Криминальная жизнь аристократки - Узница ада

— Моя мама любила это место. Здесь она и умерла.

— Но от чего?

Мужчина усмехнулся, словно кто-то рассказал ему что-то несмешное, но чтобы никого не обидеть, пришлось выдавить из себя смех. Эта тема была больной для некроманта, но Женни не чувствовала, что он злится на неё за излишнее любопытство.

— В роду матери все были очень слабы. Она умерла от воспаления легких. Часто кашляла, задыхалась, но никогда не жаловалась на боли в груди. И в одну из таких ночей мама привела нас с братом сюда. Тогда она чувствовала себя лучше прежнего: без остановки улыбалась, смешила нас, рассказывала истории. А под утро, когда серединки цветов стали угасать… угасла и она. Оказывается, у неё была очень высокая температура. Но даже так, мама ни разу не пожаловалась, — Эммет сжал ладонь в кулак, стиснув зубы. — Отцу повезло меньше. Его сожгли на костре.

— Сочувствую… не могу представить, каково было тебе.

Тут мужчина придвинулся к Женевьеве, положив ладонь ей на голову, став медленно гладить мягкие волосы. Девушка уже привыкла к тактильности некроманта и была не против. Наоборот, ей даже нравились прикосновения Эммета, хотя порой Женни недовольно ворчала: "Я что, мёдом обмазана?". В ответ на это Хьюдсон всего лишь смеялся над сожительницей. Правда, иногда Джейн'ри чувствовала, как по её коже бегут мурашки, а низ живота стягивает комом. Это было странно. Даже Дастин не способен был вызвать такие… Так, стоп! Ну, что за мысли?! Это бред. Эммет ведь старше меня на… девяносто шесть лет! Наверное, мне стоит найти мужчину. На одну ночь. Да, определенно стоит, — судорожно подумала Женевьева, попытавшись отвлечься от навязчивых мыслей об Эммете. Он ведь был красивым, вот и понравился девушке. Но большее Женни и не нужно. После Дастина.

— Ты замерзла? Идём домой, через час будет рассвет. Мне нужно поспать хотя бы пару часов.

— Д-да… кхм, пошли.

В холодной комнате, что походила больше на подвал, было совсем темно. Порой одна единственная лампочка загоралась, но через час снова погасала. Лишь утром это отвратительное место озаряла пара лучей, что попадали внутрь через крохотное окошко.

Женщина сидела у стены, ковыряя ногтями ошейник, что стягивал её шею. Ещё была ночь, но обратиться она не могла из-за множества ран на теле. Некоторые из них до сих пор кровоточили, хотя уже не болели. Возможно, за столько лет она просто привыкла к боли. Каждый раз этот монстр заходил сюда лишь ради одного — выпить немного крови. Есть поверье, что от этого маги становятся сильнее. Но женщине казалось, что её мучитель — просто чёртов псих. Садист, которому нравятся мучения людей.

Однако во всех этих уже обыденных мучениях появилось что-то новое. Тот мужчина, что приходил к ней по приказу своего господина, больше не появлялся. Ванна и питание стали чем-то желанным и долгожданным. Лишь изредка какая-то незнакомка заходила сюда, заменяя пропавшего мужчину.

Вдруг железная дверь отворилась. Внутрь вошел он. Снова со своей фирменной отвратительной ухмылкой, что так раздражала женщину. Так было раньше. Сейчас же у неё не осталось сил даже на злость.

— Ну, здравствуй, моя дорогая, — произнес монстр, сев напротив пленницы на деревянный стул. Как всегда, он положил подбородок на спинку, любуясь женщиной. Или её изнеможенным видом. — Мы так давно не виделись, что я даже успел соскучиться.

— Какая честь. Вот только без тебя моя жизнь была куда лучше.

— Не сомневаюсь, — ответил некромант, нежно взяв руку пленницы.

Небольшое лезвие полоснуло по запястью, пустив кровь. Мужчина набрал четверть бокала красной жидкостью, после чего отпустил руку мученицы. Та поморщилась от боли, но на большее она была не способна. Очень хотелось спать. Снова. Четвертый раз за день.

— Скажи мне, каково это — сидеть здесь сутками, не зная, как можно выбраться? Быть в заточении, словно… зверёк в клетке, — с улыбкой спросил некромант, пригубив немного крови из бокала.

— Какое глупое сравнение, — досадно выдохнула женщина, опустив голову. — Скоро ты сам узнаешь, каково это. Когда окажешься в Тёмном коридоре.

— Поверь, дорогуша, там я точно не окажусь, — подняв лицо пленницы за подбородок, произнес этот монстр. — Когда это место заменит твоя дочурка…

— Не смей трогать её, ублюдок! Если хоть волос упадет с головы Женевьевы, я вырву тебе глаза! Перегрызу глотку! Заставлю давиться собственной кровью!

— Не делай из меня чудище, Розмари, — холодно отозвался мужчина, отпустив женщину. — Ты нарушила мои планы. Изначально я хотел похитить Белого волка при его рождении. Воспитать, как собственного ребёнка. Поверь, её жизнь была бы сказкой. Оборотень всего лишь помогал бы мне, давая свою кровь, а я обеспечивал ей хорошую жизнь. Но твой эгоизм…

— Это не жизнь! Она была бы твоим оружием. Я не позволю использовать Женевьеву.

— Что ж, тогда мне стоит выкрасть у Аэриллонов твоего сына и шантажировать малышку Женни им? Уверен, сестрица сделает всё, ради своего брата, — процедил экспериментатор поднявшись со своего места. — Я понимаю тебя, Розмари. Муж умер, поэтому ты ещё сильнее хватаешься за детей. Пытаешься защитить их. Но тебе придется выбрать между Женевьевой и Мануэлем. Иначе сдохнут оба.

С этими словами некромант покинул комнату, оставив Розу в одиночестве. Женщину трясло. Впервые за полгода она испытала злость, ненависть и горе. В последний раз такое случилось тогда, когда женщина узнала о смерти мужа и вдобавок к этому в тот момент Эмиль узнал, кто на самом деле Белый оборотень.

Женни проснулась позднее обычного. Часы показывали двенадцать часов дня. Девушка никогда не позволяла себе спать так долго. Поднявшись с кровати, она пошла в ванную. Состояние было отвратительным, словно Женевьева стала одной из мертвецов Эммета. Сравнение рассмешило её и одновременно ужаснуло. Не хотелось бы быть нежитью.

Когда девушка вышла из ванной комнаты, Хьюдсон уже сидел в кресле, читая какую-то книгу. По привычке, Женни попыталась нащупать нож, но после вспомнила, что его у неё нет. Он остался в комнате постоялого двора. Интересно, мою комнату отдали кому-то другому? Будет жалко, я ведь так хорошо её обустроила, — подумала между делом Женевьева, вытирая влажные волосы.

— Моешься ты неимоверно долго, — прокомментировал некромант, убрав в сторону книгу.

— Прекрати