От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в. - Юрий Акимов

Согласно пункту 2 обе стороны брали на себя обязательство ни прямо, ни косвенно не помогать никакой третьей нации вести войну против одной из колоний и не пропускать через свою территорию предназначенные для этого войска и корабли (это касалось как «независимых» индейцев, прежде всего ирокезов, так и европейцев).

Пункт 11 французского варианта договора предусматривал, что сферой его действия является вся территория Новой Франции, т. е. Канада, Акадия, Кейп-Бретон и острова залива Св. Лаврентия (Ньюфаундленд упомянут не был). В заключение говорилось, что «господин Водрёй предлагает этот договор господину Дадли в ответ на его [договор. — Ю. А.] с условием, что он обяжет губернатора Нью-Йорка заключить такой же договор, и будет обязан заставить согласиться [с этим договором. — Ю. А.] все остальные администрации <…> настоящий договор будет подписан до конца февраля, иначе господин маркиз де Водрёй аннулирует все свои предложения».[1085]

Проект Водрёя был гораздо шире предложений представителей Массачусетса. В случае заключения такого соглашения практически весь Североамериканский континент выходил из войны. По своему характеру документ, составленный администрацией Новой Франции, был близок договору об американском нейтралитете 1686 г. и нес на себе отпечаток Доктрины двух сфер. В то же время и проект соглашения об обмене пленными, составленный Дадли, и проект межколониального договора, подготовленный Ветчем, свидетельствовали об известной самостоятельности Массачусетса в области внешней политики. Показательно, что в отличие от всех французских проектов в них шла речь о соглашении между «правительствами», тогда как французы говорили о «губернаторах» и «колониях». Кроме того, в отличие от Водрёя, имевшего на сей счет королевские инструкции, Дадли вел переговоры по собственной инициативе, даже не ставя в известность правительство метрополии. В данном случае нас не должно смущать то, что эти переговоры были лишь тактическим ходом губернатора Массачусетса. Можно не сомневаться, что если бы он считал это выгодным для себя, он не колеблясь пошел бы на подписание договора с Новой Францией. В подтверждение этого можно привести цитату из письма, отправленного Дадли в Лондон осенью 1706 г., когда переговоры с французами уже были прекращены. В этом письме он снова просил прислать ему «достаточные силы, необходимые для покорения Канады и Новой Шотландии», заявляя (а фактически угрожая), что в противном случае «будет лучше, если Его Величество узнает, что я пойду на перемирие, которое они [французы. — Ю. А.] предлагают мне эти два года. Они не могут причинить мне никакого большого вреда, но они вводят меня в бесконечные расходы для охраны границ».[1086]

Предложения Водрёя, доставленные в Бостон в конце ноября 1705 г., были отвергнуты Палатой представителей Массачусетса, которая негативно отнеслась к идее заключения договора с французами. Однако сам Дадли был склонен продолжать переговоры или, точнее, игру в переговоры дальше и даже написал письмо Корнбери, которое, правда, так и не было отправлено.[1087] В начале 1706 г. он снова отправил в Квебек Джона Шелдена с письмом, в котором пытался убедить Водрёя, что заинтересован в продолжении контактов.

Однако губернатор Новой Франции уже хорошо понял тактику своего партнера по переговорам. В донесении Поншартрену он отмечал, что письмо Дадли было туманным и из него следовало только то, что губернатор Массачусетса хочет лишь выиграть время. Поэтому Водрёй, по его собственным словам, принял решение действовать таким образом: «поскольку срок, который я установил в своем ответе на его [Дадли. — Ю. А.] предложения, вышел, я позволил многим небольшим группам наших дикарей возобновить войну в его владениях, чтобы принудить его согласиться; и я убежден, Монсеньер, что это будет иметь хороший эффект, так как люди в окрестностях Бостона, на которых падает вся тяжесть войны, совершенно желают (как мне сообщили наши пленные, которые вернулись оттуда), чтобы их губернатор принял мои предложения, и я льщу себя надеждой, что Вы их найдете соответствующими вашим намерениям, службе Его Величества и выгоде этой колонии и в особенности Акадии».[1088] В начале весны «малая война» против Новой Англии была возобновлена; правда, в течение 1706-1707 гг. французы не предпринимали крупных набегов, ограничиваясь лишь небольшими диверсиями, основную роль в которых играли индейцы.

В то же время контакты между Новой Францией и Новой Англией продолжались. В начале 1706 г. наконец было принято решение произвести обмен пленными (очевидно, определенную роль здесь сыграло давление общественного мнения обеих колоний). Летом 1706 г. этот долгожданный процесс начался. Он проходил в несколько приемов и был завершен только к концу октября, когда последние французы, остававшиеся в Бостоне, были доставлены в Квебек, а английские пленные отправлены в Массачусетс. Кроме того, власти Новой Франции продолжали надеяться на то, что Дадли все-таки, может быть, пойдет на заключение договора о нейтралитете. В частности, в своем ответном послании, отправленном в Бостон в начале лета 1706 г., Водрёй заявлял, что он ждет реакции других английских колоний на его предложения.[1089]

Иллюзии на сей счет окончательно развеялись в Квебеке к концу 1706 г., когда там было получено очередное послание Дадли, в котором тот сообщил, что «он находит его [договор. — Ю. А.] слишком обременительным и что он не может склонить других губернаторов его принять, как это было предусмотрено в упомянутом договоре». По этому поводу Водрёй писал в Париж, что он и интендант Родо «не сомневались, что господин Дадли, губернатор Новой Англии, не имел ни малейшего желания заключать сей договор». Говоря о предложенном им варианте, руководители Новой Франции заявляли, что они «вовсе не уверены в том, что при таких условиях возможен мир, ибо сьёр Дадли нашел бы возможность развязать войну в этой стране с помощью других губернаторов, которые ему не подчинены» и для которых договор не был бы обязательным.[1090]

В тот момент, когда переговоры между колониями о заключении перемирия уже были прекращены, в Квебек пришла очередная депеша из Версаля, где содержалось высочайшее одобрение проекта соглашения, составленного Водрёем, и разрешение губернатору Новой Франции подписать его при условии, что при этом не пострадает «слава короля и честь нации». В этом послании также подчеркивалось, что соглашение обязательно должно охватывать все английские и французские колонии на континенте (включая Ньюфаундленд), а также то, что в нем непременно должно было быть оговорено, что всякая торговля между подданными двух держав строго запрещается.[1091]

Очевидно, Ж. де Поншартрен не был абсолютно уверен в том, что колониям удастся прийти к соглашению. В этом же письме он предписывал властям Новой Франции «в случае, если договор о нейтралитете <…> не будет заключен и если сьёр де Сюберказ [губернатор Акадии. — Ю. А.] найдет средство предпринять что-либо против английских поселений на берегу Бостона, Его Величество желает, чтобы вы оказали ему помощь, которую он попросит, и в которой он может нуждаться».[1092]

Следует отметить, что поведение администрации Новой Франции в ходе переговоров с Массачусетсом вызвало определенные нарекания со стороны министра. Прежде всего, это касалось пребывания в Квебеке английского корабля. Поншартрен с недоверием отнесся к информации о болезни Куртманша, которая показалась ему «вызывающей подозрения». С его точки зрения это был лишь предлог для того, чтобы переправить в Новую Францию английские товары.[1093] Впоследствии министр сделал замечание Водрёю за то, что в результате его действий англичане получили возможность собрать информацию о состоянии колонии. Он писал: «…было бы также желательно, чтобы господин Дадли не отправлял бы к Вам своего сына <…> визиты подобного рода совсем не годятся, так как служат только для того, чтобы выяснить слабые места колонии». Поншартрен также подчеркнул, что в случае продолжения переговоров следует соблюдать максимум предосторожности.[1094]

Впрочем, продолжение переговоров последовало не скоро. Бостон в очередной раз решил попытать счастья на поле брани.

Возобновление военных действий. Атаки на Пор-Руайяль

Летом 1706 г. в Массачусетсе разгорелся крупный скандал. Достоянием гласности стали коммерческие связи группы бостонских торговцев с французами из Пор-Руайяля, куда в обмен на меха они поставляли европейские товары, в том числе порох и ножи. Дело было не только в том, что их деятельность противоречила актам парламента Великобритании, запретившего всякую торговлю с Францией и другими «врагами Ее Величества». Совет колонии и многие ее жители были возмущены тем, что их соотечественники «вкладывают в руки варваров и язычников ножи, которыми те перерезают глотки их женам и детям».[1095] Среди этих торговцев был Семюэл Ветч, а также еще ряд близких губернатору лиц. Недругам Дадли это дало повод подозревать и его самого в связях с французами и симпатиях к ним.[1096] В ход пошли разговоры о том, что якобы в 1704 г. губернатор специально запретил Черчу нападать на Пор-Руайяль.[1097]