Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов

Непонимание Альбой политико-экономической ситуации в Нидерландах и стремление оплатить услуги наемников привело к попытке ввести в стране средневековый испанский налог – алькабалу. В алькабалу входил однопроцентный налог со всех движимых и недвижимых имуществ, пятипроцентный налог с продажи всех недвижимых имуществ и десятипроцентный налог с продажи любого движимого имущества. Для Нидерландов, где практически любой вид товара проходил через множество рук посредников, конечная цена товара была таковой, что введенное налоговое бремя было сродни национальной экономической катастрофе. Естественно, что возмущение охватило всю страну. Только с большим трудом представителям Генеральных штатов удалось убедить всевластного правителя отсрочить введение алькабалы до 1571 г. Тем не менее, несгибаемый герцог упрямо настаивал на своем, и хотя пяти – и десятипроцентные налоги были отложены введением до оговоренного с Генеральными штатами 1571 г., однопроцентный налог был введен. В итоге, помимо традиционного ежегодного платежа в испанскую казну в размере 2 млн флоринов, новый налог дал Филиппу II 3.300 тыс. флоринов. Сумма была огромной. Результаты даже этой половинчатой политики Испании были для Нидерландов катастрофичными. В стране произошли массовые банкротства, и объемы торговли значительно сократились. Попытки сопротивления жестоко пресекались.

Тем не менее, проводимая герцогом Альбой политика террора и устрашения вызвала небывалое чувство протеста, а бесчинства испанских солдат и наемников – желание сбросить власть иноземцев. В южных провинциях страны получило широкое распространение движение лесных гёзов, со временем переросшее в партизанскую войну. Помимо крестьян и горожан, в движение активно включались возвращавшиеся из-за границы эмигранты. Население деревень во Фландрии и Геннегау всячески помогало повстанцам и от этого партизанское движение лесных гёзов только набирало силу.

Сопротивление испанскому владычеству было очень разрозненным. Достаточно сказать, что лидер оппозиции принц Оранский относился к широкому движению народных масс без достаточного внимания. Вильгельм Оранский пытался делать ставку на дворянскую часть эмиграции и на наемников, которых он нанимал где только мог в целях борьбы с испанцами. Во внешней политике он пытался опереться на помощь иностранных государей, в частности в Англии, и на протестантские силы во Франции и Германии. Можно сказать, что в целом его попытки вести широкую освободительную войну против Испании к успеху не привели. Все его походы в Нидерланды оканчивались поражениями. Но и герцог Альба проявил себя недальновидным политиком. Уже после начала восстания 1572 г., которое вследствие введения алькабала, стало всеобщим и массовым, Альба все проявления народного недовольства не считал серьезными, а свои силы и средства направлял против принца Оранского и его союзников. Так в 1572 г. герцог двинул основные силы в Геннегау под город Монс, против захватившего город брата Вильгельма Оранского Людовика Нассауского. В этой битве он победил, но на набиравшее силу восстание на севере внимание обратил слишком поздно.

Весной 1572 г. английская королева Елизавета, стремясь избежать открытого конфликта с Испанией, приказала «морским гёзам» покинуть порты Англии. «Морские гёзы» были порождением антииспанского сопротивления более развитых в экономическом плане северных провинций. Еще до восстания 1572 г. «морские гёзы» занимались нападениями на испанские суда и их грабежом. До поры Англия помогала им, так как Испания была их общим врагом, но Испания настояла, обстановка изменилась и 1 апреля 1572 г. «морские гёзы», изгнанные Елизаветой, внезапно напали на портовый город Бриль в устье Рейна и овладели им. Это событие и послужило сигналом ко всеобщему восстанию на севере. 5 апреля восстал город Флессинген и впустил к себе повстанцев. Вслед за этим восстал главный арсенал испанской армии город Веер, затем Арнемейден, Энкхёйзен, Хоорн и многие другие. Через неделю весь север пылал в огне восстаний.

После очередного поражения принц Оранский обратил внимание на восставшие северные провинции. На помощь городским ополчениям начали прибывать посланные принцем его сторонники – дворяне, более искушенные в военном деле. Летом 1572 г. сам принц Оранский прибыл в Голландию, чтобы возглавить сопротивление испанцам. Этим же летом собравшиеся в Дордрехте штаты Голландии и Зеландии призвали Вильгельма Оранского. Ему была вручена высшая исполнительная власть, а также командование войсками и флотом. Характерно, что статхаудером, т. е. командующим войсками и главой исполнительной власти принц Оранский был назначен не по королевскому пожалованию, а по решению местных национальных органов власти. Тем самым было положено начало суверенизации будущего государства.

Тем времен, герцог Альба также обратил должное внимание на восставший север страны. Всеми, весьма немалыми силами, Альба обрушился на мятежников. Испанские войска осаждали город за городом, но везде они встречали ожесточенное, иногда доходящее до крайних форм сопротивление. Если испанцы и добивались покорности, то только у полностью сломленного в физическом плане противника. Так, например, было в Хаарлеме. После семимесячной осады, с декабря 1572 по июль 1573 г. из-за угрозы голодной смерти город сдался под обещание Альбой милости побежденным. Испанцы вероломно нарушили обещание и тысячи горожан были репрессированы, а наемные и южнонидерландские солдаты были казнены. Пять месяцев защищался Лейден, его испанцы взять не смогли. Защитники Алкмара предпочли затопить окрестности, чтобы вынудить уйти иноземцев. Этот опыт потом использовался другими участниками сопротивления. Так или иначе, несмотря на отдельные успехи, положение испанцев все более ухудшалось.

В декабре 1573 г. герцог Альба покинул Нидерланды. Ему не удалось огнем и мечом искоренить ереси и вернуть страну в положение подвластной испанской короне территории. В Нидерланды прибыл новый наместник – Луис Рекезенс. Но правил он недолго, скончавшись уже в марте 1576 г. Луис Рекезенс остался памятен тем, что проводил политику лавирования, поняв, что методом жестоко террора в восставшей стране успеха достичь невозможно. При нем была отменена алькабала, проведена весьма ограниченная амнистия, но эти меры уже не могли решить всех проблем. Антифеодальная борьба, с национально-освободительной составляющей продолжалась. Ставка была сделана на раскол оппозиции. К тому же юг Нидерландов по-прежнему продолжал оставаться католическим, а религиозная политика Вильгельма Оранского была достаточно компромиссной. Вильгельм Оранский стремился обеспечить себе поддержку всех слоев общества, а потому требовал веротерпимости от своих соратников. Его главной целью было свержение испанского владычества, в достижении этой цели было выгоднее использовать массовое недовольство населения разбоем и насилием со стороны испанских солдат, нежели обострять опасное религиозное противостояние.

В испанской армии, вынужденной перейти на «самообеспечение» в восставшей стране, росло недовольство и быстро падала дисциплина. В 1576 г. дошло до того, что испанские солдаты подняли мятеж. Они сместили своих командиров и самовольно двинулись в южные провинции, рассчитывая найти там поддержку среди ревностных католиков. На юге испанцы захватили Антверпен и Гент, а также ряд других городов и крепостей. Но бесчинства наемников лишь усилили сопротивление местного населения.

4 сентября 1576 г. начался новый этап антииспанского восстания, теперь уже на юге Нидерландов. Характерно было то, что даже дворянство и духовенство проявляли сильное недовольство политикой Филиппа II и его ставленников в стране. В этот день представители городского ополчения арестовали в Брюсселе членов Государственного совета, которые представляли интересы испанской короны. Власть перешла к Генеральным штатам Нидерландов, представители которых собрались в Генте. По своему составу новая власть четко показала какие реалии сложились в стране. Представители южных провинций, по преимуществу дворяне, католическое духовенство и городской патрициат, были настроены достаточно консервативно. Настроение же делегатов северных провинций практически по всем вопросам было весьма радикальным, и, таким образом, сложность ситуации заключалась в том, что север и юг не могли договориться в принципе. Выработке хоть какого-то общего решения помогло страшное событие. Впоследствии оно было названо «испанским бешенством». Захватившие цитадель Антверпена испанские наемники ворвались в город и учинили в нем разгром и резню. Всего было убито более 8 тыс. человек и разрушено и сожжено более 1000 зданий. Общий ущерб оценивался около 24 млн гульденов, сумма по тем временам огромная.