Тайны английской разведки (1939–1945) - Дональд Маклахлан

И все же командованию войск метрополии удалось добиться своего. Объединенный разведывательный отдел перевели в Илчестерхауз, где он оказался отрезанным от источников информации и потерял связь с нужными ведомствами. Генерал Пейджет, видимо, считал себя кандидатом на пост верховного главнокомандующего.

Так или иначе, офицеры отдела энергично протестовали против перевода отдела в Илчестерхауз. Однако вскоре ошибку поняли, и объединенный разведывательный отдел, переименованный в отдел разведки театра военных действий, влили в состав штаба верховного главнокомандующего. Весной 1944 года он стал размещаться в Саутуике, близ Портсмута.

К лету 1943 года генерал Морган уже имел основание сказать, что союзники должны быть готовы «высадить десант на побережье Нормандии в районе Бейо к 1 мая 1944 года». В документе, разосланном 15 июля 1943 года, генерал Морган писал: «По-моему, настало время считать, что операция «Оверлорд» уже началась, и следует принять необходимые меры для организации полного взаимодействия всех служб, довести до высшего уровня степень их готовности к действию».

Как же стала возможной такая конкретность? Уже давно стало очевидным, что береговая оборона в устье реки Сены гораздо слабее, чем на других участках, где высадку могла бы прикрыть истребительная авиация с баз в Англии. Ясно было также, что береговая полоса, как показали данные топографической разведки, в этом районе была если не самой удобной, то достаточно приемлемой для высадки. Кроме того, в этом районе имелись возможности для оборудования аэродромов и быстрого развертывания бронетанковых войск.

Каждый участок побережья от Бретани до границы с Голландией тщательно изучался именно с этой точки зрения, и район устья Сены представлялся наилучшим с точки зрения средних условий.

Однако та самая причина, по которой немцы, возможно и умышленно, ослабили оборону в этом районе, вызвала трудности и у наших плановиков. Район находился вдали от оборудованных портов (Гавр — в 65 км от Арроманша, а Шербур — в 80 км). В ходе обсуждения этой проблемы капитан 1 ранга Хьюз-Хэллетт предложил построить искусственные гавани.

Когда вопрос о сроках и районе проведения операции был в основном решен, разведка получила возможность действовать целенаправленнее и энергичнее. Укрепился деловой контакт между командующим ВМС в операции адмиралом Рамсеем и начальником разведывательного управления ВМС. В марте 1944 года один из старших офицеров, работавших в комнате 39, капитан 1 ранга резерва ВМС Льюс стал начальником разведывательного отдела штаба адмирала Рамсея. Еще в ноябре 1943 года но средам стали проводиться, совещания между представителями разведывательного управления ВМС и офицерами морского отделения разведывательного отдела штаба верховного главнокомандующего. Работой этих совещаний руководил заместитель начальника разведывательного управления ВМС капитан 1 ранга Клэнчи, и на них решались вопросы взаимодействия по обеспечению операции «Нептун». В марте 1944 года, когда До высадки десанта оставалось только три месяца, группа офицеров во главе с капитаном 3 ранга Яном Флемингом выработала систему передачи информации, получаемой в результате дешифрования и перехвата радио — и телеграфных переговоров противника. Было нетрудно предположить, что корабли и самолеты противника, действующие в районе Ла-Манша, будут вести интенсивные радиопереговоры, перехват которых очень важен для наших кораблей, находящихся в море. Но как передавать полученную информацию на корабли? В какой форме? Как быстро? На первый взгляд показалось целесообразным передавать всю информацию, полученную службой перехвата, непосредственно в штаб адмирала Рамсея без посредничества оперативно-информационного центра разведывательного управления ВМС. Однако вскоре выяснилось, что, в силу нехватки кадров и недостатка опыта, в штабе Рамсея не могли использовать этой информации. Поэтому она снова стала поступать адмиралу Клэйтону и подчиненным ему офицерам оперативно-информационного центра, который располагал необходимыми средствами для обработки и передачи поступавших сведений.

Еще одна группа офицеров разведывательного управления совместно с представителями других управлений адмиралтейства изучала вопрос о возможных действиях противника после высадки десанта. Участников совещаний ничем не ограничивали, и они могли высказать любые мысли и предложения. Такой порядок работы стимулировал активное обсуждение вопроса. На первом совещании, например, обсуждались возможные методы и средства ближней обороны противника, включая применение ослепляющих прожекторных установок, проволочных заграждений под током высокого напряжения, зажигательных средств, бетонных надолбов у подходов к берегу, дымовых завес, слезоточивых и других отравляющих веществ, огнеметов и т. п. Выяснилось, что раньше никто не задумывался над возможностью применения противником тока высокого напряжения и не изучалась опасность, которую создали бы для плавучих причалов установленные под водой заградительные ежи. Капитан 3 ранга Дэннинг сказал представителю штаба Рамсея, что торпедные катера, активно действовавшие в южной части района высадки, теперь больше заняты разведкой, чем поиском объектов для нападения. Эти катера могут использовать инфракрасную и болометрическую аппаратуру, а поэтому желательно не топить, а захватывать такие катера противника, чтобы выяснить, как они оснащены. Позднее захваченные в плен матросы и офицеры из состава команд этих катеров подтвердили, что их главной задачей являлась разведка.

Конечно, много волнений вызывал вопрос о том, что известно противнику. Как бы ни были уверены в Уайтхолле, что противнику очень мало известно о наших приготовлениях к вторжению, все же правительство было обеспокоено тем, что, несмотря на господство нашей истребительной авиации, может обнаружить воздушная разведка противника визуально или путем фотографирования. 15 марта начальник разведывательного отдела штаба Рамсея смог доложить, что в течение двух недель авиация противника не вела разведки в южных районах Англии. Но в мае он доложил, что с 19 апреля воздушная разведка противника активизировалась. Из захваченных немецких документов теперь известно, что воздушная разведка оказалась неэффективной.

Начальник минно-торпедного управления так убедительно говорил об опасности подводных препятствий для плавучих причалов, что было решено собрать самую подробную информацию о постановке противником минных заграждений. Очевидно, поскольку немцы не знали, где мы намереваемся нанести удар, им пришлось бы затратить огромное количество сил и средств, если бы они попытались минировать или оборудовать подводными препятствиями все побережье Франции. Признаки такой деятельности так или иначе были бы замечены. В марте немецкий отдел разведывательного управления ВМС получил сведения о минировании участков мелководья и постановке подводных препятствий, снаряженных взрывчатыми веществами. Однако, где осуществлялась эта работа, выяснить не удалось. В апреле из Германии и других стран поступили донесения агентов о заказе взрывателей для мин, но размеры заказа свидетельствовали о небольшом масштабе этих приготовлений. В мае начальник немецкого отдела разведывательного управления капитан 3 ранга Тауэр доложил вполне определенно: «Сосредоточения средств заграждения и препятствий не наблюдается ни на одном из участков береговой полосы».

Когда самым тщательным образом была зафиксирована и проанализирована информация, которую можно было получить из туристских справочников, аэрофотоснимков, донесений агентов, показаний пленных и из карт, остались неясными многие вопросы, ответ на которые нужно было получить, чтобы обеспечить выход войск с захваченного плацдарма на берегу и развитие успеха в глубину. Эти вопросы касались толщины слоя и плотности песка, крутизны берегов, наличия естественных противотанковых препятствий в виде скал, мертвых пространств между артиллерийскими позициями береговой обороны и урезом воды, наличия минных заграждений. Эти сведения можно было получить только путем проведения разведки на месте. Данный случай является примером того, когда личные наблюдения как средство получения информации незаменимы. Для выполнения этих задач необходимо было подобрать специалистов. При этом важно было, чтобы ни один из разведчиков не был захвачен или обнаружен противником, иначе он узнал бы, где готовится высадка.

Операция «Поустидж Эйбл», проведенная с целью разведки побережья Франции, была одной из труднейших разведывательных операций. Я расскажу только о действиях экипажа сверхмалой подводной лодки «Х-20», состоявшего из пяти человек во главе с капитан-лейтенантом Уилмоттом.

Операция «Поустидж Эйбл» проводилась в конце декабря 1943 — январе 1944 года. Две группы действовали восточнее Котантена, две — на островах Ла-Манша и восемь — между Гавром и Остендом.