История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству - Рене Груссе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арабский гарнизон Двина, состоявший из 4000 лучших конников, помчался в погоню за Мушехом и встретился с его отрядом возле городка Багаван провинции Багреванд. Мушех, имея всего двести воинов, разбил арабов в бою и преследовал их до Аруджа в округе Арагадзотн. «После этой блестящей победы армяне вернулись домой, нагруженные богатой добычей. Остатки же арабского войска возвратились в Двин, и перед ними шла толпа мусульман, которые посыпали свою голову землей, били себя по лбу, разрывали себе грудь и оглашали жалобными криками улицы этого большого города». Двин, мусульманский город посреди страны с чисто армянским населением, был похож на осажденную крепость, и его арабский гарнизон не решался выходить за городские стены.
Блестящий успех Мушеха стал для нахараров толчком к всеобщему восстанию. Левонд, очевидец этих событий, называет их решение безумным. «Генералиссимусом» Армении по-прежнему был Сембат Багратуни. Семейные традиции склоняли его к выжиданию. Разве он не был сыном того несчастного Ашота, которого враждебная арабам партия Мамиконянов за 22 года до этого лишила глаз? «Непреклонный» Сембат все же уступил призывам имевшего видения монаха, который стал проповедником восстания, но которого Левонд называет «обманщиком» и «безумным»[262].
Жребий был брошен: «Все нахарары, собравшись на съезд, поклялись жить или умереть вместе». Войско, которое они собрали, собрав под свои знамена и рядовых дворян, и людей низшего сословия, насчитывало 5000 воинов. Они отказались от намерения завладеть Двином, который был слишком хорошо защищен, а отправились осаждать Карин (Эрзерум), потому что этот город находился близко к Византийской империи, из которой они надеялись получить подкрепление. «Они построили бастионы и поставили батареи осадных машин вокруг этого города, сумели сделать большие проломы во внешней стене и метали за стены из машин огромные каменные глыбы, которые убили много народа. Это продолжалось всю зиму (771/72), но город держался».
Эта неудача привела к разногласиям среди нахараров. Князь Ашот Багратуни, который так долго отказывался присоединиться к восставшим, принял это к сведению и посоветовал им покориться. Левонд, который хвалит его за благоразумие, четко объясняет нам причину такого поведения: император Константин V, несмотря на свое мужество и свое могущество, опасался начать новый конфликт с арабами. В 772 году этот доблестный базилевс был занят на другом конце своей империи войной против болгар, из которой, кстати, вышел победителем. Речь, которую Левонд вкладывает в уста Ашоту, звучит патетически: если вы не примиритесь с арабами, «вам придется бежать в греческую империю, забрав с собой всю свою семью, и жить там как иностранцы, покинув имущество, леса и поля, полученные от предков, и могилы этих предков. Или же вы рано или поздно попадете в руки своих угнетателей и умрете под пытками: я знаю, что государь арабов не сложит оружия, пока его воля не будет исполнена».
Этот совет проявить благоразумие был отвергнут, но раскол в рядах феодалов-союзников сохранился. Семья Арцруни по привычке вела собственную политику. Хотя эти князья, как уже нам известно, сражались против арабов до всеобщего восстания, теперь они не присоединили свои войска к армии восставших. По словам Левонда, глава этой семьи Хамазасп Арцруни «вместе со своими братьями и войсками оставался в Васпуракане, никуда не двигаясь, и так же поступили нахарары из семей Аматуни и Теруни. Теруни укрылись в цитадели Дариунка, Аматуни на вершине остроконечной горы Маку (в Коговите), а еще некоторые укрепились в ущельях Арагехта, время от времени выходили оттуда, чтобы пополнить свои запасы за счет окрестностей, а потом возвращались в свои „окопы“». Здесь мы снова видим характерную для семьи Арцруни склонность к обособлению: эти князья желали участвовать в войне против захватчиков, но на своей земле и с выгодой для себя. Ж. Лоран отмечает, что этот отрывок из летописи Левонда свидетельствует, что в то время, в 772 году, Хамазасп Арцруни находился у себя в Коговите, в крепости Дариунк, которая так долго была столицей семьи Багратуни.
Тем временем арабский гарнизон Двина не сидел без дела. Арабы тоже часто устраивали набеги на армянские земли. Левонд упоминает об устроенной ими резне «в селениях Петхунс, Талин и Кохб». Последнее селение из этого списка находилось в округе Чакатк провинции Айрарат. Асохик тоже сообщает, что при патриархе Сионе из Бавонка (767–775) произошла «резня в Талине, когда 700 человек были убиты и 1200 уведены в плен». Иоанн Католикос тоже подтверждает, что при патриархе Сионе произошло «уничтожение Халина, Арена и крупного селения Талина, в котором были убиты 700 человек и 1200 захвачены в плен»[263].
Сражения у Арджеша и в Багреванде
Весной 772 года халиф аль-Мансур, твердо решивший подавить восстание армян, послал против восставших армию числом в 30 000 солдат, «состоявшую из лучших полков Хорасана, прекрасно снаряженную и снабженную лошадьми прекрасной породы», под командованием полководца по имени то ли Амр, или Амру, то ли Омар. Этот военачальник устроил свой командный пункт в Хелате. Один из князей-Багратидов, Ашот, сын Саака (из ветви таронских Багратидов?), который в это время находился в Хелате, предупредил остальных нахараров о прибытии врага, но те, по словам Левонда, не поверили ему. Они были убеждены, что этот князь, который, как очень многие в его семействе, более или менее симпатизировал мусульманам, обманывал восставших, чтобы освободить гарнизон Карина. Во всяком случае, Ашот хотел, чтобы вожди восстания сосредоточили свои силы в одном выбранном месте, чтобы противостоять большой арабской армии. Они же до последнего момента пренебрегали его советами и продолжали воевать поодиночке. Так поступал и князь Васпуракана Хамазасп Арцруни, которому помогали только семья Аматуни и один из Багратидов – князь Васак,
