Рыцарский престол - Юрий Иванович

Не успели как следует отдышаться, как возле Зэро раздался голосок Люссии:

– А вот и я! Не заждались?

– Почему так долго? – волновался Семен. – И как ты себя чувствуешь?

– Отлично! Разве что, как всегда, неимоверно жарко! – бравировала и одновременно жаловалась демонесса, ловко взбираясь Загребному за спину. – Ну как я справилась со своей задачей?

– Слов нет! Великолепно! – Оба сайшьюна взлетели и по большой дуге полетели к Пустынному дворцу.

Как оказалось, и эта предосторожность, и оставленная двойная мантия не оказались излишни. Из среды отступающих раздались выстрелы отчаяния, которые и нанесли в итоге наибольшее количество ран на теле духов. Но и те от этого рассердились не на шутку. Семен только полувопросительно стал интересоваться у Зэро, не стоит ли отомстить врагу, как тот уже развернулся и ринулся на отступающую толпу с максимальной скоростью. Айн рванулся следом за товарищем, и вскоре два огненных луча резали и кромсали никак не признающих свое поражение саниеровцев. Да еще и все три Шабена добавили своими магическими умениями смертельных гостинцев.

Вот теперь уже сломались самые стойкие и обозленные. Когда тебя атакуют понятные люди, пусть и сильные Шабены, пусть даже на странных чудовищах, это еще можно понять. Но когда к атаке присоединяются сами чудовища и весьма грозно используют никогда ранее не виданное и не слыханное оружие – такое вмешательство деморализует и выводит из строя даже оголтелых фанатиков. Против существ из Эфира и прочих подобных порождений ни один Шабен ниже шестидесятого уровня, будь он в здравом уме, сражаться не станет. А в армии королевства Саниеров таковых, да еще и в нужном количестве, явно не оказалось.

Опять приземлились возле парадного входа во дворец. Но теперь там уже царили относительный порядок и чистое, не заполненное толпами народа пространство. Видимо, выборные бароны вместе с демонами-служителями догадались убрать людей в само здание. Зато сколько лиц теперь выглядывало из окон! Сразу становилось страшно: высунувшиеся по пояс люди банально выпадут на камни и разобьются. Поэтому Загребной грозно крикнул усиленным голосом:

– Всем отойти от окон! – и только потом спрыгнул на каменные плиты двора. – Люссия, Виктор! Убирайте пули из тел сайшьюнов и немедленно обезболивайте раны мазями и магическим заживлением.

А сам сразу поспешил к жвалам шмелей-транспортников и начал их кормить. Ели благодетели без особого аппетита, частенько дергались и крутили головами, обиженно и недовольно похрюкивали. Видимо, интенсивное лечение ран доставляло им массу боли и неудобства. Приходилось с максимальными силами эманировать им успокоение, расслабленность, сонливость и при этом уговаривать, словно маленьких детей:

– Все! Война закончилась, и боль скоро пройдет. Ну, ну, не дергайтесь так, вам ведь хотят помочь, и скоро боль уйдет. Вот, лучше кушайте, насыщайтесь и набирайтесь сил. Теперь вы и наедитесь, и отдохнете в полной мере. Хотите поспать? Так спите на здоровье! Кстати, никогда еще не видел вас спящими. Почему? Или духи никогда не спят? Вполне может быть. Помню одно такое создание, оно, правда, было из третьего слоя и называлось Земерь. Что? Как-то вы так странно хрюкаете, что мне показалось, вам Земерь знаком. Нет? Так вот, это дошлое круглое недоразумение тоже никогда не спало. А может, и спало, но я не видел? Оп-па! А вот что я вам поймал! Глядите-ка! Ваши любимые устрицы! А, вкусно? Сейчас еще парочку поймаю. Оп-ля! Угощайтесь, мои хорошие, ешьте сколько в вас влезет.

Краем уха Семен слышал, как сын отдает команды своим Шабенам продвинуться до первого очага сопротивления противника и осмотреться. Всех стоящих на стенах горожан вывели в поле на сбор трофеев, арест пожелавших сдаться в плен и оказание помощи раненым. Война войной, но забывать о человечности тоже не стоило. Тем более что простые солдаты, как правило, выполняют только приказы своего вышестоящего командования и частенько даже не осознают, по какой причине их отправили на кровавую бойню. Вышел на поле отгремевшего сражения и конный отряд выборных баронов. Они прикрывали передовой отряд разведчиков от неожиданной атаки противника.

Как чуть позже выяснилось, саниеровцы бросили буквально все. Даже в разгромленном взрывами лагере никто из них не остановился. Разве что некоторые, самые жалостливые, подхватили по пути своих раненых товарищей. А оружие бросили. Оставили невероятную массу ружей и массу амуниции к ним. Видимо, в сознании отступающих воинов произошел какой-то сдвиг, ясно показавший, что агрессия с применением огнестрельного оружия на Изнанке заранее обречена на смертельную неудачу. Казавшаяся доныне непобедимой армия оказалась начисто разгромлена всего несколькими Шабенами. Так что зачем нужны бесполезные ружья? К чему ворочать эти неуклюжие пушки и таскать тяжеленные снаряды? Кому они нужны? Верно: огнестрельное оружие должно находиться только на свалке истории!

Первый лагерь военнопленных организовали прямо под крепостной стеной, окаймляющей город с севера. Именно туда и поспешил Загребной с сыном, когда закончил кормежку сайшьюнов. А Люссия, несколько недовольная стесненной свободой передвижения, осталась распоряжаться своими коллегами и готовить Пустынный дворец к скромному ужину в честь великой победы над захватчиками.

Казалось бы, уж праздничный ужин измотавшиеся победители заслужили точно. И совсем по-другому они размышляли всего лишь через час, когда, сопоставив несколько допросов воедино, пришли к неутешительному выводу: отдыхать на лаврах не придется. Потому что уже назавтра еще большая армия королевства Саниеров собралась штурмом уничтожить столицу баронства Жармарини. Причем некоторые пленные утверждали, что блокада вокруг Вадерлона замкнется уже нынешней ночью.

Понятно, что в такой ситуации оставаться здесь надолго Виктор себе позволить не мог. Разве что благодаря отцу они имели десяток часов отдыха, да и то по причине ранения сайшьюнов. А в Жармарини решили вылетать ночью, ближе к утру. С таким расчетом, чтобы добраться к цели уже при свете восходящего солнца. Потому что наиболее эффективную искорку для детонации снарядов легче всего посылать в хорошо видимую цель. Ибо ночное зрение на больших расстояниях давало весьма смазанную картинку даже такому великому Шабену, как Загребной.

К замку возвращались уже в сумерках, стараясь не попасть под копыта лошадей, на которых резвые рассыльные интенсивно мотались в обе стороны. Каллисад всерьез решил отпраздновать историческую победу.

А отец с сыном мечтали только об одном. Вернее, о двух вещах: