Цареградский оборотень - Сергей Анатольевич Смирнов

Тот чужестранец, переступив межи, объявил Переславичам, что пришел в их земли из далекой страны Персиндии, из-за гор, не отличимых по синеве от неба с западной стороны и насквозь прозрачных с востока, по какой причине об них с той стороны часто разбивались птицы. Сам по себе инородец запомнился вятичам тем, что носил бороду длиною в руку, причем до локтя та борода казалась седою и редкой, от локтя до пальцев -- черной и густой, а в конце, на длину ногтя, -- светлой и пушистой, как первые волосы на голове младенца. Он и постригал свою бороду ножницами из павлиньих клювов одновременно с ногтями, утверждая, что таким образом отстригает от бороды постоянно растущее с годами младенческое невежество, а ведь оно, у каждого человека прорастая в разум, в конце концов дает последний, совсем не пригодный к пище урожай жизни, именуемый старостью.

Каждую неделю он сжигал свои ногти и волосы на костре из сандаловых дров, которые возил с собой по всему свету, после чего бросал горящие головни в чан с водою. Ватичи обступали чан и видели, что головни не гаснут, а продолжают тлеть на дне и мерцать яркими огоньками. Вода оставалась холодной и прозрачной, но с нее поднимался густой благовонный дым.

Показывая это чудо, чужестранец говорил, что мир был создан не богами, а демонами по образу тех небесных селений богов, на которые злые духи целую вечность смотрели с завистью, и накануне второй вечности не выдержали и взялись за дело. Но у демонов мир получился хуже, и им не удалось переманить к себе людей, продолжавших пировать наверху с богами. Тогда демоны осмелели еще больше и стали выкрадывать людей с неба, унося их вниз той силой, которая заставляет все оброненные вещи падать на землю. Души людей опускались на дно так же, как горящие угли в чан с водою, но, в отличие от обыкновенных углей, души не гасли, а продолжали тлеть в темноте, а ленивые боги стали довольствоваться только благоуханным дымом. Им и дела не стало до человеческих бед и страданий.

В остальное время чужестранец покупал у вятичей меха. По сравнению с ромеями он платил двойную цену, только его монеты каждый день до полудня были золотыми, а после полудня деревянными.

Переславичи не стали думать о своих богах хуже, чем раньше, но признали мудрость инородца и попросили у него совета, как им построить свой кремник таким крепким, чтобы он не разваливался каждый раз по весне.

В ту пору поляне и северцы уже умели рубить кремники выше той высоты, на какую мог взлететь петух. Кривичам лучшей стеной-защитой служила непроходимая чаща, а вежами -- сосны. Вятичи же начинали завидовать своим полуденным соседям, но высокие срубы научились ставить не сразу. Поначалу кремники раскатывались у них, словно криво собранные поленицы. Вот и попросили Переславичи совет у чужестранца, догадавшись, что бережет он особые тайны на все случаи жизни, раз умеет каждый день обстригать себе старость и прятать горящие угли под водою.

Чужестранец пообещал открыть им самый верный и быстрый способ укрепления стен взамен на всю охоту того года. Переславичи, не долго думая, расстелили перед ним меха -- шире их самого широкого поля.

Тогда мудрец повелел роду собраться под самой высокой горой, какую можно было сыскать на их землях, а сам взошел на ее вершину и, окинув взглядом окрестности, стал говорить с Переславичами свысока.

"Давно ли вы пришли на эти земли? -- вопросил он.-- Не отстали ли от соседей, полян и северцев?"

"Хоть и давно пришли мы, но от полуденных отстали, то верно,-- признался тогдашний князь Переславич.-- Когда мы пришли, они уже первые хлеба испекли, из-за полуденного леса пахло."

"Давно ли род ваш начался? -- задал новый вопрос чужестранец.-- Не цеплялся ли ваш предок на небесах за край стола крепче, нежели предки соседей ваших."

"И то верно будет,-- признал князь, оказавшись под тенью инородца, что змеей сползала на него с холма.-- Их бороды на три колена длиннее. Бороды -- не зайцы, как за ними угнаться?"

"Значит, беда ваша невелика,-- обнадежил Переславичей мудрец из Персиндии.-- Для крепкого кремника вам не достает древности -- вот и вся беда. Чем древнее род, тем крепче и выше его стены. Знаю, как вашу беду развести. Знаю, как сотворить так, чтобы ваш род сделался в одночасье древнее всех прочих, кроме одного рода, древнее коего стать уже никак нельзя, ибо до того способа самый древний род первым и додумался."

Сказав Переславичам такие надежные слова, чужестранец развязал парчовый мешок, который еще ни разу на их землях не развязывал. Он прикрыл мешок бородой, засунул в него руку и каждым из своих длинных пальцев достал из его по книге.

Прежде, чем раскрыть одну из них, похожую на утреннюю зорьку, мудрец вставил в каждый глаз по золотой монете. Удивились вятичи: что же он увидит, если будет глядеть, как мертвец. Однако, раскрыв книгу, мудрец еще и прикрыл глаза сверху ладонью, будто стал смотреть вдаль против Солнца, а монеты осепительно засияли.

Мудрец поглядел в книгу, нахмурился и закрыл ее, а монеты не вынул, а нарочно уронил в плошку с водой, где они и зашипели, остывая.

"В этой книге нужного способа не отыскать,-- сказал он.-- В ней -- тайна того способа, чтобы не только крепких стен и затворов не строить, но и поледнюю рубаху на сторону, за межи даром отдать. Ныне от этой книги -- вам вред один. Не настолько еще богат ваш князь, чтобы последние рубахи не переводились у него ни днем, ни ночью."

Другая книга походила на скатанный коврик или циновку. Раскатал ту книгу чужестранец, и буквы сразу полезли из нее наверх, будто каша из котла да и запузырились тут же подобно радужно-разноцветной лягушачьей икре. Вновь подивились Переславичи.

"Не для вас и эта книга,-- предупредил мудрец,-- а для тех, кто хочет скорее свой род закончить, а потомков при том