьи (правда, в реальной жизни такое происходит редко).

— Так, значит, вы моя двоюродная сестра, — сказала Бунми.

— Да, а вы моя.

Женщины обнялись, Бунми присела на стол и, словно старая подруга, не спрашивая разрешения, взяла сигарету из пачки Сильвии и закурила (хотя курила она редко), потому что именно так поступают члены одной семьи.

— Как ты меня узнала? — спросила Сильвия.

— Пастор Бумер описал мне тебя.

— Как он?

— Все так же. Такой же чокнутый, как обычно. Преподобный Бумер Джексон все носится на своем «лексусе» по Саут-Сайду, как сумасшедший. — В глазах Бунми замелькали веселые искорки, и она глубоко затянулась. — Ты ему очень понравилась, дорогая кузина Сильвия. В его приходе есть несколько дам, которые возненавидели бы тебя за это!

— У меня есть бойфренд, — сказала Сильвия и улыбнулась. — А ты как? Замужем?

— Он оставил меня.

— Муж?

— Да нет, кое-кто другой, — ответила Бунми и рассмеялась, будто это ее абсолютно не касалось.

— Так снова появится кое-кто другой, — сказала Сильвия, подумав при этом, что ничего лучше сейчас не скажешь. А лицо кузины сделалось ироническим, ее брови поднялись и сомкнулись над переносицей.

— Я археолог. Работаю с археологами.

— И что?

— То, что я не очень-то расположена к бородатым, — ответила Бунми и на этот раз рассмеялась по-настоящему весело. — Ну а как ты, кузина Сильвия? Чем занимаешься?

Сильвия на мгновение смешалась, обдумывая, как лучше ответить.

— Я беру уроки пения. Чтобы петь джаз.

— Здорово! Пастор Бумер рассказал мне о тебе все. Он сказал, что у тебя классный голос. Так, значит, продолжаешь семейную традицию двоюродной бабушки Сильвии и двоюродного дедушки Лика? Да, классная история. Он рассказывал…

Сильвия прервала ее вопросом:

— А ты знаешь, что я была проституткой?

— Да, знаю, — сразу ответила Бунми.

Их взгляды встретились. Бунми сделала безразличное лицо.

— Знаешь, я считаю, что ты просто следуешь семейной традиции. Только и всего.

Бунми, раздув щеки, выпустила дым и погасила сигарету. Она была рада встретить свою вновь обретенную кузину, но энергии на то, чтобы подбодрить бывшую проститутку в годах, не было; у нее и своих неприятностей хватало. Да к тому же Сильвия, похоже, и не нуждалась в том, чтобы ее подбодряли.

Бунми подняла с пола рюкзачок, вынула из него какие-то документы и ручку. Разложив бумаги на столе, она взглянула на часы.

— Давай займемся делом. Через двадцать минут начинается посадка на мой рейс.

— Уже через двадцать минут?

— Такая жизнь привычна для ведущих деятелей мировой археологии, — сухо произнесла Бунми. Она развернула документы и протянула Сильвии ручку. — Ты должна подписать расписку и доставить этот артефакт доктору Мосо в университет Куинстауна. Я не знаю, что они намерены с ним делать. Возможно, захотят переправить его с тобой в Зиминдо. Спасибо тебе за услугу; ты сохраняешь мое время и избавляешь мою кафедру от расходов на авиабилет.