Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

Сколько раз я думала, что достигла дна? Но — продолжала плыть.

«Самка я, не ты Миарон. Потому и любить твои мальчики будут меня», — прозвенел в памяти собственный голос.

«Я заставлю тебя пожалеть о каждом произнесённом тобой слове», — рычит он в ответ.

«Это невозможно», — дерзко бросаю я.

И вот мои дрожащие руки держат оторванную голову Дэйрэка, а сердце наполняется звенящей пустотой осознания непоправимости смерти.

«Ты стала моим наваждением! Я болен тобой. Мой ядовитый Красный цветок!».

— Добрый вечер, Огненная Ведьма. Мой драгоценный Красный цветок, — мягко зазвучали богатые переливы глубокого благозвучного голоса уже в реальности, здесь, наяву. — Кажется, ты не слишком сильно удивлена моим визитом? — Он повёл носом, словно гончая, берущая след. — Боишься меня? Страх витает в воздухе. Я чувствую его на вкус.

Оборотень облизнул губы. Зрачки в его глазах на мгновение вытянулись в острое лезвие, но быстро вернулись к нормальному состоянию.

— Каждый раз с твоим появлением, Миарон, в моей жизни всё становится ещё хуже. — устало отозвалась я. — А сейчас всё и так плохо хуже некуда.

Он ухмыльнулся, с издевкой покачав головой:

— Неужели же в твоей жизни появился кто-то, кого ты ненавидишь больше меня, мой ядовитый Красный цветочек?

— Ты пришёл сюда поговорить о моих страхах и ненависти? Впрочем, ты настолько не в себе со всеми твоими немыслимыми странностями, что даже если это было бы так, я бы не удивилась.

— Я обижен на тебя, моя смертоносная куколка.

— Вполне в твоём духе. Приношу извинения за то, что спасла тебе жизнь. Сама не знаю, что на меня нашло.

Придвинув ногой стул, Миарон уселся на него, скрестив руки на груди.

— Я правильно понимаю, что моя непобедимая несравненная демонесса оказалась в полной…хм-м… неприглядном, в общем, месте?

В насмешливом и властном взгляде читалось неприкрытое удовольствие.

Наконец-то я, как крыса, загнана в угол. Добыча уже трепещет под его острыми когтями. Теперь злая кошка может сколько угодно играть со своей мышкой.

— Никогда не говорила, что я непобедима.

— Ты даже никогда об этом не думала, правда? — насмешливо растягивая слова, глумился Черный Кот. — С нашей предыдущей встречи всё изменилось… для меня к лучшему. Теперь в цепях не только наш, о! такой сладкий красавчик Эллоиссент, — он плотоядно облизнулся, и его жест снова заставил меня увидеть пошлые, эротически-кровавые картинки. — Но, судя по слухам, ещё и тот, кто с тобой связан куда более крепкими узами. Слепой Ткач, Одиффэ! Как же ты… поблекла. Где же твой огонь? Где твоя ярость? Тебе что — всё равно?

— Всё равно? — тихо повторила я. — Всё равно — что? Кто из вас с моим мужем первым растерзает отца моего ребёнка, а моего сына возьмёт в заложники, чтобы держать меня на коротком поводке? Я не до конца определилась, но кажется — да. Мне всё равно огонь или полынья, когти или черный дар некроманта — куда ни кинь, как говорится, везде клин. Как стервятники, чувствующие кровь, вы не оставляете мне ни единого шанса.

— Я хочу сделать тебе предложение.

Я подняла на него воспаленные глаза:

— Делай.

— Когда Дик*Кар*Стал настигнет твоих мальчиков, Эллоиссенту придётся жить в похожем застенке очень долго. Своего сына ты тоже вряд ли увидишь скоро.

— И?..

— Я помогу нашему любовнику вырваться из рук Темного Короля.

— Уверен, что у тебя получится?

Миарон растянул губы в жестокой ухмылке, показывая острые клыки:

— Я попытаюсь. Но с одним условием, моя драгоценная…

— С каким?

Миарон едва уловим движением поднялся со стула.

Я вздрогнула, когда он вырос передо мной и, протянув руку, коснулся длинными пальцами моей щеки:

— Ты пойдёшь со мной.

Подняв взгляд, я встретилась с ним глазами. В них пылало жаркое, жестокое пламя.

— Я пойду за тобой хоть в Бездну, если сумеешь их спасти, — пообещала я.

Миарон расхохотался:

— Значит в качестве мучителя Зверь всё-таки лучше Повелителя Мёртвой Плоти?

— Миарон, я хочу, чтобы Эллоиссент и мой сын были в безопасности!

— А когда я выполню твоё желание, ты не станешь вероломно кидаться в меня колечками-порталами?

— С тобой ничего не случится, если бросишь сорочью привычку хватать жадными лапами всё, что блестит.

Он засмеялся.

— Договорились, Красный цветок.

В следующее мгновение я поняла, что в помещении осталась одна. Это была астральная проекция наподобие той, что мы практиковали с Танитой, только более сильная. Да что там — сильная! Она была материальной!

Не знаю, сколько я просидела до того момента, как за дверью послышались приглушённые звуки, за которым последовал скрежет отодвигаемых засовов. Дверь с лязгом распахнулась и на этот раз вошёл Дик*Кар*Стал, склоняясь под сводом низкой арки. Неторопливо, словно пересчитывая про себя ступени, он сошёл вниз.

Я старалась взять себя в руки, по возможности не выказывать страха и отчаяния, владевших мною, запихнуть поглубже гордость, в случае необходимости наступить ей на глотку и просить Дик*Кар*Стала о милосердии.

Ради себя я не пошла бы на унижение, но речь шла о моём сыне.

— Успокоилась, моя королева? Теперь мы можем нормально поговорить? Резиденция для высокородной дамы тут, конечно, не самая подходящая, но у всего есть свои плюсы. Например, толщина стен в пятнадцать футов и вода за ними. В Академии магии, где ты обучалась, вас ставили в курс того, что вода является рубежом для нечисти? Вода, Одиффэ, она вечно в оппозиции к огню. Здесь, в этом Замке ты не сможешь повторить свои подвиги с переходами через Инферно. Сюда ведёт лишь один ход, замаскированный в кладке стен. И выйти ты можешь только через него.

Дик*Кар*Стал вздохнул:

— Ты сама вынудила меня к тому, чтобы запереть тебя здесь. Я этого не хотел. Но даже самый идеальный мужчина теряет терпение, когда жена пытается не только изменить, но в добавок ещё и убить его.

Наверное, он надеялся, что я нарушу молчание? Но мне решительно нечего было сказать.

При багровеющем свете факела глаза Дик*Кар*Стала зловеще блестели.

— Не убивай Эла, — глухо простонала я. — Ведь ты так красиво говорил о любви. Ты ведь тоже любишь, Сиобрян! Отпусти их, прошу! То, что случилось, лишь моя вина — меня и карай.

— То, что случилось — кивнул он, — исключительно твоя вина. Если бы ты не пригласила в мой дом своего любовника, не крутила с ним шашни за моей спиной… такое безрассудное бесстыдство! — осуждающе покачал он головой. — Обстоятельства сейчас складываются так, что рождение наследника было бы мне на руку. Если бы ты не поторопилась оповестить о его кончине, могла бы растить сына сама. Но ты словно сошла с ума. Какого черта ты натворила? Все эти дешёвые интриги за моей спиной, странные жертвоприношения, спровоцировавшие нападение крестьян, твоё сегодняшнее поведение? О чём ты только думала, Одиффэ? Почему так уверена, что всё это легко сойдёт тебе с рук?