Алхимия желаний (СИ) - Мелова Дара

— Озран был твоей семьей. Ты пережил утрату, твое горе…

— Было несоизмеримо. Но я несу ответственность за то, что творю. — Его голос превращался в горький шёпот. — Из-за меня оборвалась не одна жизнь. И это моя ошибка. Цена моей несдержанности.

Я вытянула вверх свою руку, растопырила пальцы и посмотрела на неё в полумраке.

— Считаешь, я тоже могу кого-то убить? Ненамеренно, конечно. — Задавала вопросы я, нарушая наше молчание. — Что моя сила полна разрушений и моя несдержанность однажды приведёт нас к хаосу?

Если подумать, я, в самом деле, могла разрушить чью-то жизнь. Может и не убить, но оправдает ли это меня? Пожелать самой или исполнить чьё-то гадкое желание.

— И, Салдарина, ты и сама не очень знаешь, на что способна. Я, если честно, тоже. Во что ты превратишь этот мир?

— Ты думаешь, что я обязательно сорвусь?

— Ну, если я сорвался… У тебя шансов куда больше.

— Не обязательно.

— Не обязательно, — подтвердил он.

Проснулась от поцелуя в плечо и повернулась к Арриану, едва разлепив глаза.

— М? — сонно издала я.

— Я должен уйти. Вернусь после обеда.

Спросонья я осмотрела его и отметила, что Арриан одет достаточно официально, но он взял с собой спортивную сумку. Она стояла аккурат в прихожей.

— Хорошо, — вымолвила я. — Собираешься на тренировку?

— Это входит в мои планы на сегодня, — улыбнулся он моей догадливости.

Хотела бы я однажды увидеть, как он занимается. Я проводила его взглядом.

— Тогда хорошего тебе дня, — прошептала я, потирая глаза, когда он уже накинул на себя серую ветровку — явно для вида, потому что Арриану не бывает холодно! — и стянул свои волосы в пучок на затылке.

И я осталась одна, предоставленная сама себе.

Их жизнь скоротечна, в отличие от моей. Может быть Арриан прав?

Мой телефон в этот момент зазвонил. Я посмотрела на экран и выдохнула. Отступать поздно.

— Да, — ответила я в трубку. — Да, пап, я уже еду. Да.

Я приехала точно по адресу, который назвал мне отец.

Меня охватило волнение. Я переступила порог их новой квартиры, купленной около трех лет назад и похожей как две капли воды на старую. Только цветочки на обоях изменились. Теперь на аквамариновом фоне красовались лилии, а раньше — букет полевых цветов был аккуратно связан ленточкой и его многочисленные копии тянулись вверх. Стандартный паттерн.

Отец предпочитал мебель исключительно из темного дерева. Вдоль одной из стен прихожей расположились вешалки, шкаф с несколькими рядами открытых полок, так же висело огромное зеркало в рост.

— Привет, — скромно и тихо произнесла я, стоя на пороге.

— Здравствуй! — произнесла мачеха, заключив меня в нежные объятия, от которых стало неловко. Я растерялась.

Она отстранилась, и я смогла получше разглядеть женщину. Её звали Наталина. Она была чуть ниже меня ростом. Её светлые, пшеничные волосы не потускнели с годами. Только появились тонкие морщинки в уголках её глаз, как и носогубные складочки, когда она мне улыбнулась.

Отец стоял достаточно далеко от нас и выглядел взволнованным. Он немного поправился с нашей последней встречи, на целый размер. А его каштановые волосы сильно поредели и всё чётче стало проявляться облысение. Хотя есть хорошие средства, которые помогли бы ему с этой проблемой. Ростом он тоже не выделялся, — средний, не высокий. Насыщенного синего цвета глаза казались блеклыми, в них читалась грусть. Одет он был в совершенно обычную клетчатую рубашку и джинсы на ремне.

— Не думал, что ты решишь прийти. — выдал он сконфуженно. — Давно тебя не видел.

— Прошло четыре года, — ответила я, от неловкости потирая своё плечо.

Даже больше.

— Снимай одежду скорее, не стой на пороге! Я сейчас…

И Наталина куда-то улетучилась.

Пока раздевалась и развязывала шнурки на белых кедах, я продолжала осматриваться, отмечая знакомые детали. Например, царапины на углу комода. Это я сделала в отместку Наталине. За то, что она выкинула мои любимые женские журналы. Я пыталась ключами нацарапать неприличное слово, но у меня не получилось. Слой лака и защитная магия не позволили осуществить план до конца. Остались только напоминания в лице четырех неровных полос.

Я поднялась на ноги и повесила свою лёгкую куртку. На улице стало теплее, вовсю шли дожди, но ветер дул теплый, совсем весенний.

Всё это время я чувствовала на себе пристальный взгляд отца. Симон с горечью вздохнул. Я напряглась.

— Я уже и забыл, как ты на неё похожа, — прошептал он.

Я вымученно улыбнулась.

— Мне её не хватает, — произнесла я.

Может, это было единственное, что нас ещё связывало? Та самая ниточка — память о маме. И теперь, оказавшись в доме, так похожим на тот, что приютил меня после её ухода… мою рану на сердце снова встревожили.

— Салдарина! Проходи, проходи! — позвала меня Наталина. — Симон! — она ударила его по плечу и тот встрепенулся, очнувшись. — Не заставляй её ждать на пороге!

Силы, как же её яркая лимонная кофта, накинутая поверх белой майки, выделялась на фоне этой квартиры.

Я посмотрела на них, на этот тандем, на эту пару… Я упорно видела совершенно чужих мне людей. Несмотря на всю их доброту и заботу, я с трудом назвала бы нас семьёй. Как я переехала к отцу, я почти всё время ощущала себя чужой. Настоящим довеском, к которому они не были готовы, да ещё и подростком с очевидной проблемой — девочка без дара.

Наталина и Симон не были злыми, строгими родителями. Но их желание сделать для меня как лучше, лишая выбора, или тяжкие вздохи и упрёки между делом создавали между нами видимое напряжение. Я для них была проблемным ребёнком. Я слышала их ссоры на эту тему даже в другой комнате.

И сейчас, глядя на них, я предпочла отогнать мысли о том, что они сделали и почему нам пришлось расстаться на столько лет. Причину, по которой я сбежала и четыре года жила одна. Их принятое решение по отношению к моей судьбе.

Сейчас это вторично. Наверное. Мы собрались здесь для примирения? Кажется.

— Ты изменилась, стала ещё красивее. Глаза горят, волосы отрастила! — осыпала комплиментами мачеха.

Волосы и раньше были длинными, но не такими, как сейчас, это верно. Сейчас они доросли почти до середины спины.

Я не знала, как ответить взаимностью на подобную любезность. У меня не было для них подходящих слов. Они, кажется, вообще не изменились, как и их дом. Я натурально вернулась в прошлое.

Оказавшись в столовой и по совместительству гостиной я осмотрелась.

Темный паркет под ногами, плотные занавески цвета мха собрались в гармошку по краям широкого окна, а с потолка свисала тяжелая люстра.

Некоторую мебель они перевезли из старой квартиры. Я узнала массивный комод насыщенного вишнёвого цвета с металлическими ручками под золото. И стеллаж с книгами у дальней стены. А вот светлый, но такой же старомодный диван был вполне новеньким.

Свободы в комнате не ощущалось. Всё съедалось громоздким интерьером. Эта квартира на меня давила.

Здесь был накрыт небольшой стол на троих. Несколько салатов, закуски, запеченная курица с овощами. Высокие белые свечи в металлических подсвечниках на ножке. Белые тарелки из сервиза. Высокие бокалы. И уже открытая бутылка вина!

Да здесь накрыто прямо как на праздник. Семейный праздник. Я обернулась через плечо, глянув на входную дверь. Захотелось сбежать.

Меня не отпускала мысль о том, как странно объявился отец. Почему-то именно сейчас. Затянувшийся в животе узел тревоги не давал думать о чем-то хорошем. Я продолжала искать подвох.

— Мне нужно помыть руки!

На самом деле мне нужно было собраться и подавить мысль о побеге.

Ванная была единственным светлым и лёгким пятном во всем “многообразии” этой квартиры. Просторная, самая обыкновенная, но чистая до блеска, так что боишься коснуться — вдруг останется грязный след.