Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

— Даже у тигриц и драконов бывают детёныши. Не думаю, что кроткая лань любит оленёнка больше, чем жестокая львица своего львёнка.

— Ладно, тигрица. Давай вернём нашего котенка в кровать и не будем мешать ему спать.

Я подчинилась.

Спать хотелось ужасно, но я боялась уступить подступающим сновидениям. Здесь, в реальности есть всё, о чём я когда-либо грезила, чего по-настоящему хотела. Что лучшего могли предложит мне сновидения?

Почему я должна это потерять во имя выполнения эфемерного долга перед чуждой мне страной и ненужным мне мужчиной? Не спорю, Дик*Кар*Стал хороший правитель и, возможно, неплохой человек. Так пусть найдёт на роль королеву ту, что оценит его титул, власть и деньги.

А мне нужны лишь моя любовь и мой сын.

— Я не отдам его.

— Что?.. — повернулся ко мне Эллоиссент. — Ты что-то сказала?

— Я не отдам моего сына! Ни тебе, никому другому. Не стану я больше играть по вашим правилам! Теперь, когда мне есть ради кого бороться… я буду бороться!

— Твой муж не… — начал Эллоиссент.

— В Бездну мужа! — перебила я его. — Я не остановлюсь не перед чем, — понизив голос, договорила я. — Если потребуется, я убью его.

— Ты не в себе, — пожал плечами Элл.

— Нет, я в здравом уме и трезвой памяти. Думаешь, Дик*Кар*Стал всесилен? И твои драгоценные родственнички тоже не всемогущи. Я найду место, где мы сможет жить с сыном тихо и незаметно.

— Точно так же когда-то рассуждала и твоя мать. Вспомни, что из этого вышло?

— Тебе не переубедить меня, Эл. И не остановить меня. Теперь я точно знаю, в каком направлении мне идти, и никто меня не собьёт с пути.

Элоиссент снова сел со мною рядом, серьёзно глядя на меня ясными, зелёными, как трава, глазами.

— Хорошо. Ты сбежишь. С семимесячным недоношенным ребёнком на руках, которому нужны особенные условия, покой и забота. Знакомых у тебя нет, денег — нет, плана действий тоже нет. А теперь давай бесстрастно, без эмоций представим, как много шансов у тебя выйти хотя бы из Северных земель Фиара?

— Деньги у меня есть. У меня есть мой Дар. А что касается путешествий с недоношенным младенцем…разве ему так или иначе не придётся путешествовать?

Эллоиссент покачала головой.

— За мной с Лейрианом не будет гнаться половины Фиара. Ни я, ни он Дик*Кар*Сталу не нужны, а значит я смогу обставить наше путешествие со всевозможным комфортом. А вот свою жену Дик*Кар*Стал точно не упустит. Я понимаю твои чувства, твоё естественное желание быть рядом с сыном. Думаешь, я не хотел бы того же? Да я бы половину нашей почти бессмертной жизни за это отдал. Но пойми, если мы с тобой не будем действовать разумно, мы навредим нашему малышу. И тебе — тоже. Не делай такого лица, прошу! В глубине души ты знаешь, что я прав. Помнишь, чему нас учили? Кто умеет терпеливо ждать дождется всего. Сейчас обстоятельства складываются так, что уязвимы мы, но завтра? Завтра страх за жизнь Лейриана не будет связывать нас по рукам и ногам, и тогда… тогда мы найдём выход из ловушки этого брака. Мы маги, Одиффэ. Мы почти бессмертны. В отличии от быстро стареющих людей. А Дик*Кар*Стал, несмотря на то, что некромант, всего лишь обыкновенный человек.

— Предлагаешь мне дождаться его естественной кончины?! — возмутилась я.

Эллоиссент спокойно выдержал мой полный горячего негодования взгляд.

— Ты веришь мне? Всё, что я делаю, я делаю ради тебя. Ради вас. И поэтому, как бы ты не давила на меня сейчас я не пойду у тебя на поводу. Мы поступим по-моему, Одиффэ.

— И как ты хочешь поступить?

— Скажем всем, что ребёнок погиб. Нам поверят. Безымянного младенца я могу вести куда мне заблагорассудится. А потом… я вернусь за тобой. Обещаю.

Я вскинула на него глаза, не веря своим ушам.

— А как же твой долг перед семьёй? — недоверчиво спросила я.

— Вы и есть теперь моя семья. У тебя будет время подумать, действительно ли ты готова променять корону на меня? Ведь я не могу обещать тебе ничего, кроме своих рук и сердца. Наследства меня, скорее всего, лишат.

— Плевать я хотела на наследство! Мы заработаем деньги сами и потратим их так, как сочтём нужным, не перед кем не отчитываясь. Я не боюсь, бедности, Эл. Я выросла в нищете и умею с ней бороться. Лишь бы ты сдержал слово и вернулся.

— Вернусь. Не сомневайся.

***

Людям в замке было объявлено, что в ту страшную ночь их королева потеряла наследного принца.

Капитан Чатмар был в ярости и по городу прокатилась волна арестов.

Совру, если скажу, что сердце содрогалось от сострадания к ним, жителям Франкпона, посмевшим объявить на меня охоту, но и мести я вовсе не жаждала. Признаться, мне было плевать, что станет с этими людьми, помилуют их или повесят. Меня занимали совсем другие мысли.

Ланджой в ту же ночь, когда я спасалась от разъярённой толпы, поймал заказанное ему чудовище. Я велела моему верному капитану расплатиться с охотниками, а Эллоиссенту шепнула, что нужно нанять этих людей для эскорта — они стоили денег, которые запрашивали.

Время разлуки приближалось. Сердце моё обливалось кровью. И только одно меня поддерживало — из всех вариантов этот был самый лучший. Эллоиссент позаботится о моем малыше не хуже меня, потому что любит его не меньше, чем я.

— Береги сына, Эл! — сказала я ему на прощание.

— Не сомневайся в этом, Рыжая.

Мы стояли на пороге комнаты в доме Таниты. Эллоиссент одной рукой держал младенца, а второй обнял меня.

— Не делай опрометчивых шагов, Одиффэ. Обещай.

— Обещаю. А ты возвращайся скорее. Я буду ждать.

Глава 34

Эллоиссент в сопровождении группы Ланджоя уехал рано утром, едва начало светать. Я не могла даже выйти из дома чтобы проводить их: королева только что потеряла ребёнка, так какое ей может быть дело до отъезда каких-то охотников, пусть даже лучших из лучших?

Крестьяне вели себя тише воды и ниже травы. С возвращением во Франкпон моей вооруженной до зубов охраны их ненависть к ведьмам вдруг испарилась быстрее чем ночная тьма в рассветных лучах.

На башне храма звенел и звенел поминальный колокол, нагоняя на меня суеверный ужас — мой сын жив!

Весь Франкпон лицемерно облачился в траур. Если бы Лейриан действительно погиб, кто, как не жители этого богом забытого края были бы в этом виноваты? Чертовы лицемеры!

Когда Пресвятейший заикнулся о проведении заупокойной службы, я в гневе велела убираться ему прочь.

Горничные всего за одну только ночь где-то раздобыли мне целый траурный гардероб. Я послушно в него облачилась. Черный цвет как нельзя лучше соответствовал моему теперешнему настроению.

Смысла оставаться в доме Таниты больше не было и, хотя осмотревший меня доктор настаивал на том, что не следует подниматься с постели, что езда может спровоцировать кровотечение, я всё-таки приняла решение вернуться в Замок-на-Воде. Нужно было хоть чем-то занять мозг и руки, а если просто сидеть и глазеть по сторонам, можно либо с ума сойти, либо отравиться. Переезд создавал хоть какую-то видимость движения.