План 'Перехват' - Евгения Озерова

чужака, краем глаза увидела, что Влад и кто-то еще из камуфляжных, пригнувшись, бегут к лесу, Влад стреляет с двух рук — очередь оттуда — очередь от машин — еще очереди, очереди, очереди подряд! — она непроизвольно облизнула губы, на них попала капля…

В голове взревело!

Пахло кровью, ослепительно пахло теплой живой кровью, на ее губах была кровь, она была ошеломительно вкусной, и чужак, вцепившийся в цепочку, был еще жив, он только ранен, пуля разворотила челюсть…

— ОХОТА!!! ЖРИЦА, ОХОТА!!! — ревел Грааль…

РЕВЕЛО ВСЕ ВНУТРИ!!!

КРОВЬ!!!

Она не видела ничего вокруг, не слышала очередей и одиночных выстрелов у края леса… Только руки чужака, державшие цепочку, еще дергались на груди, а рядом пламенело кровавое пятно — зовущее, ждущее…

Настя потянулась к шее раненого врага — туда, прямо под пятно…

…Все кончилось.

В лесу еще раздавались отдельные выстрелы, кроме того, перестрелка шла где-то вдалеке, там, впереди по дороге… Настя с трудом поняла, что это там, где была засада, туда ушла команда, и теперь идет бой…

Кисмерешкин стоял у обочины, будто что-то плел в воздухе толстыми пальцами неожиданно ловко, губы шевелились, он постоянно поглядывал туда, вперед, на звуки очередей…

Оператор коптера сидел на дороге, опершись спиной на колесо, и придерживал правой рукой предплечье левой, из-под пальцев сочилась кровь, и рукав до самой кисти был обильно мокрый. Разбитый планшет валялся у ног, а один из водителей возился рядом с аптечкой, бормоча оператору что-то утешительное…

Второй водитель, с автоматом наизготовку, стоял неподалеку, прислушиваясь и приглядываясь к лесу, поводя стволом…

А вокруг лежало три тела, над одним из них на коленях сидела она сама. В голове было пусто и спокойно, по телу разливалось тепло и блаженная расслабленность…

«Кейс же!» — пронеслось в голове.

Руки чужака уже не дергались, Насте не без труда, но все же удалось разжать ему пальцы. Кейс не пострадал, но ее снова кольнул страх: а вдруг кристалл там, внутри, при падении стукнулся о стенки и разбился?

Ладно, что уж теперь… Это они узнают только в Москве. Она снова надела цепочку на шею.

А вот и шлем — валялся всего в метре, оказывается. Вставать почему-то было лень, и она махнула рукой: потом… Чуть позже…

Когда она придет в себя.

— Идут… — бросил водитель.

Настя ахнула и попыталась пригнуться — опять?!

Но тут же услышала — обычным, не вампирским слухом, — треск подлеска и голоса. Один из них был голос Влада.

Через минуту на обочину вылезли трое — Влад, третий водитель и стрелок, водитель был ранен, волочил ногу, Влад помогал ему идти, стрелок прикрывал.

— Чисто? — окликнул их «водила» с автоматом.

Влад недобро хмыкнул:

— Не ушел. Все в порядке. Этих двоих проверили? — он показал свободной рукой куда-то в траву в стороне, Насте видно не было.

Водитель только кивнул.

Выйдя на дорогу, Влад усадил раненого у борта машины и повернулся к Насте.

Замер — брови недоуменно подняты.

И вдруг засмеялся, нет, захохотал! Да так, что согнулся, потом вообще оперся рукой о крыло!

Настя икнула. Как назло! Это вызвало новый приступ хохота…

— Я не понимаю… — наконец, возмущенно начала она, но тут Владу удалось немного справиться с собой.

— О боги… О боги, Настя! — простонал он, стуча кулаком в борт «козлика». — Я так и знал! Так и знал, что тебя просто нельзя оставлять одну!

Почему-то обидно не было, а стыдно вдруг стало очень! Блин, она проделала это на глазах у сопровождающих! Она рассекретила их обоих, наверное, еще и испугала!..

Она торопливо начала рыться в карманах в поисках платка — наверняка ведь все лицо кровью измазано, а она этого даже не заметила! Кошмар какой…

Влад, похоже, хотел сказать что-то еще, но к нему подошел Кисмерешкин:

— Воин… Я пойду… Туда, — он махнул головой вперед, где уже утихала перестрелка. — Вестника пришлю.

Влад кивнул, и снова повернулся к Насте, которая, наконец, нашла платочек и, старательно поплевав на него, пыталась вытереть рот и лицо. Крови было много, похоже, ее усилия бесполезны…

— Подожди, я в бардачке вроде влажные салфетки видел, — сжалился Влад над ней и полез в машину.

Настя сидела, ожидая его, и, насупившись, наблюдала, как водитель, взявший на себя функции санитара, обрабатывает ногу раненого в лесу. Эта кровь ее не волновала, а вот стыд накатывал волнами — до слез!

Влад вылез с пачкой салфеток, отвел ее протянутую руку:

— Я сам. Ты не видишь… — он принялся оттирать ее лицо.

Судя по всему, крови было много, очень много… Даже на лбу…

— Влад, — жалобно прошептала она. — Я нас рассекретила… Как они на нас посмотрят теперь?..

Его снова начало пробивать на хи-хи, рука с салфеткой замерла, он пытался справиться с собой.

— Извини, — наконец, выдавил он. — Это правда было очень смешно. Я… Я потом расскажу…

Она решила промолчать, и вскоре Влад, наконец, успокоился:

— А что касается «рассекретила», «как посмотрят»… Настя, неужели ты думаешь, что в таких подразделениях служат люди без допуска?! Что они не в курсе?

Она с надеждой подняла на него глаза, потом огляделась — ну да, ведь никто не закричал и не побежал прочь… И вдруг столкнулась взглядом с охранявшим их водителем…

Тот усмехнулся:

— Я служил с такими, как Сармат… И как ты. Ну, бывает, что поделаешь… Бывает и не такое… У каждого свои недостатки.

Сказал — и отвернулся туда, вперед. Настя поняла вдруг, что уже пару минут не слышит звуков боя.

— Приедем домой, закончим это все… — Влад скомкал использованные салфетки и выбросил в траву на обочине. — В «Захвате» попрошу, чтобы научили контролировать себя.

— А сама не научусь? — испуганно спросила Настя. — Меня ведь бабушка учила, я просто не ожидала…

Спросила — и вдруг поняла, что бабушка учила ее совсем другому. Учила просто сдерживать охоту, учила, что это нехорошо, что могут понять, кто она… А вот когда Настя действительно почуяла кровь…

— В мирной жизни все это умеют, ты и сама знаешь, — веско сказал Влад. — А в боевой… Ты же видишь, вокруг тебя что-то постоянно происходит. Надо научиться контролировать себя, когда вокруг много… Много крови… Это сложнее.

Откуда-то в вечернем воздухе появилась птичка, запорхала, закружила вокруг них, щебеча по-утреннему… Села Владу на плечо, и вдруг густо прокашлялась и, отчетливо окая, произнесла басом Кисмерешкина:

— Все чисто. Поезжайте. Ждем.

Настя прыснула.

Они ворвались в Москву с мигалками и сиреной — Настя первый раз в жизни ехала так, и понимала, что наверняка он останется единственным.

Прощание с поредевшей