Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

на свои средства воплотили в жизнь идею Ивана Ивановича Бецкого по созданию «новой породы людей». Представь себе, двести детей сыты, одеты, обуты, им дают начальное образование, обучают профессии и за все за это родители не только не платят, но еще и получают заработанные детьми деньги. Фантастика!

— Я тебе уже говорил, что на школу никто никогда не жаловался. Там обучаются дети и работников Билимбаевского завода и никаких нареканий от них я не слышал.

— Потому и не слышал, что там полный порядок. По просьбе директора я провел занятие для детей и был просто в восторге. Поверь, мне есть с чем сравнивать.

— Тогда почему у тебя такой удрученный вид?

— Помнишь, мы рассуждали о судьбе добытого нечестным путем золота?

— И пришли к выводу, что наследникам Саввы Яковлева ничего не досталось.

— В том, что наследники действительно не получили ни грамма золота, и все забрали партнеры Яковлева — Тимофей Лачин и Густав Файн, мы угадали, но ошиблись с мотивировкой, а потому не смогли понять, почему они создали эту школу. Мы считали, что в основе их действий лежит обычная человеческая жадность.

— А это не так?

— Конечно! Дело в том, что наследники и не могли претендовать на это золото. Согласно воле покойного Саввы Яковлевича Яковлева, все добытое на этих двух рудниках золото, точнее, его доля, должно было пойти на благотворительность. Он сам начинал простым рассыльным в лавке у купца и по собственному опыту знал, как трудно детям простых людей найти свое место в этой жизни. Понимая, какую важную роль в жизни играет образование, он мечтал создать школу для крестьянских детей. Своими душеприказчиками он выбрал не прямых наследников, а партнеров, которым всецело доверял. Выполняя волю покойного хозяина, они пустили все добытое золото на создание Художественной школы.

— Это невероятно!

— Вот именно! Представь себе ситуацию: у людей на руках гора золота, да еще изумрудный рудник в довесок. Живи и радуйся! Много найдется людей, которые в такой ситуации вообще вспомнят о последней воле умершего, тем более, высказанной приватно в устной форме?

— Думаю, на это способны единицы.

— А ведь они не только вспомнили, но и воплотили мечту Яковлева в жизнь, Кстати, вложив и свою часть золота. Вот истинно честные люди, которые могли бы служить примером для подражания, но…

— Они нарушили закон, не сообщив властям о найденных изумрудах и начав их тайную добычу.

— В том-то все и дело! Утаивание находки и незаконная добыча драгоценных камней! Говорить будут только об этом, а не о том, куда и на что конкретно пошли вырученные от продажи золота и изумрудов деньги. Получается, что даже ради благой цели, нельзя нарушать закон.

— Благими намерениями, Генрих, как известно, вымощена дорога в ад.

— Все так, Виктор, но давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Здесь, в частной школе дети простых людей имеют возможность бесплатно получить образование и специальность. Наиболее одаренные из них могут продолжить обучение в Москве и Петербурге, опять же за счет этой частной школы. Все организованно идеально, дети счастливы, родители довольны, но, оказывается, что создатели этого «Парадиза» — преступники, поскольку деньги на содержание школы они получили от незаконной продажи изумрудов. Теперь другая картина. Воспитательные дома, специально созданные государством для этих целей и существующие на казенные средства. Средств, как я уже говорил, выделяется достаточно, однако до самих детей доходит не более десяти процентов, остальное разворовывается чиновниками на разных уровнях. В результате этой «деятельности» из десяти детей умирает девять, но это никого не волнует. Руководители настроили себе особняков на сиротские деньги — вот тебе воровство в чистом виде.

— Получается воровство и там и там.

— Верно, только есть существенная разница. Владельцы Художественной школы воруют изумруды и направляют полученные от их продажи средства на благотворительность. Формально воровство есть, но ворованные изумруды возвращаются обратно в Россию в виде реальных денег, которые идут не на личные нужды, а на воспитание и образование будущего третьего сословия страны. Совсем другое дело с воспитательными домами. Налицо прямое воровство казенных средств, с какой стороны на это не смотри, поскольку ворованные деньги идут на удовлетворение личных потребностей чиновников. Все это видят, все это знают, включая вышестоящее начальство, однако никто не собирается наводить порядок.

— Это система, Генрих, а идти против системы, все равно, что ссать против ветра. Извини, что так грубо, зато доходчиво. Мне не совсем понятно, что тебя так волнует эта проблема.

— Сегодня я видел лица счастливых детей, и наряду с чувством радости испытывал горькое разочарование, поскольку был похож на Иуду. Вот сейчас вернусь в Москву, доложу Федору Васильевичу результаты работы, получу свои тридцать серебряников, а что будет со школой? Скорее всего, просто закроют, а в лучшем случае, сохранят, но переведут с частного на государственное обеспечение, а что это означает в реальности, мы с тобой уже знаем.

— Мне кажется, Генрих, что ты не совсем верно оцениваешь сложившуюся ситуацию и слишком идеализируешь фигуры Файна и Лачина. Я не так силен в области математики, как вы с Анной, но даже мне понятно, что доходы школы исчисляются шестизначными цифрами, так что это никакая не благотворительность, а чисто коммерческое предприятие. Кроме того, изумрудный рудник официально не принадлежит школе, если его и отберут в казну, то сама школа при этом никак не пострадает. Никто не будет ее закрывать или отбирать, для этого просто нет причины.

— Виктор, что Файн и Лачин не наивные романтики ежу понятно. Я удивился, если бы было иначе. Наверняка они очень богатые люди, иначе просто и быть не может. Но нужно понимать, что богатство вторично, это следствие их отношения к делу. Я видел мастерские, больше похожие на огромные цеха, где царит идеальный порядок и чистота. Я познакомился с великолепно отлаженной организацией производства, где, благодаря разделению операций, огранка камней поставлена на поток. Уверен, что и сбыт, организован не хуже. Сломав эту организацию, мы не сможем выстроить ничего подобного. Мы никогда не достигнем такой эффективности, просто потому, что у нас не хватит, ни опыта, ни таланта. Прав был Семен Ильич, уверяя меня, что Файн — прекрасный организатор.

— Из всего этого сумбура, я сделал вывод, что ты решил отказаться