Дон Карлос. Том 2 - Георг Борн

— Для меня важна, собственно, одна сеньора, — сказал дон Карлос глухим голосом, — я желаю с ней объясниться по поводу одного обстоятельства, весьма живо меня интересующего…

— Не далее как сегодня я получил верное доказательство того, что молодая графиня, а следовательно, и сеньора Амаранта находятся в городе! Доказательством этим послужило письмо к молодой графине, которое один крестьянин вместе с несколькими другими письмами, спрятанными в его одежде, хотел пронести в город. Он уже миновал счастливо форпосты, когда был схвачен моими солдатами и приведен ко мне! По моему приказанию его обыскали и письма были найдены.

— Что вы сделали с крестьянином, бригадир?

— Я его отпустил, чтобы он доставил письма по назначению!

— Хорошо! С какой стороны ваши осадные работы ближе всего подошли к крепости?

— С этой стороны, ваше величество! На глазах начальника работа всегда идет успешнее!

— А где находятся ворота крепости, которые называются Монтанскими?

— Справа, если смотреть отсюда.

— Есть ли неприятельское войско вне крепостных стен, перед валами?

— Нет, ваше величество, весь небольшой гарнизон — внутри крепости!

— Увеличил ли неприятель укрепления?

— Мои форпосты и лазутчики донесли мне, что валы заняты солдатами и крепостные рвы наполнены водой, — отвечал Изидор. — О возведении же новых бастионов до сих пор здесь не слышали!

— Нынешней ночью я отправлюсь в крепость, — сказал дон Карлос после короткого молчания глухим голосом и с тем мрачным и решительным выражением лица, которое в последнее время можно было в нем заметить довольно часто.

— Как!.. Ваше величество хотите…

— Идти в крепость! Вы меня проведете до нее!

— Святой Бернардо, на что вы решаетесь, ваше величество!

— Я так хочу! Изидор молчал…

— Где находятся крепостные форпосты? — спросил дон Карлос.

— В нескольких сотнях шагов от валов, ваше величество.

— Известно вам, когда в крепости бывает смена?

— В одиннадцать и в час, ваше величество.

— Который теперь час?

— Начало одиннадцатого.

— Хорошо! Пойдемте! Накиньте ваш плащ! Я не хотел бы быть узнанным нашими форпостами.

Изидор исполнил требуемое, в то время как дон Карлос поднялся со стула и несколько раз прошелся по палатке. Он, в свою очередь, накинул на плечи плащ и вместо своей шапочки надел легкую шляпу карлиста. Ничто в нем не обнаруживало претендента на престол.

— Ваше величество! Позвольте мне обратиться к вам с просьбой, — сказал Изидор, обращаясь к нему.

— Говорите! Что вам еще нужно?

— Ваше величество, этим опасным путешествием вы ставите на карту вашу жизнь и все ваше дело! А потому считаю себя обязанным просить ваше величество…

— Поберегите ваши увещевания, бригадир! Мне необходимо быть в крепости.

— Но, ваше величество, если вас узнают?

— Не беспокойтесь об этом, бригадир! Этого я сумею избежать.

Изидор не решался более настаивать.

— Пойдемте, — приказал дон Карлос и оставил палатку вместе с Изидором.

У входа в палатку стоял дежурный офицер, Изидор на мгновение остановился, вопросительно указав на него.

Дон Карлос решительно покачал головой и направился прочь от палатки с видимым нетерпением.

— Никому ни слова о том, что его величество был здесь! — шепнул офицеру Тристани, последовав за идущим впереди доном Карлосом к находившимся недалеко траншеям, где едва заметно мерцали зажженные огни. Рабочие и карлисты, сновавшие взад и вперед с корзинами и фашинами, представляли собой какую-то фантастическую картину, они напоминали сборище дьяволов или подземных духов. До сих пор они находились еще на довольно значительном расстоянии от валов и стен крепости, так что орудия обеих сторон не могли нанести противнику никакого вреда. Из крепости пробовали уже несколькими выстрелами разрушить земляные работы и помешать работающим, но, заметив бесполезность выстрелов, прекратили огонь, намереваясь с приближением траншей снова его возобновить.

Таким образом, карлисты вели свои приготовления к осаде крепости с большим усердием и без всякой помехи.

Дон Карлос и Тристани довольно долго шли вдоль траншей и, воспользовавшись неразрытым еще местом, подошли к крепости ближе.

— Узнайте у наших часовых о положении неприятельских форпостов, — приказал дон Карлос.

Они направились к своим форпостам, стоявшим ближе других к крепости, и вскоре были уже рядом с ними.

Здесь огни не горели. Ночь была темной, поэтому, подойдя почти вплотную, можно было рассмотреть солдат, расположившихся небольшими группами.

На одном из форпостов заметили приближавшихся и приняли их за проверяющих офицеров.

Их окликнули. Изидор назвал себя, и их пропустили.

Через несколько минут они достигли последнего форпоста, и там им с точностью описали, где виден был вечером неприятельский караул.

Дальше дон Карлос хотел идти один.

То, что задумал претендент на престол, было весьма смелым и рискованным… И все это делалось ради девушки, когда-то отвергнутой и обманутой! Такая перемена была непонятна Изидору; он не мог понять, что заставляло принца так рисковать. Или он из тех людей, которым нужно обладать тем, что всего труднее достается? Не влюбился ли он опять в Амаранту после того, как ей так оскорбительно изменил? Или влекла его к ней какая-либо другая страсть… Боялся он ее или ненавидел?

Может, появление Амаранты на террасе замка было для него напоминанием и живым укором его собственной совести… Или хотел он любой ценой освободиться от этого тягостного воспоминания о прошедшем?

Ненависть или любовь, какая-то из этих страстей воспламеняла его до безумия и заставила отправиться ночью в неприятельскую крепость. Это мог сделать только человек, объятый дикой страстью, раб этой страсти!

Изидор был посвящен в тайны прошлого принца! Все они были ему известны! Потом, в отсутствие Карлоса, он будет посмеиваться при мысли, что принц, разлученный с прекрасной Амарантой, казалось, снова ее полюбил, и с такой страстью, что из-за нее рискует даже жизнью! Изидора удивляло столь разительное непостоянство! Это было необъяснимо для него; он не мог ничего понять! Было время, когда и он с удовольствием и с жадностью во взоре смотрел на Амаранту, но чтобы он когда-либо решился ради нее на такое дело, чтобы стал ее искать с такой страстью — этого он себе представить не мог, такая любовь ему была непонятна! Что же касается принца, иначе объяснить себе его поступка он не мог. После женитьбы на другой, любовь в нем, видимо, разгорелась снова, и притом с такой силой, что не давала ему покоя! Но почему он не хочет подождать, пока Изидор, взяв крепость, не захватит Амаранту? Зачем отправляется он этой ночью в крепость? Он, конечно, надеется отыскать Амаранту, не будучи кем-либо замеченным и узнанным. Но ведь она может его выдать и передать в руки врагов!