Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад - Эрик Фрэнк Рассел

— А его Юстас будет принуждать или подталкивать своего двойника к совершению поступка, необходимого для того, чтобы отвести наказание?

— Я сам никогда не был в роли преступника, — с глубочайшим достоинством ответил Лиминг, — и не могу сказать по этому поводу ничего определенного. Думаю, не очень погрешу против истины, если скажу, что земляне потому ведут себя в рамках правил, что их вынуждают к этому Юстасы. У них просто нет выбора.

— А если подойти с другой стороны, — могут ли земляне заставить Юстасов вести себя в рамках правил?

— Тут не нужно никакого принуждения. Юстас всегда прислушивается к доводам партнера. И действует в рамках общепринятых понятий о справедливости.

— Я ведь уже говорил, — сказал Паллам в сторону, обращаясь к коменданту, — что этот землянин — подчиненный. — И он снова обратился к пленнику: — Все то, что вы нам рассказали, вполне приемлемо, так как соответствует действительности — до определенной степени.

— Что значит “до определенной степени”?

— Дайте мне закончить, — попросил Паллам. — Я не вижу никакой видимой причины, по которой Юстас преступника позволит, чтобы его двойника довели до самоубийства. Поскольку они — существа, независимые от окружающих, и, наоборот, тесно, связаны друг с другом, бездеятельность Юстаса противоречит основному закону самосохранения.

— Никто не заканчивает жизнь самоубийством, пока не сдвинется.

— Пока что?

— Пока не сойдет с ума, — пояснил Лиминг. — Ведь сумасшедший ни на что не годен. Для Юстаса он все равно, что умер. Нет смысла его оберегать или мстить за него. Юстасы имеют дело только с нормальными.

Паллам ухватился за это и взволнованно спросил:

— Так значит, та польза, которую они извлекают из двойников, таится в умах землян? Может быть, они берут от вас необходимую для себя умственную энергию?

— Вот уж не знаю.

— А бывает, что вы устаете от своего Юстаса? Чувствуете изнеможение, может быть, даже, некоторое отупение?

— Да! — восторженно подхватил Лиминг. — Вы совершенно правы!

Сейчас он с огромным удовольствием придушил бы этого Юстаса.

— Я бы изучал этот феномен месяцами, — обратился Паллам к коменданту. — Невероятно интересная тема! У нас нет никаких данных о симбиотической связи у живых организмов, кроме растений и шести видов низших злаков. И вдруг — обнаружить ее у высших позвоночных, причем разумных, да еще один из двойников невидимый! Замечательно, поистине замечательно!

На лице коменданта застыло воодушевление, хотя он понятия не имел, что вызвало у собеседника такой восторг.

— Дайте ему прочитать рапорт, — напомнил Паллам.

— Из латианского сектора получено сообщение от нашего офицера связи, полковника Шомута, — сообщил Лимингу комендант. — Шомут знает космоарго. Он допросил множество пленных землян без помощи латианского переводчика. Мы дали ему еще кое–какие дополнительные сведения, поэтому результат очень важен.

— А вы что ожидали? — небрежно бросил Лиминг, в душе сгорая от любопытства.

Не удостоив его вниманием, комендант продолжал:

— Он сообщил, что большинство пленных отказались отвечать на вопросы или давать какие бы то ни было объяснения. Они решительно молчали. И это вполне понятно. Они никак не могли поверить, что у них не пытаются выведать военную тайну. Никакие уговоры полковника Шомута не помогли — они так и не раскрыли рта. — Он вздохнул при мысли о таком упрямстве. — Но кое-кто все же заговорил.

— Любители поболтать везде найдутся, — заметил Лиминг.

— Некоторые офицеры заговорили, и среди них капитан крейсера Томпас… Томпус…

— Томас?

— Да–да, именно так. — Повернувшись в кресле, комендант нажал кнопку в стене. — Вот запись беседы с ним, которую мы получили по радио.

Из перфорированной решетки, вмонтированной в стену, послышалось хриплое шипение. Оно стало громче, потом стихло, превращаясь в отдаленный шум. Раздались голоса.

Шомут: Капитан Томас, я получил приказ проверить кое–какие сведения. Вы ничего не потеряете, ответив на мои вопросы, и ничего не выиграете, если откажетесь отвечать. Здесь нет латиан, только я и вы. Можете говорить совершенно свободно. Все, что вы скажете, мы сохраним в полной тайне.

Томас: Ну и ловко же вы это — про латиан! Только меня ваши фокусы не одурачат. Враг всегда остается врагом, независимо от внешности и названия. Идите по своим делам, все равно я вам ничего не скажу.

Шомут, терпеливо: Капитан Томас, я предлагаю вам сначала выслушать и обдумать вопросы, а потом уже решать — отвечать на них или нет.

Томас, недовольно: Ну, ладно. Что там у вас?

Шомут: Правда ли, что ваши союзники латиане — Придурки?

Томас, после долгого молчания: Вы хотите знать всю правду?

Шомут: Вот именно.

Томас, с оттенком злорадства: Терпеть не могу говорить о ком-то плохо за глаза, даже если это презренный латианин, но бывают моменты, когда приходится признать: грех есть грех, грязь есть грязь, а латианин — тот, кто он есть, ясно?

Шомут: Прошу вас ответить на вопрос.

Томас: Латиане — Придурки.

Шомут: И у них есть Сопляки?

Томас: Послушайте, где вы раздобыли такие сведения?

Шомут: Это наша тайна. Будьте любезны отвечать.

Томас, с вызовом: Мало того, что у латиан есть Придурки, их появится еще очень–очень много, пока мы здесь разговариваем.

Шомут, в недоумении: Как нам стало известно, каждым латианином на подсознательном уровне руководит Придурок. Значит, численность Придурков должна быть ограничена. Она не может возрастать, разве что при рождении новых латиан.

Томас, поспешно: Вы меня не так поняли. Вот, что я имел в виду: по мере увеличения потерь латиан количество непристроенных Придурков будет увеличиваться. Ясно, что даже самый распрекрасный Придурок не может руководить трупом, правда же? Поэтому слоняющихся без дела Придурков будет гораздо больше, чем живых латиан.

Шомут: Теперь я вижу, что вы имеете в виду. Это создает серьезную психологическую проблему (пауза). Скажите, капитан Томас, не думаете ли вы, что такое множество одиноких Придурков может подчинить себе каких-нибудь живых существ, кроме латиан?

Томас, голосом настолько зловещим, что хоть орден вручай: Я бы нисколько не удивился.

Шомут: Вы не уверены?

Томас: Нет.

Шомут: А правда, что истинная природа латиан знакома вам только потому, что вам о ней рассказал Юстас?

Томас, удивленно: Что-что?

Шомут: Ваш Юстас. Почему это вас так удивляет?