Криминальная жизнь аристократки - Узница ада

казались нелепостью. Именно сейчас пришло осознание, что его нет. И больше никогда не будет. Даст не услышит её слов, так зачем тогда вообще что-либо говорить?

Женевьева поднялась на ноги, посмотрев на часы. Уже было три часа. Лучше выспаться, чтобы завтра не ходить сонной. А хотя, есть ли в этом смысл? Дни тянутся бесконечно долго и скучно. Ничего не происходит. Тренировки — сон. Лишь разговоры с Эмметом помогают не сойти с ума. Однако он тоже не может уделять девушке больше внимания, ибо занимается важными делами. В таком случае, Женни остается лишь одно — продолжить заниматься обыденность.

И всё же в сон пока не клонило. Его прогонял возникший вдруг интерес. Сегодня ведь двенадцатая ночь! Где сейчас Эммет? Чем занимается?

Накинув плащ и взяв с собой арбалет, Женевьева вышла на улицу, плотно заперев за собой дверь. Стоило ей отойти на пару шагов, как дом скрылся из виду, словно его и не было. Магия, — догадалась девушка, медленно последовав вперед.

Было страшно идти, ведь проклятый лес любил запутывать своих путников. Но это была не единственная причина бояться его. Ночью на охоту выходили одичавшие оборотни, которые сегодня были наистрашнейшими монстрами, ведь мертвецов нет. Женни приходилось идти тихо, не выпуская из рук арбалет. Несмотря на страх, она не собиралась возвращаться домой. Этого ей не хватало. Адреналина. Ощущения опасности.

Тонкая нить красного цвета маячила неподалеку от девушки. Она уверенно шла вперед, уже давно запомнив запах Эммета. Свежесть, мята. Приятный, успокаивающий аромат. Он не приносит тревоги или отвращения. Женевьева даже не понимала, почему раньше боялась Хьюдсона. Мужчина ведь не сделал ей ничего плохого.

Наконец, знакомый запах усилился, в носу немного засвербило. Женни аккуратно раздвинула кусты, пройдя сквозь них. Увидев яркий свет, девушка удивленно втянула воздух сквозь зубы, еле сдержавшись от восклика.

Эммет сидел на невысоком обрыве, свесив ноги вниз. Там, внизу, горели сотни прекрасных, синих огоньков. Приглядевшись, Женевьева разглядела очертания цветков, похожих на лилии, что сидели в серединках папоротников. Это они сияли столь красиво, превращая поляну в ночное небо. Девушка усмехнулась, почувствовав себя между двумя небесами со звездами. Это было поразительно, загадочно, неописуемо… просто волшебно!

— Уже второй раз за день я спрашиваю у тебя одно и то же, — лениво произнес Эммет, взглянув на Женни из-под полуприкрытых век. — Что ты здесь делаешь? И какого джина ты шаришься ночью по лесу в одиночку? Не понимаю, что в моих словах "не умри" непонятно?

— Извини, — поморщилась Женевьева, медленно подойдя к Хьюдсону. — Знаю, что рискую. Но одиночество сводит меня с ума.

Джейн'ри уже ожидала от мужчины порцию возмущений и неодобрений, однако их не последовало. Тихо хмыкнув, он обратил свой взор на сияющую поляну. Заведя руки за спину, уперся ими в землю, придерживая тем самым тело. Женни поразило, насколько непринужденно сидел на обрыве Эммет. А если он упадет? Высота хоть и не большая, но переломать кости себе возможно. Тем не менее, говорить об этом Хьюдсону девушка не стала.

— Почему середины цветов светятся? — спросила Женевьева, пытаясь рассмотреть какие-нибудь маленькие фонарики. — Это ненаучно!

— Мы живем в мире, где магия и наука смогли ужиться вместе, — ответил Эммет, не смотря на собеседницу. — Люксфлосы — создания магии. Точнее, Священного духа.

— Но я ничего подобного не слышала, — задумчиво произнесла девушка, присев рядом с мужчиной, немного отодвинувшись от обрыва.

— Потому что расцветают они каждую двенадцатую ночь и только в Сансайде. Для них здесь достаточно тепло. Люди редко видят их. А те, кому всё-таки повезло узреть творения Священного духа, чаще всего умирают. Поэтому-то о цветах и мало что известно.

— Н-но почему мы живы? И отчего умирают люди? Смотря на какие-то цветы? Они опасны?

— Запомни, Женевьева. Опасно только любопытство, — серьёзно отчеканил Эммет, прикрыв глаза. — Увидев что-то прекрасное и неизвестное, люди хотят поскорее раскрыть его тайну, изучить. Исхода всего два: либо чудесное перестает быть таковым, либо не подпускает к себе. Однако тогда смертные начинают бояться его и придумывать страшилки.

— Кхм, и всё же ты не ответил на мой вопрос.

— Мы живы, потому что не трогаем серединки цветов, — неожиданно улыбнулся мужчина. — В них хранятся тайны, которые могут быть неизвестны нам. Если человек всё же дотронулся до цветка, то ему будет известно всё. Буквально, всё. Но никто не сможет выдержать столько информации, поэтому просто умирают. Слишком большая цена за такое, не думаешь?

Женни пожала плечом, задумавшись. Хотела бы она знать все тайны Вселенной, в обмен на собственную жизнь? С одной стороны, это очень привлекательное предложение, а с другой… зачем девушке знать все тайны, если она не сможет ими ни с кем поделиться? Это ведь то же самое, что купить добера, но не ездить на нем. Тогда собака просто умрет от отсутствия физических нагрузок, а ты останешься ни с чем.

— Единственное, что я хотела бы узнать… какой была моя мать? Я ведь её совсем не помню. Порой мне даже стыдно, что узнав о её смерти, я ничего не почувствовала. Да и когда ты рассказал мне о том, что она может быть жива, я лишь была удивлена, но не более, — прошептала Женевьева, стыдясь собственных слов.

— Роза была неплохой женщиной. Умной, сдержанной, доброй, — Эммет усмехнулся. — Иронично, не правда ли? Королева убийц — добрая. И всё же это так. Она ушла только из-за вас. Придумала себе новое имя, зажила новой жизнью, уничтожив старую. Если бы не Роза, то Эмиль давно вышел бы на тебя.

Девушка посмотрела вверх, втянув лесной запах носом. По коже побежали мурашки от этой приятной атмосферы. Серебряная луна светила словно только для Женни, звёзды, похожие на россыпь бриллиантов, игриво подмигивали ей. На поляне мигали серединки цветов, создавая образ моря, что отражает звёзды. Прохладный ветер развивал волосы Женевьевы и Эммета, но холода не чувствовалось. Лишь наслаждение и покой.

— Так красиво, — шепнула Джейн'ри, посмотрев на своего спутника. Только сейчас она заметила, что его глаза стали ярко-красными, что гармонично смотрелось с синей поляной и небом. Или же они всё это время были такого цвета? Неужели радужка преображается только тогда, когда Эммет использует магию? Ведь сейчас половина его сил уходит на удержание мертвецов в могилах.