Династия - Синтия Харрод-Иглз

— Для службы при дворе? — спросил Ричард.

— Так высоко мои надежды не поднимались, — проговорила Элеонора.

— Если бы он стал личным пажом короля, то, несомненно, прошел бы хорошую светскую школу, — сказал Ричард. — Придворная служба имеет еще одно преимущество: человек усваивает знания очень быстро. Мне он показался мальчиком с сильным характером, поэтому я не вижу опасности в том, чтобы ввести его в свет.

— Милорд, я не знаю, как благодарить вас.

— Так и поступим. Мне, как представителю своего брата в северных провинциях, хотелось бы сделать вам приятное.

Через час после наступления рассвета гости уже покинули дом. Они уехали, закутавшись в меха, поскольку на дворе стояла ветреная мартовская погода. Анна прекрасно держалась в седле, чем снова напомнила Элеоноре ее Изабеллу. Когда они обменялись привычными в таких случаях словами прощания, Элеонора, поддавшись порыву, обняла молодую жену Ричарда, и та ответила ей такими же теплыми объятиями.

— Да благословит вас Бог, — сказала Элеонора, и слезы выступили на ее глазах. — Вы обязательно будете счастливы вместе, потому что вы, как никто, этого заслуживаете.

— О, благодарю вас, — ответила Анна, а затем обратилась шепотом к Элеоноре: — Я так сильно его люблю.

Через мгновение они уже выехали со двора, держа путь на север, а Морланды поспешили внутрь, в тепло своего дома, чтобы вернуться к обычному течению жизни.

Лорд Ричард был человеком слова — уже в апреле, вскоре после известия о том, что королева счастливо разрешилась от бремени еще одной дочерью, Нэд отправился в Лондон, чтобы поступить на службу к королю. Ему еще не исполнилось и тринадцати, хотя он был хорошо развитым для своего возраста мальчиком, и было бы неудивительно увидеть в его глазах слезы при прощании с родным домом, который, возможно, ему не придется увидеть многие годы. Однако Нэд был настолько возбужден открывавшимися перспективами, что едва сдерживал свою радость. Сесилия же пролила немало горьких слез, думая о том, что ее мальчик уезжает от нее далеко и надолго.

Маленькая Сесиль тоже неожиданно дала волю слезам, а затем убежала в сад, где нарыдалась вдоволь. Крошка Эдмунд немедленно последовал за ней, желая утешить кузину. Когда Элеонора несколько позже наткнулась на нее, уже беззаботно играющую, то не выдержала и спросила, почему Сесиль расплакалась. Элеонора предположила, что она плакала от разлуки с любимым братом.

— О да, бабушка, мне было жаль, что Нэд покидает нас, — уклончиво ответила Сесиль.

— Но я вижу, что ты плакала не из-за этого. Рассказывай же, дитя мое! Чем были вызваны твои слезы?

— Мне тоже хотелось в Лондон, — неохотно призналась Сесиль. — Я думаю, что такая поездка — это самое замечательное событие в жизни. Мне было жаль, что я не родилась мальчиком. Так несправедливо, что именно им достается в жизни все самое интересное.

Элеонора отвернулась, чтобы скрыть улыбку, но внутренне содрогнулась при мысли, что Сесиль уже так сильно напоминает свою мятежную тетю Изабеллу.

Глава девятнадцатая

Элеонора закончила читать письмо и подняла взгляд на сидевших вокруг нее членов семьи.

— Ну, что же, — сказала она. — Что вы об этом думаете?

— Война с Францией, — задумчиво произнес Эдуард, и в его голосе были слышны нотки сомнения. — Я не знаю.

— Почему нет? — удивилась Хелен. — Почему мы не можем вернуть земли, которые испокон веков были нашими?

— Все не так просто, — проговорил Эдуард. — Я думал о торговле, о том, как война отразится на ней. Не стоит забывать, что мы полностью зависим от вывоза нашей ткани…

— О, ткань? Кого это сейчас волнует?! — порывисто выкрикнула Сесиль. — Какое это имеет значение, если мы должны думать о славе Англии, о солдатах, которые отправляются в поход, навстречу опасностям…

— Достаточно, — резко оборвала дочь Сесилия. — Не забывай, что солдаты могут быть убиты. Твой брат Нэд тоже там.

— Не стоит говорить о смерти, это плохая примета, — сказала Хелен, ее рука невольно коснулась плеча Эдмунда, словно она хотела удостовериться, что он слишком мал, чтобы отправиться на войну.

— Но все, что я говорю, правда, — воскликнула Сесилия. — Помните… — Однако она не стала произносить имена Томаса и Гарри вслух.

— Уж меня-то не убили бы, — сказал Том, подпрыгивая на месте от охватившего его возбуждения. — Я был бы очень-очень умным. Я бы держал меч вот так…

— Никуда ты не пойдешь, — презрительно бросила Сесиль. — Ты слишком мал.

— Ему уже почти девять, — защитила брата Маргарет, но Том не нуждался в чужом покровительстве, потому что и сам был в состоянии постоять за себя.

— Я подрасту и все равно отправлюсь в поход, — заявил он. — А ты навсегда останешься девчонкой, так что никуда не пойдешь.

— О, как я ненавижу быть девочкой! — выкрикнула Сесиль. — Это так несправедливо! Я хочу отправиться в поход вместе с Нэдом, я хочу сражаться на стороне короля, но не могу ничего такого сделать только потому, что я девочка.

— Ты сможешь внести свой вклад, — примиряющим тоном сказала Сесилия. — Когда ты выйдешь замуж, то подаришь своему мужу прекрасных сыновей. Это и будет твоя посильная помощь нашему делу.

— Я хочу выйти замуж за воина, — быстро ответила Сесиль.

— Ты выйдешь замуж за того, кого тебе найдет семья, — резко произнесла Элеонора.

Элеонора уже имела на примете жениха для Сесиль, которая в четырнадцать была настолько развита физически, что вполне была готова к обручению с перспективой сыграть свадьбу в следующем году. У Элеоноры установились хорошие деловые отношения с текстильщиком по имени Дженкин Баттс, у которого было не только два чудесных сына, но и порядочно золота в придачу. Старшего из них Элеонора выбрала мужем для Сесили. Дженкин Баттс был из йоменов, но женился на дочери джентльмена и добился обращения «господин» благодаря своим собственным заслугам. Возможно, сходство его жизненной истории с историей Роберта позволило Элеоноре быстро найти с ним общий язык, а мысль о том, что между их семьями могут возникнуть родственные отношения, вызывала у нее только положительные эмоции.

— Мне не нравится, что слово «хочу» не сходит у тебя с языка, — заметила она Сесиль, но та смело выдержала ее взгляд, ничуть не смущаясь. — Ты должна быть готова выполнить свои обязательства перед семьей. При этом тебе следует помнить, что некоторые вещи происходят независимо от того, хочешь ты этого или нет.

— Бабушка, но я не могу не хотеть. Я уверена, что ты желала того же самого, когда была в моем возрасте.