Энцо Феррари. Биография - Брок Йейтс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоронный кортеж, включивший в себя, наверное, тысячу скорбящих, выстроился у стен старого здания Scuderia на Виале Тренто и Триесте и змеей пополз к кладбищу в Сан Катальдо. Феррари, высокий и осанистый, горделиво шел в авангарде процессии вместе с глубоко потрясенной и облаченной во все черное Лаурой. Посреди марширующих двигался и крошечный седан «Fiat», везший к погосту мать Энцо Адальгизу, которой теперь было далеко за восемьдесят — она была уже не в состоянии пешком преодолевать такой длинный путь в условиях удушающей влажности.
За этим последовали горестная панихида и посмертное прославление Дино, походившее на возведение мирянина в ранг святого. На кладбище Сан-Катальдо была сооружена массивная мраморная гробница в романском стиле — ее строительство частично финансировалось из городских фондов Модены, — которая должна была служить фамильным склепом семьи. Там упокоились останки Дино и его деда, другие места были зарезервированы для Энцо, его матери и Лауры.
Болезнь, сведшая Дино в могилу, оказала огромное влияние на Феррари, и хотя точная природа недуга Дино Феррари остается загадкой, разные биографы утверждали, что молодой человек страдал то ли от лейкемии, то ли от разнообразных склерозов, а то и от нефрита и мышечной дистрофии. Последняя упоминается чаще всего, да и сам Феррари говорил о «дистрофии», мучившей его сына и жену. Также он говорил, что его сына убил «вирус нефрита», хотя в медицинских анналах такого заболевания не значится.
Люди, знавшие Дино в последние годы жизни, вспоминали, что он был веселым молодым человеком, казавшимся совершенно нормальным, если не считать чрезвычайной худобы, быстрой утомляемости и сильной неподвижности суставов конечностей. «Дино был хорошим парнем, всегда улыбался, — вспоминал Шелби. — Его старик никогда не уделял ему времени, и парнишке особо нечем было заняться».
Если Дино сразила мышечная дистрофия, коей существует несколько типов, то, вероятнее всего, это была самая распространенная ее вариация — мышечная дистрофия Дюшенна, — поражающая исключительно детей мужского пола в возрасте от трех до десяти лет и, как правило, вызывающая смерть в позднем подростковом возрасте или ранней молодости. Однако последние годы жизни таких больных обычно оборачиваются их полным истощением и потерей способности передвигаться, а посему кажется маловероятным, что Дино мог — пусть и с некоторыми трудностями — сохранять подвижность в последние месяцы жизни, если бы у него действительно была такая болезнь.
Известно, что Энцо Феррари после смерти Дино щедро спонсировал различные исследования мышечной дистрофии, а один известный американский продюсер и алчный коллекционер «Ferrari» даже вспоминал, что сдружился с Феррари только после того, как рассказал ему о том, что некогда снял сочувственный документальный фильм об этой болезни.
СМЕРТЬ ДИНО — КАКОЙ БЫ НИ БЫЛА ЕЕ ИСТИННАЯ ПРИЧИНА — ВНЕСЛА КАРДИНАЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ В ЖИЗНЬ ФЕРРАРИ. С ТОГО МОМЕНТА ОН СТАЛ БОЛЕЕ ЗАКРЫТЫМ, ОЖЕСТОЧИВШИМСЯ И ЦИНИЧНЫМ, СТАЛ БОЛЕЕ СТОЙКО ВОСПРИНИМАТЬ СМЕРТИ И ПОКАЛЕЧЕННЫЕ ТЕЛА ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ВНЕЗАПНО СТАЛИ ЧАСТЬЮ ЕГО КАЖДОДНЕВНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.
Десятилетиями Феррари ежедневно, как по часам, навещал могилу своего сына — поездки на кладбище стали частью его традиционного утреннего ритуала, включавшего в себя заезд в парикмахерскую и недолгое общение со стареющей матерью. Все двигатели V6 и все машины марки, приводившиеся ими в движение, получали ярлык «Dino». Пустынное рабочее место Феррари в Маранелло стало больше напоминать святыню, нежели офис: фотография задумчивого Дино смотрела прямо на стол и выступала в роли назойливого украшения, занимавшего место в самом центре комнаты. Долгие годы Феррари будет носить черный галстук в память о своем единственном законнорожденном сыне и учредит несколько наград и стипендий в его честь, а также будет жертвовать внушительные суммы на исследования разнообразных видов мышечных дистрофий.
Позже в тот год маленькая ремесленническая школа, начинавшая свою работу в хлеву на дороге в Абетоне, расширилась, став под эгидой итальянского министерства образования официальной технической школой в ассоциации с техническим институтом Корни. Феррари хотел, чтобы эту школу назвали в честь его умершего сына, и благодаря его усилиям она трансформировалась в Instituto Professional Statale Alfredo Ferrari.
Когда Дино Феррари скончался, его отцу было 58 лет. Благодаря финансовой помощи Fiat и Lancia, а также многочисленным щедрым и богатым покупателям, приобретавшим «Ferrari» по всему миру, Энцо смог почувствовать себя всецело состоятельным человеком. Он и Лаура, с которой у них установилось «сердечное согласие», аккумулировали недвижимость в Модене и округе и активно строили планы по расширению фабрики, выпустившей в тот год 81 машину. Кроме того, они собирались превратить маленькую конюшню на дороге в Абетоне в ресторан и небольшую гостиницу. Постоялый двор, получивший название «Cavallino», впоследствии стал почти что так же знаменит, как сама фабрика Ferrari. Но смерть Дино на время отменила все планы. Летом 1956-го Феррари неоднократно угрожал уйти из гонок, и даже те, кто прежде наблюдали подобные театральные спектакли в его исполнении, склонялись к тому, чтобы поверить ему на этот раз.
Как и многие другие итальянцы, Феррари с куда большим рвением упивался своим горем, нежели общением с сыном, которому при жизни уделял отнюдь не так много внимания. Смерть часто порождает иллюзию идеального, непогрешимого образа, так случилось и с Дино. Его недостатки были стерты из памяти, и внезапно выяснилось, что молодой человек никогда не разочаровывал и не расстраивал своего отца. Феррари довольно легко смог создать нового, идеального Дино. Его горе, каким бы чудовищным оно ни было, пробудило некоторый цинизм среди тех, кто хорошо его знал. Траур был настолько затянутым, настолько слезливым и драматичным в духе итальянской оперы, что соратники начали сомневаться в истинных мотивах Энцо.
Дино ушел, но едва ли был позабыт, однако у Феррари по-прежнему оставался еще один сын, которого нужно было признать. Пьеро только исполнилось 11, и он все так же жил со своей матерью в Кастельветро. Неизвестно, встречались ли когда-либо двое сыновей Феррари и
