Тайна двух императоров - Ксения Холодова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клэр провела в каюте всю дорогу и вышла лишь после того, как услышала ободряющие возгласы пассажиров и экипажа. Корабль вошёл в порт.
– Я дома! – сказала она вслух от раздирающей грудь боли и радости в момент, когда увидела покрытые снегом крыши домов и золотой адмиралтейский шпиль.
Она не могла выразить своё счастье. Не могла представить, что возможно так тосковать по родине, как она тосковала всё это время. От радости у Клэр тряслись ноги, пока взглядом она цеплялась за знакомые, милые сердцу образы. Шумный матрос принялся что-то говорить возле её уха на немецком, указывая ей, что пора сходить на берег.
Из всех вещей, что она собрала, с ней остались лишь небольшой кожаный мешочек с драгоценностями и те деньги, что ей дал Мишель. Она достала монету номиналом десять копеек и принялась ловить извозчика, который бы смог доставить ее к Зимнему дворцу.
В порту стояло множество саней, поэтому в первых же из них Клэр услышала любезное русское: «Милости просим, барышня! Куда изволите?»
Экипаж Клэр находился в десяти минутах от дворца, когда они проезжали мимо Петропавловской крепости. Девушка заметила, как конвой из трёх солдат ведёт невысокого мужчину средних лет в кандалах. Возможно, Клэр не обратила бы на это особого внимания и проехала мимо, однако, когда заключенный оступился на скользкой мостовой, один солдат жестоко ударил его прикладом по спине. Несмотря на побои, мужчина гордо выпрямился, поправил серую шинель и, не издав ни звука, пошел дальше.
Клэр опешила от происходящей несправедливости и попросила извозчика остановить лошадей.
– Сударь, зачем вы сделали это? Ведь этот господин не предпринял ничего, что могло бы спровоцировать такую жестокость!
Солдаты и идущий в кандалах мужчина растерянно обернулись на крик Клэр.
– Барышня, поезжайте далее, мы тут как-нибудь сами управимся. Какое вам дело о нём беспокоиться? – сказал наконец один из солдат.
– Разве для справедливости нужен повод или личное знакомство?! Я приближенная Его Императорского Величества, и именно сейчас я направляюсь к нему. Быть может, мне стоит рассказать о том, как вы избиваете людей почём зря?
– Сомневаюсь, что Его Императорскому Величеству будет дело до разжалованного офицера.
Клэр поняла, что одними угрозами здесь не обойтись. Тогда она вытащила из кошелька пять рублей и молниеносно протянула их солдату.
– Что это? – презрительно спросил он, зная ответ.
– Я думаю, что так мы быстрее достигнем согласия.
Солдат принял из рук Клэр монету, а заключенный мужчина со стыдливой благодарностью поднял на неё карие глаза и под лёгкими пинками своего конвоя пошёл дальше.
Извозчик остановил сани аккурат напротив песочных стен дворца. Внутри Клэр сражалось так много чувств: сомнение, сила, страх, храбрость, обида… Она не знала, правильно ли действует, не знала, что сказать императору, но при этом ясно понимала, что другого выхода у неё нет. Стража у ворот долгое время не хотела пускать её во дворец, решив, что она преувеличивает свою значимость для императора. Лишь после долгих упрашиваний они распорядились сообщить о ней управляющему дворца. Тот, в свою очередь, услышав редкое и знакомое имя, приказал встретить и проводить ее к кабинету императора.
Александру Павловичу тотчас сообщили о возвращении Клэр. Сидя, как и раньше, напротив дверей в его кабинет, она слышала, как активно принялись шуршать и стучать каблуками его министры, торопливо покидая комнату. Они выходили друг за другом, бросая на Клэр недовольные и временами вызывающие взгляды. Наконец её пригласили к государю.
Государь не стоял задумчиво у окна, как это было практически в каждый её визит к нему, он пребывал в кресле, строго смотрел, положив руки на стол перед собой. Любой, оказавшись там, почувствовал бы сильное напряжение, возникшее между императором и измученной дорогой девушкой.
– Ваше Императорское Величество, – осторожно начала она после минуты молчания, четко и медленно выговаривая каждое слово, – я бесконечно рада, что могу снова вас видеть.
– Мадемуазель, поведайте мне причину, по которой вы сейчас стоите здесь? – резко начал император.
– Я знаю, что вы думаете, но поверьте, я не могла оставаться во Франции.
– Кольцо по-прежнему у вас?! – Александр вмиг покраснел, поджал губы и с ненавистью вцепился в неё глазами. – Вам было поручено лишь одно-единственное задание! Неужто вы лишь создавали вид умной женщины? – Он громко кричал, отчего у Клэр от обиды и страха стало сжиматься горло. – Отвечайте мне! Вам было не ясно ваше задание?!
– Я бы отдала его! Если бы Франсуа не попытался убить меня. Мне пришлось бежать!
– Где он сейчас?
– Мёртв, – холодно и жёстко ответила она, не сводя взгляда с разгневанного лица монарха.
– Не вы ли обошлись с ним столь чудовищным образом, сударыня?
– Нет! Но я знаю, что вы отдали этот приказ.
– Вздор! Я никогда не стану марать руки кровью, отдавая подобные приказы. Я не палач! – Он поднялся и вышел к ней из-за стола, угрожающе всматриваясь в её лицо.
На его последних словах Клэр, не скрывая своего ехидства, засмеялась, тихо проговорив вслух «не палач».
– Я могу отдать кольцо вам, если на то будет ваша воля.
– Принять кольцо и потерпеть неудачу в грядущей войне? Вы принимаете меня за дурака, мадемуазель?
– Но не вы же стоите за развязыванием этой войны. Ведь так?
Император ничего не ответил, лишь вызвал к себе исполняющего обязанности министра полиции и, дожидаясь его, сказал следующее:
– Совсем скоро вы вернётесь в Тюильри. Расскажете Первому Консулу, что Франсуа обманом пытался вывезти вас из страны. Вы отдадите ему кольцо, Клэр! Поверьте, у меня всегда будут рычаги давления на таких, как вы, – в кабинет постучались, и Александр тут же дал разрешение войти.
Позади Клэр появился пожилой мужчина в тёмно-зелёной форме с блестящими бантами и шинелью на плечах. Увидев его, Клэр испытала животный страх, с которым никак не могла совладать.
– Я не желаю видеть эту женщину в пределах дворца. Будьте любезны сопроводить её в крепость. Надеюсь, что вы, сударыня, обдумаете ваши действия за последние недели. – Император вскинул бровь, и в тот же миг мужская рука взяла Клэр и поволокла прочь из кабинета.
Всё тело содрогалось, когда суровый старый мужчина вёл её по хорошо знакомым коридорам дворца. В то время, пока в глазах отражалась красота и роскошь, в голове уже выстраивались ужасные картины тюремной камеры, к которой она с каждым шагом становилась ближе.
На выходе она увидела идущего в их сторону Андре. Всё так же миловидно-ехидного и тощего. Когда он приблизился к ней, на мгновение ей показалось, что он
