Криминальная жизнь аристократки - Узница ада

вдруг ответила Женевьева, поднявшись на ноги. Тело оборотня безвольно упало на пол.

— Ты ведь сама говорила, что никогда не убьешь ребёнка, — во взгляде Мануэля пробежало недоверие, отрицание происходящего. — Откуда в тебе взялось столько жестокости?

— Она бы убила меня! — прорычала девушка, толкнув брата в грудь, тут же схватившись за бок. Женни солгала, ведь волчица могла впиться зубами в её горло, тут же убив. Но сестра Кая лишь хотела задержать противницу. Это только её упущение. — Уйди с дороги.

— Поэтому я и был против вашего союза с Дастином, — процедил неожиданно Мануэль, заставив девушку остановиться.

Она и не поняла, откуда зародилась эта злоба. Женевьева выхватила из-за спины арбалет, направив его на брата. Хотелось выстрелить. В ногу или в плечо, чтобы причинить боль. Чтобы этот ублюдок пожалел о своих грязных словах.

— Ты не убьешь меня, — прищурился парень, взбесив девушку ещё больше.

Адреналин заиграл в крови. Руки Женни задрожали. Она еле-еле сдерживалась, чтобы не выстрелить в Мануэля. Он твой брат! — слышалось в голове, но этот голос перебивал другой, буквально, кричащий: — Никому не дозволено так отзываться о Дастине! Стреляй!

Внезапно сзади подбежал один из аэриллоновцев, задев Женевьеву плечом. Палец, что располагался на спусковом крючке, дернулся. Стрела полетела прямо в Мануэля. Парень, заметив это, отскочил в сторону, из-за чего снаряд вонзился в ключицу. Брат вскрикнул, тут же зажав рану ладонью, поместив стрелу между пальцев. Джейн'ри упал на колени, свесив голову.

— Чёрт! Н-нет… — девушка прижала к себе оружие, ошарашенно смотря перед собой.

Она хотела подбежать к своему единственному родственнику, помочь. Но испугалась. Дрожащим голосом она тхо попросила прощения, после чего убежала. К раненному Мануэлю тут же подоспели девушки и парочка выживших Аэриллонов. Он выживет. Будет жить. Не умрет. Не посмеет умереть.

* * *

Эммет шёл по улицам, удерживая мертвецов под контролем. Сегодня было слишком много трупов, пока что не совсем остывших, из-за чего нежить с дикими орами бросалась на предполагаемую пищу. Удерживать мужчина их не стал. Зачем спасать мёртвых, если их души уже находятся в Тёмном коридоре или в Саду Святого духа?

Неожиданно парочка из мертвецов почувствовала тёплую плоть. Они понеслись вперед, к желаемому ужину, дернув Эммета за собой. Некроманту удалось удержаться на ногах, после чего он применил большую силу, надавив на волю нежити. Та оглушительно заверещала, некоторые, более старые трупы, повалились на землю. Эммет пошатнулся, придержавшись за голову. Такая концентрация вытягивает из него все силы.

И всё же запах свежей крови привлек даже мужчину. Он всегда был безразличен к ней, хотя некоторые некроманты, чтобы стать сильнее, пьют хотя бы один бокал в полгода. Это не привлекало Эммета. Всё же он человек, а не кровопийца. Да и могущественным он мог бы стать только ради одного — чтобы победить Эмиля и попытаться переубедить его. Если не получится… будет отвратительно.

Тут, в самом тёмном проулке, куда не попадал свет фонарей, послышался тихий, болезненный стон. Эммету не очень-то хотелось ввязываться в какие-то мутные авантюры, однако сердце забилось быстрее, что означало только одно. Она рядом. А точнее, прямо здесь.

Отправив мертвецов вперед, некромант зажег спичку, после чего зашел в этот проулок. Прижавшись к кирпичной стене спиной, сидела Женевьева, зажимая рану в боку, из которой вытекала кровь. Её запах распространился по всему району. Первые, кто может почувствовать — это одичалые оборотни. Потом уже и некроманты, коих в городе не так уж и много. И всё же если Эмиль здесь, то дело дрянь.

— Крошку Женни снова кто-то обидел? — усмехнулся Эммет, присев на одно колено перед Женевьевой. Девушка приоткрыла один глаз, после чего недовольно поморщилась.

— Я тут умираю, а ты шутишь, — пробурчала девчонка, криво улыбнувшись. — Помог бы, что ли.

— Не бойся, я не позволю тебе умереть, — хмыкнул мужчина, аккуратно подняв Джейн'ри на руки. Она вяло обхватила его шею руками, уткнувшись носом в плечо.

— Возьми… — устало прошептала Женни, тяжело дыша. — Из моего кармана.

— О чем ты говоришь?

— Это важно.

* * *

Снова проклятая лесная опушка. Снежинки падают на волосы Женевьевы, но та не чувствует холода. Она совсем ничего не чувствует. Ни страха, ни удивления, ни радости. Этот кошмар уже стал частью жизни, что поначалу пугало Женни, но сейчас ей плевать. Девушка села прямо на снег, обхватив колени руками. В любом случае смерть придет за ней, так какой смысл пытаться избежать этого? Лучше дождаться прихода белой волчицы, а потом проснуться.

Животное не заставило себя долго ждать. Оно подошло к Женни, остановившись от неё в паре метрах, как и всегда. Ждало, пока девушка побежит за ним. Наблюдало. Однако Женевьева не собиралась бежать за волчицей. Тогда та стала подходить сама. Но не так, как раньше. Не кидалась, а медленно, настороженно приближалась к девушке.

— И чего ты ждешь?! — вспылила Джейн'ри, гневно посмотрев на свою мучительницу. — Я даже не убегаю! Почему ждешь?!

Волчица остановилась, склонив голову набок и посмотрев на Женни странным взглядом. В нём было недоумение и, казалось, насмешка. Будто её смешило то, что человек разговаривает с животным. Но эта скотина всё понимает! Каждое слово. Совсем как человек. Недолго подумав, она снова стала приближаться, остановившись возле Женевьевы, отчего девушка слышала и чувствовала на лице дыхание волчицы.

— Что? Не собираешься нападать? Или играешь со мной?

Неожиданно чудной зверь склонил голову, уперевшись мягким лбом в лоб Женни. Девушка была поражена таким поведением, но почему-то она почувствовала… спокойствие. Откуда-то появилось осознание, что волчица больше не нападет.

Женевьева проснулась вечером, судя по оранжевым лучам, что проникали в комнату через окно. Она тут же поёжилась от холода, получше укутавшись в тонкий плед. То, что девушка находилась в доме Эммета, не вызвало у неё удивления, как и резкая боль в боку от неправильного движения. В голове тут же всплыли воспоминания о той ночи, когда Женни должна была умереть.

— Ну что, неудавшаяся смертница, очнулась? — послышался над самым ухом тихий, насмешливый голос Эммета. Поморщившись, Женевьева отвернулась от мужчины, накрывшись пледом с головой. — Вставай, болезная, хватит спать. За четыре дня рана уже должна была подзатянуться. Не боишься,